Сет молчал. Лина откинула голову назад, пуская в ход последний аргумент:
— Я не хочу снова оказаться в жалком положении. Я заслуживаю большего.
— Но ведь ты настаивала на том, что это в первую очередь физическое влечение.
— Потому что я хотела тебя! — крикнула женщина. — Но теперь… Признайся, Сет, тебе нужно от меня только одно.
Он ничего не отрицал. Он просто смотрел на нее с отсутствующим видом. Это разозлило Лину. Лучше бы он высказался, чтобы закончить все одним махом. А вместо этого она вынуждена сама оборвать последнюю тоненькую нить, которая их связывает.
— Ты ненавидишь измену, Сет. Так полюбуйся на разлучницу. Но, знаешь ли, ты и сам неидеален. Ты отмахиваешься от всего, что тебя не устраивает. Ты хвастаешься своей независимостью, но это всего лишь неспособность позаботиться о ком-нибудь. Ты так поглощен собой, так неумолим, что даже не задумываешься над тем, правильно ли живешь ты сам.
Сет не двигался. Бесчувственный. Равнодушный. Не в силах сдержать слезы, Лина побежала вверх по лестнице.
— Извините. — Она толкнула нескольких регбистов, стоящих в дверях, и пробралась в коридор.
Вот и все.
Сета раздирали противоречивые эмоции. Он уставился невидящим взглядом на ступеньки. Ему понадобилась уйма времени, чтобы осмыслить последние четыре минуты разговора.
От этого вечера он ожидал чего угодно, но только не этого. Он глубоко вздохнул, но ужасная давящая боль в груди не проходила. Лина вывалила на него дикую смесь из прошлого и настоящего. Вышвырнула его из своей жизни. Да еще и сбежала.
Он проклинал все на свете. Злость закипала в нем — обжигающая, ослепляющая. И как, скажите на милость, он должен реагировать, если она не дала ему опомниться, не говоря уже о возможности ответить? Может, он и эгоист, но Лина Келли — самая большая трусиха, какую он когда-либо встречал.
Наконец Сет бросился за Линой, но быстро понял, что упустил ее.
Ночь тянулась медленно. Лина не могла уснуть, надеясь в глубине души, что Сет позвонит или приедет.
Он не позвонил.
Она с головой ушла в работу, выпрашивая у Дайона новые задания. В течение трех дней Лина практически жила на стадионе. Она заблокировала номер Сета в телефоне и сбросила его электронный адрес, поэтому не знала, пытался он связаться с ней или нет. Впрочем, молодая женщина была уверена, что теперь он не станет это делать. Сет должен возненавидеть ее.
Она привыкала к его отсутствию — по капле в час. В среду утром Лина вышла на поле. Регбисты уже тренировались. Сета не было. Не было божественного атлета в серой футболке. Воспоминания накрыли ее такой мощной волной, что Лина зажмурилась. Поэтому она не заметила трос, лежащий на ее пути, и упала на бетонный пол. Открыв глаза, Лина увидела лица спортсменов, раскачивающиеся, словно на качелях, и ощутила тошноту и головокружение.
— Лина! Лина! Лина!
— Приведите Гейба, — сказал кто-то.
— Я в порядке, — проговорила она, не открывая глаз.
— Нет. Не двигайся. У тебя только голова болит?
Вообще-то болело ее сердце. Остальное просто онемело.
— Я не знаю.
— Здесь не больно? — Чьи-то руки надавили на ее лодыжки, потом на колени, затем переместились к рукам.
Лина помотала головой и поморщилась от боли, пронзившей висок.
— Поднимаем.
Кто-то крепко прижал ее к груди. Но не тот, о ком она думала.
Ее нес доктор Гейб. Он уложил Лину на скамейку в раздевалке и приложил к ее голове мокрое полотенце. Оно пропиталось кровью. Тай и Джимми опустились на корточки возле нее, пока Гейб искал что-то в своей аптечке.
— Тебе нужна помощь, Лина? — спросил Джимми. — Если хочешь, мы повалим кое-кого на пол, захватив его голову пожестче, или что-нибудь вроде того?
— О, мальчики, — простонала она. — Я могу сама о себе позаботиться.
— Нам не нравится, когда тебе больно. И э-э-э… — Тай постучал по своей голове, — не только здесь.
— Спасибо, ребята, но… — Она замолчала, так как ее глаза защипало от слез.
— Ты наша руководящая сестра.
— А вы мои надоедливые братья.
— Он идиот!
Конечно, они видели все, что происходило последние две недели.
— Давайте забудем об этом, — предложила Лина, — и будем вести себя как всегда.
— Конечно, — кивнул Тай.
— Вам, ребята, нужно готовиться к игре. А у меня куча работы. Вот этим и займемся, договорились?
Но они подложили малюсенькую подушку под ее раненую голову. Они заботились о Лине. И любили ее. Это был тот самый душевный бальзам, в котором она так нуждалась.
У нее отличная работа. И ее здесь ценят. Она соберется с силами, встряхнется, и все наладится. И может быть, когда-нибудь она встретит парня, который будет ценить ее и любить, зная обо всех ее недостатках.
Дверь в раздевалку со стуком распахнулась.
— Где?.. — Сет подошел к ней.
Ее истерзанное сердце снова швырнуло на острые камни.
— Сет был у меня, когда ребята побежали за Гейбом. — В дверях появился Дайон.
Значит, он пришел не ради нее. Вспыхнувшая надежда погасла.
— Все нормально. — Лина выдавила из себя улыбку. — Я в порядке.
Могут они, наконец, уйти? Особенно он.
Но вышли только Тай и Джимми, сердито взглянув на Сета, и забрали с собой Дайона.
— Серьезная рана. Ей нужно накладывать швы? — спросил Сет у Гейба. — Это необходимо?
— Я зашиваю все — вплоть до порванных сухожилий, — холодно проговорил доктор.
— Но пострадало ее лицо.
Гейб выпрямился:
— Я обработал кучу лицевых ран, и ни на одном из моих пациентов нет ни шрама. Иначе нельзя было бы снимать их для календаря. — Он опустился на колени рядом с Линой: — На тебе тоже никаких шрамов не останется, милая. Во всяком случае, не от меня.
Гейб работал осторожно и тихо. Лина лежала неподвижно. Сет стоял немного в стороне, не сводя с нее глаз. Она не позволяла себе думать о нем. Он явился на стадион, чтобы увидеться с Дайоном. А не с ней.
Наконец Гейб поднялся и стянул перчатки:
— Ну вот и все. Голова может болеть. Не оставайся сегодня ночью одна.
Лина очень жалела, что он сказал это при Сете. Она разгладила юбку и встала, не желая принимать помощь. Гейб ушел. Лина пару раз медленно вдохнула и выдохнула, чтобы удостовериться, что сможет выбраться отсюда самостоятельно. Сет не двигался с места. Лина решила нарушить тишину:
— Ты встречался с Дайоном?
— Ты много работала?
Вопросы прозвучали одновременно. Она подождала секунду, потом ответила:
— Очень. — Лина расправила плечи и сделала несколько шагов. — Все хорошо.
