Она была уверена, что за его гневом и досадой тоже скрывалось желание иметь ребенка.
Ее мать, тем не менее, придерживалась другого мнения о цели жизни Дирка.
— Такие профессионалы, как он, никогда не хотят иметь детей, — говорила Вера с присущей ей прямотой. — Они живут для работы. Женщины в их жизни играют определенную роль, мы обе знаем какую. Детей они терпят, потому что они нужны для счастья этих глупеньких женщин.
Это было ее твердым убеждением. Но Лора с ней не соглашалась и горячо защищала Дирка. Вот почему она была так потрясена, когда спустя пару месяцев оказалось, что мама была права.
Тот эпизод навсегда запечатлелся в ее памяти. Произошло это через неделю после внезапной смерти Веры от сердечного приступа, спустя несколько дней после похорон. Лора оставалась дома одна. Она чувствовала внутри страшную пустоту — естественное состояние, так как они с матерью были очень близки, потому что у них не было других родственников.
Вера росла сиротой, Лора была ее единственным, внебрачным ребенком. Отец Лоры, немолодой состоятельный делец, бросил ее мать, когда узнал про беременность. Единственная помощь, которую он предложил, были деньги на аборт. Он погиб при аварии вертолета, когда его дочери исполнилось два года.
Дирк всегда говорил, что жизненный опыт сделал Веру циничной, и поэтому она вбила в Лорину голову искаженные взгляды на отношения между мужчиной и женщиной. Он как-то раз обвинил Лору, что она позволяет нелепым идеям матери влиять на их интимную жизнь. Хотя, пожалуй, у него не было к этому оснований.
Разве она не отдалась ему в первую же ночь, когда он пригласил ее пойти погулять? Несмотря на то, что была тогда невинной девушкой. Разве она не подчинилась сразу же его страстным притязаниям?
Правда, вначале она чувствовала себя немного виноватой от того, что сдалась так быстро. Ее тревожили частые предупреждения матери, что такой человек, как Дирк, нуждается только в ее теле. Он был на десять лет старше, чрезвычайно привлекателен, преуспевающий криминалист, а она в то время работала помощником продавца, и единственное, что у нее было, это головка с темными волнистыми волосами, хорошенькое личико да пропорциональная фигура.
Но Дирк говорил, что любит ее, и через несколько месяцев они поженились к большой досаде и неудовольствию матери.
Лора не придавала тогда большого значения ее выпадам. В то время она была настолько ослеплена Дирком, его знанием интимных сторон жизни, что мать имела мало шансов заставить ее изменить свое отношение.
— Это все секс, — настойчиво повторяла Вера. — Подожди годика два, ты ему наскучишь, и он снова захочет свободы. Он не позволит тебе иметь ребенка. Запомни мои слова.
Он не позволил ей иметь ребенка в первый год совместной жизни, он говорил, что им нужно время побыть вдвоем, прежде чем позволить третьему войти в их жизнь.
Однажды, когда она не приняла пилюлю, он казался искренне взволнованным при мысли, что она может забеременеть от него. Но анализы оказались отрицательными, и врач объяснил, что задержка произошла вследствие повышения уровня пролактина.
Но и после того, как все пришло в норму, она никак не могла забеременеть. Целый год Лора ждала с оптимизмом и надеждой, но месяцы напряженного ожидания начинали сказываться на ее нервах, и супружеские отношения дали трещину.
Их интимная близость сводилась теперь лишь к механическим действиям с целью зачатия, производимым только в подходящее время, при правильной температуре и благоприятном положении звезд. Лора поняла, что это было безумием, как только Дирк оставил ее. Она отдала бы все, чтобы вернуть прошлое и исправить свою ошибку.
По крайней мере, так она думала, пока Дирк не обрушил на нее новость.
Сердце Лоры сильно сжалось от воспоминания, и она съежилась в своем кресле. Она была так рада видеть его в тот ужасный день, счастлива до смешного…
— Мне в самом деле жалко твою мать, — начал он, после того как она пригласила его зайти выпить кофе. — Мы с ней не ладили, но я знаю, что она любила тебя, Лора. Может быть даже слишком.
— Да, — согласилась она, и в ее осиротевшую душу вкралась надежда, что муж пришел повидать ее, потому что хочет вернуться. Сейчас самое подходящее время начать все сначала.
Сейчас он произносил слова утешения, и это ее приободрило, насколько было возможно в тот день. Но потом дела пошли хуже…
Они не виделись с того дня, когда после своей вспышки Дирк ненадолго зашел забрать оставшиеся вещи и сообщить, что она может сохранить за собой квартиру и обстановку, а также машину, которую он ей подарил.
Эта встреча была болезненно неловкой. Дирк выглядел мрачным и неумолимым, а она чувствовала себя слишком расстроенной и несчастной, чтобы искать слова в свое оправдание.
Слова Дирка при расставании прозвучали похоронным маршем по их супружеской жизни:
— Когда ты решишь, что тебе нужен развод, Лора, ты знаешь, где меня найти.
— Дирк, — начала она неуверенно, замирая от страха. — У меня было много времени, чтобы подумать, и я надеюсь, что…
— Что же, Лора?
— Что мы можем начать все сначала, — механически произнесла она.
Он втянул в себя воздух и с усилием выдохнул. Потом наступила мучительно долгая пауза.
— Ничего не выйдет, — отрезал он дрогнувшим голосом. — Мне теперь это ясно. Ты опять захочешь иметь ребенка, и когда…
Внезапно он замолчал, и в его серых глазах появилась жестокая решимость.
— Послушай, я не для того пришел сегодня, чтобы мириться. Меня слишком радует моя свобода, чтобы снова повесить себе на шею брачные цепи. Поводом для моего визита, кроме соболезнований, которые я хотел выразить, послужили приятные для тебя новости…
— Приятные для меня?
Боже, он хочет просить ее о разводе! И он думает, что ей это будет приятно?
— Да. Я только что узнал, что бесплоден.
Лора приоткрыла рот в безмолвном удивлении, неспособная уловить смысл сказанного.
— Бесплоден? — механически повторила она.
— Это точный термин. Я в детстве болел свинкой, и очевидно это повлияло на спермообразование. Теперь ты видишь, что тебе стоит найти подходящего человека, и ты окажешься в положении быстрее, чем крольчиха по весне.
Она смотрела на него широко открытыми глазами.
— Но ведь ты сдавал анализы?
— Тогда я не сдавал никаких анализов, — решительно признался он.
— Ты… не сдавал? — она пыталась проглотить комок в горле. Все эти месяцы надежды и мечтаний, безысходного отчаяния… Ее охватило острое чувство негодования. — Ты лгал мне? В таком важном деле?
