жаловалась, что ее кот Лютик загулял и вот уже несколько дней не приходит домой. Роскошный черный котяра был задавакой и страшным драчуном. А вдруг он пострадал в очередной переделке, застрял тут и не может даже доползти до дома тетки Параскевы?
Вот бедненький!
– Лютик! – позвала я и ступила в заваленный хламом двор. – Лютичек, ты где?
Еще одно небольшое кровавое пятно прямо на пороге полуразвалившегося дома убедило меня в том, что моя догадка верна. Даже показалось, что я слышу сдавленное мяуканье.
– Котик, ты здесь?
Конечно, мне не по себе было заходить в мрачный дом, но пели птички и ярко светило солнышко, а бедный Лютик, наверное, отчаянно нуждался в помощи.
– Лютик, кис-кис-кис... Иди ко мне скорее, котик, маленький! Лютик!
Старенькие половицы скрипнули под ногами, и я ступила в горницу. Жутковатая атмосфера этого давно заброшенного места дала о себе знать, и вчерашний страх вернулся ко мне.
И зачем я сюда полезла? Дурища! Бежать! И со всех ног!
Но не успела я оглянуться, как моя шея оказалась в крепком захвате чьей-то руки. В следующее мгновение, немея от страха, почувствовала у виска что-то холодное и тяжелое.
– Ильяс или Мирон? – раздался в самом моем ухе негромкий голос, от которого кровь застыла в жилах. Дуло пистолета с силой вдавилось в мой висок. – Отвечай, кто тебя подослал.
– Не… не… не знаю таких, - всхлипнула я и затряслась, как в лихорадке, всем телом. – Я, правда, не знаю. Я искала кота. Его Лютик зовут и он потерялся. Уб...уберите оружие… Пожалуйста…
Наверное, этот момент мне смело можно теперь праздновать как свой второй день рождения, потому что он поверил, и это спасло мне жизнь. Иначе бы валяться мне на полу с пулей в голове.
Мужчина опустил пистолет и отпустил меня. Ноги не держали, я упала в старое продавленное кресло – один из местных мебельных экспонатов. От пережитого по щекам градом катились слезы, а он возвышался надо мной, пугающий и огромный.
У него были темные волосы, светло-желтые глаза и холодное лицо, потрясающе красивое, но при этом абсолютно непроницаемое.
– Кто вы такой? – прорыдала. – Откуда здесь взялись?
– С того света, - спокойно ответил мужчина и принялся расстегивать свою черную рубашку.
Только сейчас я заметила на ней темные бордовые пятна, и ахнула во весь голос, увидев на его груди в области сердца страшную колотую рану, кажется, от ножа. Очевидно, он действительно был кем-то большим, чем обычный человек, потому что с такими ранениями вряд ли живут. А он, вон, на ногах даже держался.
– С того света… - испуганно пролепетала я, и ко мне пришла смутная догадка. – Вчера ночью… Кладбище… Могила… Ой, мамынька!
– Кое-кто полагает, что похоронил меня, но я найду выход и из могилы, - оскалился он. В этот момент он был так страшен, что у меня перехватило дыхание.
А в следующую секунду сжал подлокотники кресла, низко склонившись ко мне и не давая никуда уйти от своего пугающего взгляда.
– Как тебя зовут?
– Ульяна…
– Ульяна – хорошее имя, - он был похож на волка, который готов наброситься на свою добычу и его обнаженный торс был близко, слишком близко. – Ты кое-что сделаешь для меня, Ульяна. И никому, ни единой живой душе не расскажешь о том, что здесь видела.
– Я… я сейчас же пойду в полицию! Пусть с этим всем разбираются те, кому положено, – попыталась приподняться, но тут же оказалась в его стальном захвате – притиснута к его голой груди.
– Даже не думай об этом, - сказал мужчина, насквозь прожигая меня тигровой радужкой своих глаз.
– Хорошо, - опустила ресницы я, не в силах больше выдерживать его напор и его взгляд. – Хорошо, скажите, что надо.
Главное – усыпить его бдительность. Вырваться из этого проклятого заброшенного дома и от этого жуткого мужчины с волчьими глазами и пистолетом! А там уж я прямой дорогой к нашему участковому!
Он написал нужное, заставил меня выучить это наизусть, а потом сжег лист бумаги. Главным пунктом в этом списке, разумеется, были лекарства, которые ему ой, как были нужны. Несмотря на то, как он держался, его ножевое ранение было очень и очень серьезным.
Разумеется, ничего из этого делать я не собиралась, а собиралась сразу же сломя голову нестись в участок, но волей-неволей пришлось запоминать.
Уже на самом пороге остановил меня, крепко, до боли сжав мое запястье.
– Если ты собралась прямо сейчас идти в полицию и рассказать обо мне, учти – у людей, которые надумали сжить меня со света, менты куплены. С вероятностью в девяносто девять процентов тебя уберут, как лишнего свидетеля. Подумай хорошо, девочка, ладно?
Менты куплены? Господи, да что он такое сказал? Во что я вляпалась? И почему он так чертовски, дьявольски красив?
– Как вас зовут? – как во сне, спросила я и тело пробрала дрожь.
– Можешь звать меня Вольф, - ответил он.
ГЛАВА 4
– Ты только посмотри на это! – Олька шлепнула на стол раскрытый глянцевый журнал, со страницы которого белозубо ухмылялся Глеб Рудной, и деловито уселась напротив меня.
Я осторожно потрогала изображение и тут же одернула руку, словно обожглась. С уложенными волосами и в темно-синем костюме-тройке посреди какого-то роскошного интерьера он был просто неотразим.
– Входит в десятку самых завидных холостяков России, - мечтательно протянула подруга. – Нет, ты почитай, почитай – особенно про его недвижимость. Небольшой домик в Майами, например.
Про дома и машины Глеба мне было неинтересно. Зато я с восторгом узнала из статьи, что он активно занимается благотворительностью – помогает детям, бездомным, пожилым людям и даже животным.
До чего же он славный! Сразу видно, сердце у Глеба очень доброе. Не то, что у некоторых мужчин, которые приставляют к головам девушек пистолеты…
– Что-то ты сегодня какая-то не такая, - пригляделась ко мне Оля. – Тоже в сегодняшнем кастинге на царевну участвовать, собралась?
Разумеется, дело было вовсе не в «Царевне-лягушке».
Ни к какому участковому я после случившегося в заброшенном доме не пошла. Стоило вспомнить светло-желтые глаза мужчины с непривычным именем Вольф, и меня прошибал холодный пот.
Но, даже если б и не это, я не подумала участвовать в сегодняшнем кастинге. Какая из меня звезда
