— Однажды, когда мы еще жили во Флоренции, я серьезно заболел. Аллегра давала мне все известные ей лекарства, но они не помогали, а Великий как раз поехал к Судье Амирхану в Париж. Мне становилось все хуже, Аллегра почти отчаялась… и она сказала, что я должен думать о тебе. Если я буду думать о тебе так часто, как смогу, то мне станет лучше. И я думал о тебе. И болезнь начала понемногу отступать… А потом вернулся Великий, он очень переживал, говорил Аллегре, что нужно было послать кого-нибудь в Париж, и тогда бы он приехал. Он дал мне своей крови, и тогда я поправился совсем. А когда я сказал ему, что меня вылечили мысли о тебе, он ответил, что Аллегра предложила самое лучшее лекарство… — Кровь снова прилила к его щекам — ему стало стыдно за по-детски эмоциональный и путаный рассказ. — А потом мысли о тебе лечили меня не только от болезней, но и от отчаяния, и от тоски. Когда я ехал к Великому, то думал только о тебе. И разве я имел право… ты не должна жалеть об этом, Великая! Ведь я…
Я прикоснулась к его губам, заставляя замолчать. Хотя и без того мы оба знали, что он никогда не скажет эту короткую фразу. Не было ни одной причины для того, чтобы озвучивать ее. Я все знала, а Александру было спокойнее думать о том, что у него есть маленькая тайна.
— Скажи мне, что ты не жалеешь, — снова заговорил он, не уверенный — то ли умолять, то ли приказывать — и поэтому слова прозвучали нерешительно.
— Не жалею. Но не уверена, что не пожалеешь ты.
— Как я могу… Великая! — Он знал мое имя, но даже не пытался его использовать. В разговорах с Винсентом он называл меня Прекрасной Госпожой, а в наших беседах — исключительно Великой. Ничего не изменилось и теперь. — Если бы на твоем месте была любая из твоих сестер, я бы всю жизнь благодарил ее за проявленную благосклонность — за один взгляд, не говоря уж о чем-то большем! А ты… ведь ты для меня — целый мир!
Я отвернулась и посмотрела на заходящее солнце. Все они видят в нас богов. Мы не ошибаемся, не бываем слабыми, всегда мудры и справедливы, знаем все, умеем все и властны над всем, что нас окружает. Каждое наше слово — истина и правда, нам нужно подражать. Высшие существа в двух мирах. Смешно. Боги, в которых от всего величия остались только эгоистичные мысли о собственном богоподобии. Да и они уже давно стали ложью, просто мы себе в этом не признаемся.
— Нам пора возвращаться, Сандро.
— Пообещай мне, что не будешь жалеть.
Александр встал и подал мне руку. Я тоже поднялась и в последний раз оправила платье.
— Обещаю. А теперь и ты пообещай мне кое-что.
— Все, что угодно, Великая.
— Не говори так. Сначала послушай.
Он кивнул и предложил мне согнутую в локте руку. Недолго думая, я воспользовалась приглашением.
— Когда-то я жила в пригороде Парижа. Мой дом до сих пор пустует. Он небольшой, но, думаю, на первое время тебя такое жилье устроит. Я расскажу тебе, как снять с него охранное заклинание, и ты поселишься там. Окрестности Парижа — не самое безопасное место, но в городе трое карателей, и они помогут, если с тобой случится беда.
Александр остановился.
— А как же…
— Я не хочу, чтобы ты возвращался к Винсенту. Клаус расскажет ему обо всем. До Парижа вы поедете вместе. Он проводит тебя до дверей дома. Так я буду уверена в том, что ничего не произошло.
— Но почему?
Я пошла вперед, и ему ничего не оставалось, кроме как последовать моему примеру.
— Винсент очень изменился с тех пор, как вы виделись в последний раз.
— Это все из-за Вавилонянки Даны, да?
В его голосе зазвучала обида. И, пожалуй, даже злость. Или ревность?
— Ведь ты помнишь свои чувства после смерти Марты? Помнишь, каково было Винсенту? Ты хотел помочь, но не мог, потому что не понимал — и осознал, какие вы разные. А сейчас ты будешь видеть эту разницу во всем. Вы живете в параллельных мирах, Сандро. Теперь тебе будет больнее, потому что ты уже знаешь, что такое боль. И на твою долю пришлось достаточно страданий. Ты заслужил счастье, как и все мы. Но каждый строит его самостоятельно.
— И… что же мне делать? Я потерял все! Что может быть хуже, чем бессмысленные дни, похожие один на другой?!
— Великая Тьма даровала тебе долгую жизнь, и у тебя есть возможность открыть новый лист. Воспользуйся ей. Да и так ли они бессмысленны?
Он бросил на меня короткий взгляд, увидел, что я улыбаюсь и ободряюще киваю, и ответил мне улыбкой.
— Ты права. В моей жизни есть смысл, пока бьется твое сердце.
