class="p1">Когда я вернулся, Маша, по-видимому, уже спала. Я тихо разделся и лег в свою кровать, но сон не шел.
Я посмотрел в ее сторону. В комнате было темно, так что приходилось довольствоваться лишь очертаниями нежданной гостьи. Она спала забавно – мило свернувшись калачиком, коленки подтянуты к подбородку, голова совсем съехала с подушки. Я вспоминал прошедший день в мельчайших подробностях, переживая детали ушедшего праздника снова и снова. Уснул только на рассвете.
Утром мама зашла к нам на второй этаж, чтобы пожелать нам доброго пробуждения (по официальной версии) и посмотреть, как мы спим вместе или врозь (по неофициальной). Меня все это умиляло, и я был мимолетно счастлив. Здесь и сейчас, не думал о завтра, откладывая на потом, а стоило бы…
Второй и третий день прошли как в угаре, я не оставлял Машу ни на секунду, как умел ухаживал. Меня накрывало волнами теплоты и счастья, от сознания, что она рядом и что теперь мы вместе. Маша была такой близкой понятной и родной. Без всякого апломба городского жителя. Мы танцевали, ели, пили, дурачились, обнимались, целовались…. я носил ее на руках… все было хорошо. Родители присматривали за мной, я это видел. Один только раз облачко пробежало на моем ясном небосводе – дело было так. Маша замерзла, и мы пошли в дом погреться, там дети играли, мы присоединились к ним, ну и улучили момент побыть вдвоем, без посторонних глаз, которые наблюдали за нашим стремительно развивающимся романом, нам было хорошо вместе. Тут кто-то из многочисленных гостей, собрался уезжать и пришел позвать меня выпить на прощание, я сказал своему «эльфу», что буквально минут через 10 вернусь, только провожу гостей. Она поцеловала меня, улыбнулась и ответила:
– Конечно, иди.
К своему стыду надо сказать, что вернулся я где-то, через час.
Маша лежала на диване. Рядом с ней спала моя племянница Дашка – ребенок 2 лет от роду. В комнате было как то напряженно тихо.
–А вот и я, – бодро начал я и потянулся за поцелуем.
–Очень рада, – невесело ответили мне.– Дим, я тоже, наверное, домой поеду.
Эта фраза полностью вернула меня к реальности, она была как гром среди ясного неба.
– Как? Но почему? Ты же завтра собиралась?– цеплялся я за аргументы из последних сил.
– Ну собиралась завтра, а поеду сегодня.
– Ну, солнышко…
– Что солнышко!? Что я вообще тут делаю? Лежу одна, охраняю сон чужого мне ребенка, потому что его мама попросила меня, Настя уединилась с избранными гостями на втором этаже, ты ушел проводить гостей и пропал. Что я здесь делаю, Дим? Я домой поеду, у меня там дела.
– Прости меня.
– Да ты то здесь причем?! Тебе незачем извиняться, ты же хозяин и по этикету, да и просто по воспитанию и зову сердца, ты должен провожать гостей! Вот и меня сейчас проводишь. Когда там ближайшая электричка? – сказала Маша, садясь на диване.
Она говорила грустно и спокойно, а я понимал, что остановить ее мне вряд ли удастся, Настя рассказывала, что она упрямая.
– Прости меня, как хозяин я не должен был тебя оставлять! Я очень хочу, чтобы ты осталась, ты мне нужна, и… – я опустил глаза, – Останься, пожалуйста, хотя бы до завтра…
Она промолчала.
– Маш, пойдем к гостям?
– Тут Дашка спит, я обещала с ней посидеть.– Упрямилась она.
– Сейчас мы заменим тебя кем-нибудь.
Как будто услышав нас, в дом вошли свидетельница и ее друг, и мы, перепоручив ребенка им, ушли.
Гроза то миновала, а вот осадок остался. На Настю я разозлился сильно. Позвала гостей, а сама ими не занимается. А ведь как я понял, они с Машей близкие подруги. Улучив удобный момент, я высказал свое недовольство сестре. Она послала меня далеко, но я видел, что она достала мобильный и написала подруге смс с извинениями за свое поведение.
Больше я не отходил от Маши ни на секунду.
После обеда начал накрапывать мелкий дождь и как то заметно похолодало. Моя эльфийка ежилась и куталась в многочисленные кофты, которые ей надавала моя родня. Но почему, то утеплить ей ноги никто не додумался. Я предлагал ей кроссовки, но с ее размером… В общем она, геройствуя, отказалась, мол, лето же! И, в общем, уже к вечеру она заболела. Горло, температура, озноб, все признаки простуды….
Мы сидели с ней в предбаннике. Я топил баню, грел ее маленькие ножки руками, поближе подставляя их к теплу печки, и мы говорили: о бане, о дровах, о печке, о провалившемся полу у нас в парилке и прочей ерунде, совершенно не женские разговоры, на мой взгляд, но она искренне интересовалась, и более того, проявляла глубокие познания в этой области. Чем надо сказать восхищала меня, я, конечно, много знал о ней, по рассказам сестры, но увидев ее, всю такую неземную, гламурную горожанку…я и предположить не мог, что она в курсе как растапливать печь и какие дрова больше дают тепла. Эта девушка восхищала меня.
– Тебя надо попарить сегодня, – безапелляционно изрек я.
– Угу, надо! Ты что ли собираешься этим заняться?
–А что такого?– Предлагая ее парить, я не подразумевал ничего другого, для меня она была идеалом, неприкосновенным идолом.
– Ну уж нет! Парить меня ты не будешь!– смеясь, возразила Маша.– Как это будет выглядеть? И что скажут твои родители?
– Так ведь ты в купальнике будешь, можешь простыней обмотаться. Я шорты надену. Что тут такого? Тебе прогреться надо!!– настаивал я.
– Да, нет, все понятно, что мы одетые будем, кто бы спорил, но выглядеть это будет очень экзотично! Поэтому мыться, а точнее париться вместе мы не будем!
Я понял, что она не изменит своего решения и пригорюнился, когда баня протопилась, она с моей мамой и сестрой пошли купаться, а я надовал маме целый ряд указании, чтоб смотрели за ней и пропарили как следует, хотя лучше бы я это сделал сам. Эх!
Вечером я опять ждал ее на крыльце. Дождь усилился, на улице вообще стало холодно и мокро. В Настином халате, который был ей безобразно велик, Маша выглядела еще меньше.
Я проводил ее наверх, принес горячий чай, уложил ее в кровать, укутал одеялами, а сам сел на соседнюю кровать.
–Ты как?
–Спасибо, хорошо! Мне еще надо встать…– сказала она, отпив из чашки.
– Зачем?
– Как? Вещи из бани разобрать, к сумке пробраться, кремами намазаться, ну и вообще…
– Сиди, я тебе все подам, что нужно. И вещи сам разберу…
– Ну нет, что я маленькая
