— О Мерритт! — Она быстро прошла через холл, не заметив, что назвала его по имени. — Вы как всегда очень скромны. Почему Вы не сказали, что у Вас самый красивый ребенок во всей Англии?
Малыш явно любил комплименты. Он запрыгал на руках отца, пытаясь дотянуться до Розмари. Мерритт передал ей ребенка, как ценное сокровище.
— Если бы Вы его увидели, когда он только родился, Вы не сочли бы его таким красивым, — вздохнул Мерритт. — Он был совсем красным и сморщенным. При появлении на свет он казался лишенным всякого шанса на выживание. Но, против всех ожиданий, он продемонстрировал бойцовский характер.
— Да, действительно, кажется, что сейчас его здоровье превосходно, — заметила Иви, в то время как Розмари целовала малыша и прижимала к его груди, не заботясь о том, что выглядит немного дурочкой.
Мерритт покачал головой с озабоченным видом.
— Доктор говорит, что легкие мальчика недостаточно развиты. Гувернантка утверждает, что это моя вина, потому что я не даю ему плакать в кроватке. Может быть, она права, но…
— У этой женщины нет сердца, — сердито бросила Розмари. — Заставлять плакать ребенка, который и так остался без матери…какое варварство!
— Я хотел найти ей замену, когда она только поступила ко мне, — заметил огорченно Мерритт. — Но эта женщина надежна и работяща. Думаю, лучше бы я не нашел. Я не привык набирать персонал, и прислуги, которую я нанял в Лондоне, конечно же, недостаточно для такого большого дома.
— Розмари могла бы помочь Вам набрать подходящих людей, — решительно заявила Иви. — Не так ли, Розмари? Она всегда занималась этим в Барнхилле.
Розмари бросила на сестру красноречивый взгляд. Даже если бы она всем сердцем желала бы помочь Мерритту и его сыну, она не могла приходить в этот дом изо дня и в день и мучиться видениями счастливой семейной жизни, которая была бы у нее …если бы только она вышла замуж за Мерритта.
* * *
Юношей он считал, что Розмари Гринвуд красива? Мерритт и не отрицал этого.
Но здесь, в его доме, когда она держала его ребенка на руках…ее красота затмевала те совершенные черты, которые он помнил. Черты ее лица стали тоньше и изящнее, золото волос обогатилось медовым оттенком. Непосредственность юности сменилась на терпимость и любезность.
Было бы так легко подарить ей свое сердце. Но он должен был проявить осторожность, чтобы не напугать ее своей поспешностью. Но как он мог быть терпеливым, если в его распоряжении было всего две недели?
Он позавидовал Гарри, который задремал, прижавшись к груди молодой женщины.
— Я должен был бы объяснить Гарри, что никогда не следует засыпать в обществе красивой леди.
Сказав это, он осторожно вынул ребенка из объятий Розмари, наслаждаясь мимолетным прикосновением к ее рукам.
— Это можно извинить только его неопытностью.
Розмари грустно посмотрела на малыша.
— Вы должны отнести его в кроватку?
— Обычно это время его дневного сна. — Мерритт был благодарен Розмари за привязанность к его сыну. — Мы с гувернанткой согласны в том, что у ребенка должен быть строгий режим дня. Если вы хотите пройтись по саду, я присоединюсь к вам, как только этот парень окажется в своей колыбели. Позже мы могли бы выпить чашку чаю. Моя повариха — настоящее сокровище, хотя, конечно, ей требуется помощь при работе на кухне.
Когда через десять минут Мерритт спустился в сад, Розмари в одиночестве прогуливалась по цветущей липовой аллее.
— Иви говорит, что у нее все еще побаливает щиколотка, — объяснила, краснея. Розмари.
Мог бы он предложить ей руку? Страстно желая этого, Мерритт все же предпочел идти один, замедляя шаги, чтобы ей удобнее было сопровождать его.
— У Вас чудесный сад, мистер Темпл. Подумайте, как Гарри будет рад играть среди деревьев и цветов, когда станет старше.
Представить ее играющей в прятки с его сыном было радостно и…страшно. Он должен прекратить мучиться из — за того, что никогда не произойдет.
— Я благодарен Вам за то, что смогли навестить меня сегодня, — обрел он, наконец, равновесие. — Я знаю, насколько Вы заняты.
В конце липовой аллеи росли кустарники. Подойдя к ним, Розмари и Мерритт как будто окунулись в душистое облако.
Мерритт собрал букет голубых, только распустившихся бутонов.
— Это розмарин, — пробормотал он. — Пусть они станут напоминанием об этом моменте.
Она приняла подарок и нервно сжала в руках, вздохнув.
— Скажите мне, Мерритт, Вы … ненавидите меня? — тихо прошептала она. — За все плохое, что я сделала тогда, в прошлом.
— О…ненавижу Вас? — эта мысль глубоко потрясла его. — Как я могу?
Иногда он хотел бы, чтобы так и было. Ему было бы легче сосуществовать с ненавистью, чем мучиться от неразделенной любви.
— Вы поступили как должно.
Розмари продолжала теребить букетик цветов, обрывая лепестки.
— Вы вправду так думаете?
Мерритт кивнул.
— Только теперь я понимаю, что брак между людьми из разных общественных слоев становится тяжелым грузом для обоих. Я не хотел бы подобной судьбы для нас.
Этими словами он хотел дать ей понять, что поскольку теперь у них одинаковое финансовое положение, проблема могла считаться решенной.
Но обеспокоенный взгляд Розмари подсказал ему, что это высказывание было несвоевременным. Но он не мог понять, чем его слова ранили ее. Очевидно, недостаток средств не был единственной причиной, по которой она отвергла его семь лет назад.
Он попытался исправить ситуацию.
— Дорогая моя, то, что произошло между нами тогда, в юности, теперь принадлежит прошлому. Я надеюсь, это не помешает нам стать друзьями сейчас.
— Друзьями? — слабым голосом спросила она. — Конечно. Я всегда вспоминала о Вас с большой симпатией, дорогой мистер Темпл.
В то время как ее губы произносили эти слова, Мерритт прилагал титанические усилия, чтобы не сжать ее в объятиях. Ему хотелось целовать ее, целовать глубокими страстными поцелуями, заставить забыть того юношу, который когда — то ухаживал за ней.
Но мог ли он подвергнуть опасности их драгоценную дружбу ради того, что казалось ему более желанным?
Движением целомудренным, но полным чувства, он сжал ее ручку и удобно устроил в выемке своего локтя.
— Теперь я могу считать себя счастливейшим из людей. Можем ли мы вернуть в дом, прежде чем Ваша сестра поддастся искушению съесть все сладости?
— Отличная идея! — ответила Розмари с несколько натянутым смешком. Однако она казалась повеселевшей. — Мы должны наверстать упущенное время и подробно рассказать, что с нами произошло. Мы с Иви читали в газетах о Ваших кампаниях с генералом Веллингтоном. Вам нравилась жизнь солдата?
