Меня трясет озноб, а сердце заходится бешеным ритмом. Мысли лихорадочно проносятся в голове, по телу выступает испарина.
Этот новенький гребанный энергетический вампир! За каких-то минут двадцать рядом он высосал из меня все силы!
Рядом с ним страшно. Как будто он лев, а я антилопа, которую он хочет сожрать. Надо обходить его десятой дорогой. Больше никогда ни за что не позволю ему не то что сесть рядом со мной, а подойти ко мне ближе, чем на метр. А в самом крайнем случае попрошу маму перевести его в параллельный класс. Я никогда не пользовалась тем, что являюсь дочкой директора, но Соболев не оставляет мне шансов.
Просидев на холодном кафельном полу десять минут, мне кое-как удается восстановить душевные силы. Поднимаюсь на затекшие ноги, одергиваю вниз платье и выбираюсь из кабинки. Скоро уже звонок на перемену, и пора возвращаться в класс. Потерплю рядом с Соболевым считанные минуты и больше не позволю ему ко мне приближаться.
Умывшись холодной водой и промокнув лицо бумажными салфетками, я выхожу из туалета, но тут же цепенею. Все тело сковала новая волна ледяного ужаса.
Потому что напротив меня в пустом коридоре стоит новенький.
— Боишься меня?
Глава 3.
Я молчу, чувствуя, как резко пересохло в горле.
— Не бойся, я тебя не обижу, — ухмыляется.
— Я не боюсь! — стараюсь произнести максимально уверенно, но дрогнувший голос меня выдает.
— Я же вижу, как ты трясешься.
Набираю в грудь побольше воздуха и говорю:
— Слушай, я не знаю, что у тебя на уме, но…
Новенький перебивает меня тихим смехом.
— Я не хотел тебя напугать, Белоснежка. Извини, что так вышло. Твой парень оказался немного неадекватным, но это я сам с ним потом обсужу. Меня сейчас больше твое состояние волнует, а то ты выглядела так, будто находишься при смерти. Ты точно в порядке?
— Я не Белоснежка.
Почему-то во всей его речи меня зацепило только то, что он назвал меня Белоснежкой.
— Ну а кто же ты? — и он проходится по мне наглым взглядом.
— Слушай, — набираюсь храбрости. — Я понимаю, что ты новенький и стремишься сразу заработать авторитет, но…
— У меня нет стадного чувства, — снова перебивает. — Я уже давно не заморачиваюсь такой ерундой, как авторитет среди себе подобных. Мне кажется, это что-то из мира животных.
— Как бы то ни было, пожалуйста, не подходи ко мне ближе, чем на метр. И да, место рядом со мной всегда занято моим парнем.
На этих словах я с гордо поднятой головой шагаю мимо Соболева по направлению к кабинету алгебры. Вот только сердечко все равно ёкает, когда я чувствую, как он провожает меня хищным взглядом. Зайдя в класс, я сажусь за одну парту с Никитой, стянув со своей тетрадь с ручкой. Ирина Александровна смеряет меня недовольным взглядом, но молчит. Одноклассники тоже воздерживаются от едких комментариев.
Дверь класса снова открывается и заходит новенький. Он садится на свое — то есть, на Никитино — место, демонстративно хмыкнув. Я беру под партой ладонь своего парня и крепко ее сжимаю. Никита не сжимает мою руку в ответ.
Ну же, Ник, успокойся! Я-то тут при чем?
Я продолжаю держать под партой руку своего парня, вот только почему-то смотрю не на доску с уравнениями, а на спину Соболева. Слегка ссутулившись, он записывает в тетрадь. Белая рубашка на его теле натянулась и через нее просвечивается черная татуировка на левой лопатке.
Вот для чего разрисовывать себя непонятно чем? Что это за дурацкая причуда — набивать на своем теле не пойми что?
Мой взгляд перемещается на профиль Соболева. И я просто залипаю, рассматривая его лицо. Сильное, мужественное, а не прыщавое, как у половины пацанов нашего класса.
Звенит звонок на перемену, от которого я дергаюсь, как от укуса пчелы.
— Налюбовалась? — едко спрашивает Никита и вырывает из моей ладони свою.
— Я смотрела на доску! — вру.
Мы поднимаемся с мест, и я вынуждена подойти к своей парте за сумкой. Новенький тоже поднялся и убирает в портфель учебник с тетрадью.
— Слышь, ты, дерзкий, — подходит к нему Никита, а у меня сердце в пятки падает.
Соболев лениво поворачивает к Нику голову, мол, кто это тут пищит.
— Я надеюсь, ты усвоил, что место рядом с этой девушкой всегда занято.
Остальные одноклассники тоже убирают в сумки тетради с учебниками, но, увидев, что Ник и новенький снова стоят друг к другу вплотную, побросали свои дела и с любопытством наблюдают за ними. Не хватает только попкорна.
— Если тебе есть, что мне сказать, — отвечает новенький, беря в руки портфель. — То скажи мне это после уроков, — и он делает шаг по направлению к выходу, пихая Никиту плечом.
Мой парень порывается сделать на Соболева выпад, но я резко хватаю его за руку.
— Никит, пожалуйста, не надо драки. По крайней мере не сегодня, когда у нас есть планы.
— Ник, выдохни, — подходит наш одноклассник Вова.
— Да, сбавь градус, — добавляет Сергей. — Мы же уже не пятиклассники, чтобы забивать стрелки и морды бить.
Никита со злостью выплевывает ругательство. Хватает свой портфель и принимается швырять в него предметы. Я переглядываюсь с Лилей. Она не менее взволнована, чем я. Еще бы. Сегодня пятница, и у нас были большие планы на ее день рождения.
Никита вылетает из класса, и я очень надеюсь, что он не затеет драку с новеньким, потому что для того вмазать Нику — как раз плюнуть. Соболев и выше, и сильнее.
— Слушай, это просто какой-то закон подлости, — ко мне подходит Лиля. — Вот надо было всему этому случиться на мой день рождения!?
— Прости, — я приобнимаю подругу. — Я поговорю с Никитой.
— Да дело даже не в Никите, а в этом новеньком. Почему он не пересел, когда Ник сказал, что ты его девушка?
— Не знаю, из принципа, наверное.
— Придурок.
— Это точно.
Мы направляемся к выходу. Я ловлю на себе любопытные взгляды одноклассниц, в спину мне доносится их шепот. У нас не очень дружный класс, у каждого своя компания. В моей компании Никита, Лиля, Ульяна, Вова и Сережа. Правда, Ульяна такая сплетница, что находит общий язык со всеми. С ней лучше не секретничать, иначе об этом завтра же узнает половина школы. Вова же дружит много с кем в параллельных классах.
— Слушайте, а этот новенький такой клааассный, — нас с Лилей догоняет Уля.
— И чем же он классный? — рявкаю. — Идиот какой-то.
— Ой, да брось. Он сел с тобой, потому что ты ему приглянулась. Он же не знал, что ты несвободна. А теперь знает, — Уля кокетливо заправляет за ухо прядку волос.
— Уль, сядь с ним за одну парту, — предлагает Лиля. — Я думаю, ты ему понравишься.
Вместо ответа Ульяна томно вздыхает. Конечно, она не сядет, хотя очень хочет.
Когда мы заходим в кабинет русского языка, я цепенею у порога. Новенький сидит на том же месте — за третьей партой первого ряда. Ну, то есть, за нашей с Никитой партой. А на этой самой парте, закинув ногу на ногу в короткой юбке, восседает наша одноклассница Лера. Она у нас типа главная звезда и красотка.
— Полежаева уже тут как тут, — хмыкает Лиля.
Новенький вальяжно развалился на стуле, улыбается Лере, не забывая при этом гулять взглядом по ее ногам. Он что-то ей говорит, а Лера заливается звонким смехом.
— Ну вот, Полежаева уже взяла его в оборот. Значит, у меня нет шансов, — вздыхает Ульяна.
Уверенной походкой направляюсь к ним.
— Лера, убери свою задницу с моей парты, — строго говорю.
Полежаева закатывает глаза, но слушается.
— Ладно, Дим, еще пообщаемся. Как тебя в ВК найти?
— По имени и фамилии.
Лера, стуча шпильками, выходит в коридор, а вот новенький остается сидеть на месте.
— Эта парта занята. Пересядь на другое место.
Соболев никуда уходить не собирается.
— Я специально сюда сел, чтобы тебе с задней парты было удобно меня рассматривать. Знаешь, Белоснежка, это было забавно. Ты вернулась из туалета, села к своему парню, но не сводила глаз с меня.
