С Себастьяном все было сложнее. Каждая их ночь была пронизана страстью и нежностью, но он ни слова не говорил о том, какое место она занимает в его жизни. Кэсси понимала, что в глазах людей наличие Сэма, скорее всего, так и останется ошибкой, совершенной Себастьяном в молодости. Пятном, которое нельзя стереть. На нее же, как на мать внебрачного ребенка будущего короля, всегда будут смотреть с плохо скрываемым презрением. Как только Себастьян станет полновластным правителем, места в его жизни ей совсем не останется.
— Папа позавтракает со мной, — сказал Сэм. — Я собираюсь есть блинчики. Папа сказал, что я могу есть все, что захочу.
Кэсси взяла его ладошки в свои:
— Дорогой, я не думаю, что…
— Все в порядке, — раздался позади нее голос Себастьяна. — Сейчас все решим.
Ничего в его поведении не говорило о скрытом напряжении, но Кэсси его чувствовала. Оно было словно порыв ледяного ветра, врывающегося в теплую комнату, когда внезапно открывают входную дверь.
Себастьян присел перед Сэмом:
— Сэм, нам с мамой нужно поговорить. Элени составит тебе компанию за завтраком, но я обещаю, что обедать мы будем вместе.
— О чем вы будете говорить? — слегка побледнел Сэм. — Я не хочу обратно в детский дом! Мне нравится здесь, с тобой и мамой. Маме тоже здесь нравится, правда?
Улыбка Кэсси словно приклеилась к ее лицу.
— Мне хорошо в любом месте, в котором нравится тебе, мой родной.
— Я знаю, что тебе здесь нравится, Сэм, — бросив быстрый взгляд на Кэсси, сказал Себастьян. — Я тоже очень рад, что ты здесь, со мной.
— Тогда я могу здесь остаться? Навсегда? — с надеждой спросил Сэм. — Я тебя люблю. Я буду послушным, я обещаю. Я больше не буду писать в штанишки. Я правда очень-очень постараюсь. Сильно-сильно.
Себастьяну показалось, будто его сердце забилось где-то в горле, так что он с трудом мог говорить:
— Сэм, тебе не надо ничего обещать — просто будь самим собой. Я тебя тоже люблю.
— То есть ты меня не отошлешь обратно? — на всякий случай уточнил Сэм.
Себастьян почувствовал, как напряглась Кэсси.
— А вот и Элени, — сказал он, переведя дух от облегчения, так как лгать ему не хотелось, а что сказать Сэму, он не знал. — Я к тебе вернусь позже.
Сэм побежал к Элени. Кэсси смотрела на сына несколько секунд, а затем повернулась к Себастьяну.
— Повезло тебе, — усмехнулась Кэсси. — Ну и о чем ты хотел со мной поговорить?
— Пойдем в кабинет — не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал.
— Знаю я, что ты затеял, — вполголоса сказала Кэсси, переходя чуть ли не на бег, чтобы успевать за широкими шагами Себастьяна. — Ты намеренно привязываешь к себе Сэма, чтобы к тому времени, когда мне нужно будет исчезнуть из его жизни, он этого почти не заметит. Ты добиваешься этого подарками, предоставляя ему все то, чего я дать не в состоянии. Он решит, что твои подарки значат, что ты любишь его больше, чем я.
Себастьян сдвинул брови:
— Уж не хочешь ли ты обвинить меня в том, что я солгал, сказав ему, что люблю его?
— Нет, я вовсе не это имела в виду, — чуть смешалась Кэсси. — Я знаю, что ты его любишь.
— Как я могу его не любить? — Себастьян придержал дверь кабинета, пропуская Кэсси вперед. — Он такой ранимый и при этом полностью зависит от взрослых. Я хочу стать ему опорой и поддержкой, отцом, на которого он может положиться. К тому же я чувствую свою вину за то, через что ему уже пришлось пройти.
— Я не хочу, чтобы кто-либо, тем более ты, причинил ему боль, — сказала Кэсси. — Он еще слишком мал, чтобы понимать, что к чему. Он думает, что теперь всегда будет так, как сейчас. Но мы знаем, что это не так. Ты должен начать готовить его к этому.
Себастьян взял со стола газету:
— Если ты не хочешь, чтобы Сэму причинили боль, то откуда взялась эта статья?
Кэсси опустила глаза. На первой же странице была фотография Сэма, под которой крупными буквами было написано:
«Признание Кассандры Кириакис, бывшей заключенной: отец моего ребенка — принц-регент».
Кэсси растерянно взглянула на Себастьяна. В его глазах бурлил гнев.
— Ты думаешь, это сделала я? — выдавила она. Себастьян прислонился бедром к столу и скрестил руки на груди:
— Не играй со мной, Кэсси. Я понимаю, что, несмотря на все твои заверения, в глубине души ты бы хотела наказать меня. И причина есть — ведь это я подвел тебя в прошлом, пусть и не подозревая. Но ты хоть подумала, как это отразится на Сэме? У ворот уже толпятся журналисты!
Кэсси нервно сглотнула:
— Я ни с кем не говорила. Все дни была на вилле. Как, по-твоему, я могла это сделать?
— Ты общалась со своей подругой по квартире?
Кэсси тут же вспомнила про телефонный звонок Ангелики. Она позвонила два дня назад и сообщила, что по острову идут кое-какие слухи. Подруга захотела узнать, где она и как у нее дела. Кэсси взяла с нее клятву ничего никому не говорить и рассказала ей все, включая об отцовстве Себастьяна.
— Кэсси? — раздался резкий голос Себастьяна. — Ты рассказала обо всем Ангелике?
Кэсси беспомощно смотрела на него:
— Да. Но она бы ни за что…
Себастьян не сдержался и коротко выругался:
— Ты доверилась наркоманке, пусть и бывшей?
Кэсси на мгновение сжала губы:
— Да. Я доверяю ей. Более того, я доверяю ей больше, чем верила кому-либо в своей жизни.
Взгляд Себастьяна по-прежнему был холоден.
— Ты узнаешь фотографию?
Кэсси взглянула на снимок еще раз:
— Д-да, узнаю. Эту фотографию я… потеряла.
Себастьян вскинул брови:
— Потеряла или продала, прибегнув к помощи своей подружки?
Кэсси положила газету. Руки у нее слегка дрожали.
— Ангелика — моя лучшая подруга, — сглотнув, твердо сказала она. — Она поддержала меня, когда я никому не была нужна.
— Вот именно, — кивнул Себастьян. — Она сделала то, что должен был сделать я на ее месте, поэтому ты в конце концов решила мне отплатить.
— Да не могла я этого сделать! — взъярилась Кэсси. — Я не могу предать ни Сэма, ни тебя. — Помимо ее воли вдруг потекли слезы из глаз. — Я вас обоих люблю больше жизни!
Себастьян тут же застыл. В его глазах мелькнула растерянность.
— Ты меня… любишь?
Кэсси плотно сжала губы, а затем вздохнула:
— Извини. Я не хотела этого говорить — так получилось. Не хочу усложнять все еще больше.
— И когда?.. — спросил Себастьян, выпрямляясь.
— Когда я тебя полюбила? — неуверенно спросила Кэсси и провела языком по сухим губам.
Себастьян кивнул, но Кэсси видела, как дернулся его кадык, словно ее признание потрясло его сильнее, чем он хотел это показать.
