– Разумеется, я бы ушла.
В любом случае мне следует так поступить.
Розали не могла понять, почему она так реагирует на этого человека.
– Тогда хорошо, что не нарушаете, – всадник улыбнулся еще шире, и у Розали перехватило дыхание.
Кто бы мог подумать, что мужчина с таким властным лицом может быть настолько очаровательным и…
– Все равно, мне пора.
– И вы не позволите мне взглянуть на вашу работу?
Отказать было бы невежливо. Хотя ее сегодняшние наброски не шли ни в какое сравнение с тем, что она делала прежде, все же они были неплохи.
Сделав шаг вперед, Розали остановилась и неуверенно посмотрела на лошадей.
– Не бойтесь. У Лайлы и Сорайи хорошие манеры. Они не кусают даже того, кто их кормит.
– То есть вас? – спросила Розали, подходя ближе.
– Да. Но это не единственная причина, по которой они меня любят, правда, мои сладкие? – Мужчина наклонился вперед, и лошади заржали, словно отвечая ему.
Внезапно Розали почувствовала себя окруженной: она стояла между двух лошадей. Ее обволакивало тепло. Влажный конский запах был одновременно грубоватым и успокаивающим. Помимо него ее ноздри щекотало что-то еще, менее ощутимое. Когда незнакомец наклонился, она поняла – это был запах мужчины, солоноватый и пряный.
Розали сделала шаг назад и наткнулась на лошадь. Подняв глаза, она встретилась с прищуренным взглядом мужчины. Блеск его глаз взволновал ее.
– Позволите взглянуть? – произнес он бархатным голосом, и Розали внезапно напряглась.
– Конечно. – Думай о набросках, приказала она себе. В присутствии этого мужчины она чувствовала себя не в своей тарелке.
Взяв большой альбом, Розали перелистнула несколько страниц. Когда она увидела то, что было изображено на одной из них, ее неуверенность и сомнение мгновенно исчезли. Первый набросок с лошадей, заходящих в воду, казался незаконченным, однако он точно передавал их грациозную поступь и гордую осанку.
Не дожидаясь комментария незнакомца, Розали перевернула страницу. Следующий эскиз: мощный изгиб лошадиных шей, широкие ноздри, темные глаза… Животные казались живыми, настоящими. Это было лучшее из того, что она сделала за все эти дни. Еще один набросок: лошадь и всадник, неразрывные, словно кентавр. У нее перехватило дыхание.
– Вы очень талантливы, – сказал наклонившийся к ней мужчина. Но Розали была так ошеломлена увиденным, что, не отреагировав на его замечание, лишь молча, перевернула страницу и с удивлением обнаружила, что разглядывает его руки с длинными тонкими пальцами.
Резкий контур мужского плеча, длинная шея, волевой подбородок…
– Очень талантливы, – сказал незнакомец, прервав ее размышления.
– Спасибо… – Розали взглянула на мужчину и утонула в его бездонных глазах.
Они действительно черные.
– Вы не против того, что я тут нарисовала? Лошади такие красивые, я не могла удержаться…
Незнакомец наклонился ниже, и она сглотнула, чувствуя себя неловко под его оценивающим взглядом.
– Для меня большая честь, что вы выбрали Лайлу и Сорайю в качестве натуры. – Арик не стал упоминать о набросках, на которых был изображен он сам. Незнакомка казалась напуганной, словно никогда прежде не видела мужчин. Однако эти наброски подтвердили – она знает, как устроен мужчина.
Столь точная передача формы означает, что она очень чувственная.
При мысли об этом кровь мгновенно закипела в жилах Арика, и ему с трудом удалось придать своему лицу менее заинтересованное выражение.
Впервые по-настоящему разглядев ее сегодня утром, он испытал разочарование. Она оказалась так молода… Слишком молода для того, что было у него на уме. Но ее серьезность свидетельствовала о том, что она вовсе не наивная дурочка.
– Предпочитаете писать пейзажи или живые объекты?
Ее взгляд, скользящий вниз по его торсу, дал Арику ответ, который он так хотел получить.
– Я… и то, и другое. – Закрыв альбом, Розали отвернулась и сосредоточила свое внимание на Сорайе, обнюхивающей рукав ее блузки в надежде получить угощение.
Но Арик поймал взгляд, который «золотая женщина» бросила на него украдкой из-под полуопущенных ресниц. Ее глаза были таинственными, словно дымка над водой, серо-зелеными, одновременно загадочными и манящими. Этот взгляд вонзился в него подобно острому лезвию.
Арику захотелось спешиться и присоединиться к ней. Но он знал – из-за негнущейся ноги ему будет трудно снова залезть на лошадь. Ему вообще пока не следовало ездить верхом, но, несмотря на предупреждения доктора, Арик не смог устоять перед искушением встретиться, наконец, с его «золотой женщиной».
Он уже отметил про себя, что на ее безымянном пальце не было кольца.
Но это еще ничего не значит.
– Вы приехали сюда в отпуск?
Молодая женщина медленно кивнула, затем повернулась, чтобы убрать альбом в большую сумку.
– Да.
– А ваш муж не возражает против того, что вы гуляете в одиночестве?
Будь она моей женой, я бы не отпускал ее от себя ни на шаг, чтобы другие мужчины даже не смотрели на нее.
Розали вцепилась в сумку так крепко, что костяшки ее пальцев побелели.
– У меня нет мужа, – дрожащим голосом произнесла она.
Поссорилась с бой-френдом? Наверное, из-за того, что он отказался на ней жениться. Арика охватило разочарование.
– А ваш… э-э… сердечный друг не возражает? – Глаза незнакомки загорелись зеленым огнем, и он понял, что перегнул палку.
– Вы прекрасно говорите по-английски, – прозвучало, словно обвинение.
– Спасибо, – ответил Арик, не сводя с нее глаз.
Пожав плечами, незнакомка отвела взгляд.
– Нет такого мужчины, который запретил бы мне делать то, что я хочу. – От Арика не укрылась горечь, сквозившая в ее голосе.
– Полагаю, для такой страны, как Куарум, это необычно?
– Вы удивитесь, узнав, насколько независимы куарумские женщины… – И моя собственная мать может служить тому наглядным примером. Арик улыбнулся, с удовольствием отметив, что влечение не было односторонним. От меня требуется лишь дать ей возможность осознать это, и вскоре я получу возможность насладиться ее теплым податливым телом. Однако в незнакомке чувствовалась какая-то настороженность, которая лишь усиливала его нетерпение.
– Я буду с нетерпением ждать нашей новой встречи, – перешел в наступление Арик.
– Вы вернетесь сюда завтра утром? – Глаза Розали блестели, в голосе слышался энтузиазм.
Отлично.
– Я не планировал… – Арик помедлил, словно обдумывая ее вопрос. – Вы хотите снова рисовать лошадей?
