Вне сомнений, именно он спровоцировал их вражду. Прошло немало лет с тех пор, как он отказал ей, но Аннелиз его не простила. К счастью, сейчас она хотя бы не пытается вырваться из его рук. Аннелиз довольно высокая женщина, и, если Сэм поскользнется на льду, упадут оба.
На крыльце он открыл дверь одной рукой, вошел в холодное помещение и вздохнул:
— Специалисты по отоплению и вентиляции приедут через пару дней, они установят новое оборудование. Я надеюсь, ты взяла теплую одежду. Система отопления старая.
— Как и ты, — пробормотала себе под нос Аннелиз.
Он знал — она намеренно говорит так, чтобы он ее услышал.
В кухне он усадил ее в кресло. В камине потрескивал огонь, комнату украшал старинный фарфоровый сервиз бабушки Сэма.
Сэм встал на колени перед Аннелиз:
— Скажи мне правду. Ты поранилась?
Она молча смотрела на него. На мгновение ему показалось, у нее дрожит нижняя губа. Но вот Аннелиз взяла себя в руки.
— Нет! — категорично ответила она. — Я в порядке. — Она сняла пальто, под которым была тонкая шелковистая блузка голубого оттенка под цвет ее глаз и черные льняные брюки со стрелками. — Но я бы выпила кофейку.
Еще какое-то время Сэм разглядывал Аннелиз. Отец держал дочь взаперти, как монашку, большую часть жизни, но, вероятно, из чувства вины поощрял ее страсть к красивой одежде.
Сэм вздохнул:
— Не пытайся встать. Я сварю кофе.
Через несколько мгновений в воздухе уже витал аромат кофе. Аннелиз оставалась в кресле. Но она демонстративно игнорировала Сэма, деловито просматривая сообщения на смартфоне.
Он наполнил фарфоровую чашку горячей ароматной жидкостью и поставил ее на блюдце рядом с локтем Аннелиз. Сэм также подал ей маленький кувшин со сливками и сахарницу. Он сдержал улыбку, когда она хмуро взглянула на сливки и сахар и осушила половину чашки черного кофе. Сэм любил такой же кофе.
Повернув стул, он уселся на него, словно в седло, лицом к Аннелиз:
— Как поживает твой отец?
Аннелиз ответила не сразу. Ее рука с чашкой остановилась на полпути ко рту.
— Хорошо. — Она с подозрительностью оглядывала его лицо, решая, что он затеял.
— А дядюшка?
Аннелиз поставила чашку:
— Тоже хорошо.
— В прошлом году в вашей семье было много свадеб.
Выражение ее лица смягчилось.
— Да. И это замечательно. Грейси, Оливия, Ариэль, Джиллиан… Наконец-то у меня появились сестры.
— Твоя семья заслуживает счастья больше, чем любая другая. Я рад, что вы оправились после горя. — Когда Аннелиз была совсем маленькой, ее мать и тетю похитили и убили. Это стало настоящим испытанием для всей семьи.
Аннелиз выгнула брови и посмотрела на Сэма С едва заметным вызовом:
— Слава богу.
Она рассмеялась и покосилась на Сэма. Ее взгляд говорил яснее любых слов — она не забыла определенный момент из их прошлого.
Он потянулся через стол, взял ее за руку и стал поглаживать, ощущая, какая у нее гладкая кожа и тонкие кости.
— Аннелиз, не мучай меня. Мы не сработаемся, если не разберемся с этой путаницей. Я признаю — тогда не должен был реагировать так резко. Но я знал тебя еще ребенком. И тогда ты была еще ребенком…
Она отдернула руку:
— Я не понимаю, о чем ты.
— Твой отец кастрировал бы меня.
— Ты сказал, что я тебе как сестра.
— Черт побери! — Сэму была неприятна собственная неуклюжая ложь. — Очевидно, я не это имел в виду. Я просто пытался сбежать от тебя, с минимумом неприятных последствий.
— То есть ты законченный трус?
На этот раз ему пришлось мысленно сосчитать до пятидесяти. Сэм старался не замечать изгиб полной нижней губы и два черных полумесяца опущенных ресниц, когда она уставилась на свою чашку.
— Да, — кивнул он, уступая ей. Если она хочет и дальше на него обижаться, пусть обижается. — Я струсил.
Похоже, его признание ее расстроило.
— Мне наплевать! — Аннелиз фыркнула, положила ногу на ногу и смахнула ворсинку с брюк.
— Давай я покажу тебе твою комнату. — Сэм хотел казаться гостеприимным, как учила бабушка. — Я возьму твои вещи. Расслабься и постарайся больше не навредить себе.
Ее кривая, едва заметная улыбка обезоружила Сэма.
— Моя задница наверняка в синяках, но я выживу.
Не ожидая увидеть ее улыбку, он на мгновение опешил, потом сглотнул:
— Я рад.
Не найдя, что ответить, Сэм повернулся и поспешно зашагал по коридору в переднюю часть дома, желая собраться с мыслями. Если Аннелиз Вольф будет и дальше ему улыбаться, он не выдержит…
Открыв входную дверь, он остановился как вкопанный. Затем выругался.
Аннелиз рванула к нему:
— Что такое? Что не так?
Они стояли плечом к плечу, глядя на снегопад. Колеса автомобиля Аннелиз уже засыпало снегом.
Она ударила Сэма по руке:
— Ты знал, что так будет? Почему ты не сказал, чтобы я не приезжала?
Его брови взлетели высоко вверх.
— Я был занят, черт побери! Почему ты не удосужилась узнать прогноз погоды?
— Это твоя вина!
Они орали друг на друга, выражения их лиц были взволнованными и недоверчивыми.
Наконец Сэм сдался. Он закрыл дверь, прислонился к ней спиной и скрестил руки на груди.
— Не могу сказать наверняка, так как не слышал прогноза погоды. Но я давно живу в Вирджинии и точно знаю — выпадет много снега.
— Я уверена, всего несколько дюймов! — испуганно тараторила невозмутимая Аннелиз Вольф. На ее длинной тоненькой шее учащенно пульсировала жилка.
Сэм поборол желание сказать, какая красивая у нее шея…
— Похоже, ты расстроилась, — мягко произнес он.
Она приподняла брови:
— Неужели? Ты можешь застрять здесь на несколько часов! А может быть, дней. — Последние слова она пронзительно пропищала.
Как ни странно, чем больше она пугалась, тем больше веселился Сэм.
— Не волнуйся, Аннелиз. По крайней мере, мы вдвоем.
Свирепо уставившись на Сэма, Аннелиз вздернула подбородок и сжала кулаки:
— Я не собираюсь торчать с тобой в этом доме!
Он пожал плечами:
— Я обещал бабушке провести здесь выходные и помочь тебе сориентироваться. Но если ты не желаешь «торчать в этом доме», — он намеренно выделил эти слова, — со мной, мы можем уехать прямо сейчас. Вот только она очень расстроится…
— О себе я не беспокоюсь. Тебе придется возвращаться на работу.
— Что ты предлагаешь? Мы оба приехали на машинах, пригодных только для городских условий. Если мы просидим здесь еще какое-то время, то не выберемся на главную трассу.
Лицо его оставалось непроницаемым. Неужели он затеял некую игру и ждет, когда Аннелиз начнет просить пощады? Ну уж нет! Она не подарит ему такого удовольствия!