— Боюсь, что нет, мистер Блэк. — Директриса поправила очки и подалась вперед, опершись локтями о стол. — На сей раз Ширли превзошла себя. Вот почему мы решили, что разумнее будет попросить вас приехать.
— Несмотря на то, что мы знали, какой вы занятой человек, — мягко добавила Сара.
Это замечание вызвало едва заметную пренебрежительную ухмылку на лице Блэка. Он перевел глаза на нее, и Сара спокойно выдержала его взгляд.
Она чувствовала себя слегка уязвленной тем, что он, судя по всему, не узнал ее. Правда, их знакомство было очень непродолжительным, — около двух недель, — но ведь она-то его не забыла…
Конечно, в глубине души Сара понимала, отчего он не вспомнил ее. Мимолетные связи не сохраняются в памяти надолго, а она была в его жизни не более чем одним из подобных малозначительных эпизодов, — хотя сама Сара вспоминала о нем еще долго. Для него она, похоже, была лишь одной из девушек, с которой завязываешь короткую безобидную интрижку и которая уходит сама, чтобы не быть брошенной.
— Так что же случилось на этот раз? — спросил Блэк голосом человека, смертельно уставшего от жизни. — Что она еще сломала?
Он вынул из кармана пиджака чековую книжку, и Сара невольно поморщилась, что не ускользнуло от его внимания.
— Какая-то проблема? — вежливо спросил он, взглянув на нее. — Насколько я понимаю по выражению вашего лица, вы чем-то недовольны…
Сара решила, что ей пора нарушить свой обет молчания. Теоретически такая тактика выглядела разумной, но на деле она лишь повышала кровяное давление.
— Не все можно уладить с помощью чековой книжки, мистер Блэк, — сказала она.
Люди, подобные ему, всегда думают иначе. Она это прекрасно сознавала. Он прожил всю жизнь под защитой своего богатства, и это автоматически убедило его в том, что нет таких вещей, которые нельзя исправить с помощью достаточного количества денег.
Итак, если его дочь плохо себя ведет, или ломает что-то ценное, или вообще переходит всякие границы, — это можно уладить, если он пожертвует кругленькую сумму на школьные нужды, не так ли?
Блэк медленно закрыл чековую книжку и положил ее обратно в карман, не отрывая глаз от лица Сары.
— А, я понимаю, к чему вы клоните. Прежде чем обсуждать проступок моей дочери, в чем бы он ни состоял, вы хотите подвергнуть меня допросу с пристрастием и выяснить, почему она вообще так себя ведет. Время — деньги, мисс Уингер, так что, если вам не терпится произнести свою заранее заготовленную речь, делайте это, чтобы мы поскорее разделались с проблемой, и я мог уехать.
— Мы не имеем привычки читать наставления родителям наших учениц, мистер Блэк, — сухо сказала миссис Мэрфи, прежде чем Сара успела раскрыть рот и высказать ему все, что о нем думает.
— В таком случае, вам следует напомнить об этом коллеге. Она выглядит так, словно вот-вот взорвется.
— Мисс Уингер у нас одна из лучших, — ответила директриса, пристально взглянув на Сару, словно призывая ее смягчиться. — Она ни в коем случае не стала бы высказывать необъективного мнения.
Сара с трудом сдержала улыбку. Они оба видели, что ее мнение в данном случае было явно необъективным.
По сути, Блэк не изменился, решила она. В первый раз Сара увидела его на сельском балу. Он стоял, облокотясь на стойку импровизированного бара. Танцплощадка была запружена народом, а она стояла в стороне с бокалом в руке, с тоской глядя на всеобщее веселье и думая о том, что выглядит совершенно нелепо на высоких каблуках, из-за которых кажется еще более громоздкой. Все ее подруги выглядели такими изящными, такими женственными, такими непохожими на нее!..
И вот она поймала его взгляд — он точно так же поднял брови, как сейчас, словно прочитал ее мысли, и от этого между ними установилась какая-то тайная связь.
— Хорошо. — Блэк снова повернулся к миссис Мэрфи. — Раз уж мне не избежать наставительной лекции, может быть, мы перестанем ходить вокруг да около, и вы наконец объясните, почему так срочно вызвали меня сюда. Что моя дочь натворила?
— Может быть, вы объясните, мисс Уингер? — спросила директриса.
Вот уж спасибо, с иронией подумала Сара, но, тем не менее, начала:
— Позапрошлой ночью Ширли пришла ко мне…
— Пришла к вам? — изумленно переспросил Блэк. — Ширли ночью вдруг решила нанести вам визит? Тут что, так принято? Девочки шестнадцати лет среди ночи отправляются на интимные беседы с учителями?..
Черт меня побери, подумала Сара, если это не одна из самых идиотских ситуаций в моей жизни! Ей захотелось оказаться в тысяче миль отсюда, где-нибудь на пляже, где можно загорать и восстанавливать силы после утомительной работы секретаря-машинистки. Сара все больше жалела, что не выбрала именно ее.
— Вы позволите мне закончить, мистер Блэк?
Говоря это, Сара не смотрела на директрису, но буквально ощущала на себе ее предостерегающий взгляд.
— Меня насторожила столь необычная преамбула, — произнес Блэк.
— Нам всем приходится здесь играть роль матерей-утешительниц, — объяснила директриса. — Каждая из учительниц, занимающих квартиру в каком-то крыле спального корпуса, отвечает за несколько учениц, живущих в соседних комнатах. Для нас нет ничего необычного в таких вот ночных посещениях. Особенно часто приходят те ученицы, которые появились здесь совсем недавно и еще скучают по дому.
— Вы — такая молодая женщина, — произнес Блэк, обращаясь к Саре. — С чего вам пришло в голову выбрать профессию учительницы и работать именно в закрытой школе?
— Как я уже сказала, мистер Блэк, — продолжала Сара, не обращая внимания на его вопрос, — Ширли пришла ко мне, чтобы поговорить об одной… неприятной ситуации.
Она перевела взгляд на миссис Мэрфи, и та подбадривающе кивнула.
Отец Ширли, напротив, выглядел сейчас слегка обескураженным. Его лицо было замкнутым и непроницаемым, но во взгляде читалась легкая тревога.
— Продолжайте, — наконец сказал он, когда тягостное молчание затянулось.
Сара в это время лихорадочно искала нужные слова, с помощью которых могла бы наиболее тактично обрисовать ситуацию.
— Наркотики? — резко спросил Блэк.
— Нет. — Сара глубоко вздохнула и сложила руки на коленях. Лицо ее приняло решительное выражение. — Я надеюсь, вы понимаете, мистер Блэк, за те два года, что ваша дочь провела…
— Должен признаться, я ничего не понимаю. Почему бы вам прямо не сказать мне то, что вы хотите, мисс Уингер? От фактов никуда не денешься, как бы вы ни пытались их подсластить. Я прекрасно сознаю, что моя дочь может выкинуть все, что угодно, и готов выслушать любую горькую правду. Считаю нужным сказать вам, что мое терпение вот-вот лопнет.
