Он долго молчал.
– Ну что ж… Хорошо, мисс Смит. Пусть будет по-вашему. Ваш кабинет на первом этаже, рядом с салоном. Вы сможете при желании всегда пообщаться со мной и увидеться с важными клиентами Дома моды Дюваль.
Стараясь скрыть охватившую ее радость, Аликс нарочито спокойно спросила:
– Когда вы хотите, чтобы я приступила к работе?
– Как можно быстрее.
– Тогда со следующей недели.
– Прекрасно.
Он хотел сказать что-то еще, но дверь, ведущая в соседнюю комнату, распахнулась, как от сильного порыва ветра, и в комнату влетел молодой мужчина. В его руке был жакет из какой-то легкой материи. Он возмущенно швырнул его чуть не в лицо Анри Дювалю.
– Посмотри! – воскликнул он. – Жуткий цвет. – Только сейчас он заметил Аликс и пробормотал: – Извините. Я не знал, что у тебя кто-то есть.
– Не важно. – Анри Дюваль повернулся к девушке. – Этот негодник – мой сын Поль и мой главный помощник. Поль, позволь представить тебе мисс Аликс Смит. Помнишь, я тебе о ней говорил?
– Помню, конечно. – Мужчина слегка поклонился и нахально оглядел ее с головы до ног.
Она холодно взглянула на него. Сын оказался полной противоположностью своего отца. Анри Дюваль был мощным мужчиной ростом в шесть футов, а сын худощав, чуть выше Аликс. Отец – блондин с прекрасным цветом лица и сильным голосом. Сын – бледноватый шатен, говорит тихо, слегка заикается.
– Мисс Смит согласилась быть нашим пресс-агентом, – снова заговорил Анри Дюваль. – Она понимает наше положение и уверена, что сможет помочь.
– Нам не нужна никакая помощь, – решительно высказался молодой человек.
– Нужна. Мы слишком долго почивали на лаврах. Вот почему нас обошли молодые. Нам нужно учиться идти в ногу со временем.
– Идти в ногу со временем недостаточно, – возразил сын. – Модельер должен опережать время. Честно говоря, я не понимаю, чем мисс Смит может помочь. Все, что нам нужно, – соответствующая духу времени одежда. Это даст нужный результат, и не нужно будет прибегать к вульгарным методам.
Слова младшего Дюваля задели профессиональное самолюбие Аликс. Она едва удержалась от ответной грубости.
– Речь не идет о том, чтобы я опошлила имя Дюваль. Моя работа будет состоять в том, чтобы постоянно поддерживать интерес к вашей фирме.
– Чего вы не делаете для последней модели дезодоранта, – ехидно заметил Поль. – Повторяю, наша продукция не нуждается в искусственном восхвалении. – Он поднял со стола жакет кремового цвета и бросил его на колени. – Вот, – указал на внутреннюю сторону воротника, где на шелковой бирке печатными красными буквами стояло имя Дюваль. – Вот вся наша реклама. Раздутых россказней нам не нужно.
– Успокойся, Поль. – Его отец повернулся к Аликс. – Простите моего сына за грубость. Но он художник и не понимает законов бизнеса. Его платья предназначаются плодам его фантазии, а не живым женщинам, из плоти и крови. Если только он…
– Уверен, что мисс Смит не интересует твое мнение о моей работе, – сердито прервал отца молодой человек. – И я, кстати, тоже не хочу больше это слышать. Иногда мне кажется, что я ненормальный, если остаюсь здесь.
– Прости, – теперь уже извинялся Анри Дюваль. – Ты меня неправильно понял. Я шутил, а мне не следовало это делать. У тебя талант, я никогда не отрицал. Но ты не бизнесмен и должен понимать это. Я стараюсь восстановить наше имя для тебя, Поль, а не для себя. Ведь бизнес, когда я умру, перейдет к тебе.
– Мне не нравится, когда ты говоришь о смерти, – упрямо возразил Поль. – И мне не нравится идея с пресс-атташе.
– Тебе придется смириться, – взорвался Анри. – Будь добр, не вмешивайся в дела, в которых ничего не смыслишь.
Слабый румянец, чуть виднеющийся на щеках молодого человека, мгновенно сошел. Но голос оставался твердым.
– Делай как знаешь, отец. Но впредь не вовлекай меня, пожалуйста, в подобные дискуссии.
Резко повернувшись на каблуках, он вышел, слишком осторожно прикрыв за собой дверь, явно стараясь справиться с собой. С его уходом напряженная атмосфера в кабинете постепенно сходила на нет.
Анри Дюваль молчал, но Аликс видела, как сжались его кулаки. Наконец он выдавил из себя улыбку и заговорил:
– Спорить с моим сыном бесполезно. Если уж что взбредет ему в голову, он становится упрямым как мул. Если бы я следовал его советам, наш салон скорее походил бы на клинику с белыми стенами и лакированным деревянным полом.
Отметив про себя, что такой вариант, пожалуй, был бы лучше, чем все это стекло и позолота, Аликс вежливо улыбнулась и встала.
– Думаю, у вас много других дел, мистер Дюваль.
– Да, я постоянно занят. Но прежде чем вы уйдете, я хочу показать вам мою коллекцию. Вы, наверное, не покупаете нашу одежду?
– Я не могу себе это позволить. – Испугавшись, что Дюваль воспримет ее слова как намек, она торопливо добавила: – Я предпочитаю демократический стиль.
Не ответив, Анри Дюваль повел девушку в салон. Они прошли по коридору, мимо лестничной площадки, затем миновали еще один маленький коридорчик и наконец оказались в салоне. Это была просторная комната, белая с золотом, все с теми же сверкающими люстрами и расставленными около стен маленькими позолоченными стульями. Аликс села рядом с модельером, и показ мод начался.
Почти час она наблюдала, как три манекенщицы демонстрировали роскошные туалеты, которыми славился Дом Дюваль, – большинство из тафты или великолепного шифона. Все модели были великолепны, но… на них лежал отпечаток позавчерашнего дня.
Пока она раздумывала над этим, на подиуме появилась худенькая девушка с прямыми волосами в платье, настолько обезоруживающе простом, что Аликс чуть не пропустила его. Она была потрясена точностью кроя и простотой линий. Последовали еще четыре показа: три платья и пальто, выполненные из изящного материала блеклых тонов. Они демонстрировались той же Девушкой. «Плоды воображения», – вспомнила Аликс слова Анри и поняла, что эти вещи созданы его сыном. Она повернулась было к нему, чтобы удостовериться в своем предположении, но, увидев, что он нахмурился, дипломатично воздержалась от вопроса.
Время, проведенное в Доме моделей Дюваль пролетело незаметно. Аликс переполняли впечатления: калейдоскоп богато меблированных комнат перед ее внутренним взором сменялся роскошными туалетами и образами двух столь разных мужчин – высокого, светловолосого и уверенного в себе Дюваля-отца и внешне аскетичного, но полного решимости сына. Она вспомнила, как вспылил Анри Дюваль, и поняла, что это вызвано не просто разногласиями по поводу рекламы, а страхом. Но страхом перед чем?
«Я получила заказ, – радостно убеждала она саму себя, припарковываясь рядом с офисом. – Но надеюсь, что все не выйдет за рамки нашей сделки».
