Твердо сказав себе, что и этого ей тоже совсем не хочется, Кейт немного отстранилась, притворившись, что крайне заинтересована содержимым очередного сайта.
Нельзя было сказать, что все эти сайты не вызывали в ней вообще никакого интереса – нет, определенно вызывали. И она была более чем уверена, что Ив Бэйли тоже ими заинтересуется, если только ей удастся подключиться к Интернету. Кейт вдруг вспомнился их последний совместный ужин с Оливером, и она только успела удивиться, как ей вообще удалось хоть как-то сохранить лицо в том ресторанчике, как вдруг Оливер слегка изменил положение, придвинувшись к ней еще ближе, и Кейт поняла, что больше так не выдержит.
– Думаю, теперь мы знаем все, что нужно знать, – торопливо произнесла она и, неловко вывернувшись из его рук, встала и направилась в кухню.
Оливер тоже поднялся, быстро выключил ноутбук и поспешил за Кейт.
– Выпьешь чашку чая на ночь?
– Не откажусь, – отозвалась она, ставя чайник на плиту. – А тебе разве не нужно выгулять собак перед сном?
Оливер, словно что-то поняв, смерил ее долгим взглядом, как-то криво усмехнулся и снял с вешалки пальто. Собаки тут же завертелись вокруг него, повиливая хвостами. Хлопнула дверь, и Кейт осталась одна.
Обессиленно привалившись к стене, она прикрыла глаза и несколько минут просто глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Все это становилось просто невыносимо. Она, наверное, сошла с ума, когда решила, что сможет жить здесь, в одном доме с ним, и при этом не думать о нем. Интересно, он действительно не понимал, что делает, когда обнимал ее за плечи?
«Все он прекрасно понимал», – подумала она, чувствуя непереносимое отвращение к самой себе. Эта ситуация была прекрасно спланированной ловушкой, и она в эту ловушку попалась.
«Ну что ж, зато успела вовремя выбраться…»
Кейт налила две чашки чаю, одну оставила у плиты, а другую захватила с собой наверх, надеясь успеть забраться в кровать и притвориться спящей до того, как он вернется.
Но ей не повезло. Выйдя из ванной в одном коротком халатике, накинутом на плечи, она обнаружила его сидящим на краю кровати и рассеянно листающим какой-то журнал.
– Ты что-то хотел? – поинтересовалась она и сразу поняла, насколько глупо это прозвучало.
Бровь Оливера насмешливо изогнулась.
– А ты хочешь что-то мне предложить?
Ее сердце снова отчаянно застучало в ребра, грозя выпрыгнуть наружу, а потом поднялось к горлу, перекрывая весь кислород и мешая говорить. С трудом улыбнувшись, она в тон ему ответила:
– Спустись с небес на землю, дорогой.
Он усмехнулся и встал:
– Ну должен же я был хотя бы попытаться, верно? Собственно говоря, я просто ждал, когда ты освободишь ванную. Ты уже собираешься ложиться?
Она кивнула в ответ:
– Да. День был ужасно длинный, а нам еще завтра работать.
– А еще ты плохо спишь.
Кейт недоуменно пожала плечами:
– Почему ты так решил?
Оливер протянул руку и осторожно погладил кончиком пальца залегшую под ее глазом глубокую тень:
– Вот поэтому. И по тому, как ты смотришь на меня. И по тому, как ты тихо вздыхаешь, думая, что я не слышу.
Оливер слегка повернул ладонь, погладил ее по щеке, опустил руку чуть ниже и осторожно прикоснулся к нежной коже ее шеи. Прижав к ней пальцы, он ощутил под ними бешеное биение ее пульса и с приглушенным стоном привлек ее к себе и впился в ее губы.
Его прикосновения сводили Кейт с ума. Сухие, обветренные и в то же время такие нежные губы каждым своим движением умоляли ее о том, чего она и сама хотела больше всего на свете. И она почти поддалась этому страстному призыву. Но, стоя на самом краю пропасти, рискуя вот-вот сорваться вниз, она вдруг услышала голос Стива…
«Знаешь, вам бы все это не помешало… Дети тебе очень к лицу».
Кейт не знала, как она сама смотрелась с ребенком на руках, но Оливеру дети определенно были «к лицу». И воспоминание о том, как он смотрел тогда на новорожденную малышку, больно отозвалось в груди. Ради него, ради его счастья нужно было немедленно прекратить все это еще до того, как оно началось.
Она немного отстранилась, отворачиваясь и разрывая поцелуй, и медленно отступила назад.
– Нет, – шепнула она и снова повторила это, уже тверже. – Нет, Оливер. Ничего не получится. Я сказала, что не буду спать с тобой, и я сдержу свое слово. А теперь, с твоего позволения, я отправляюсь спать. Как ты сам успел заметить, я действительно очень устала и ужасно хочу спать.
Его руки потерянно упали, оставив ее плечи, и он сделал шаг назад. Немного помолчав, он прерывисто вздохнул и вышел из спальни, мягко прикрыв за собой дверь.
И Кейт подумала, что, наверное, еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько одиноко.
– Ну что ж, давай выясним, действительно ли я была права, или же все-таки зря заставила их волноваться, – сказала Кейт, и Оливер ободряюще улыбнулся, вслед за ней выбираясь из машины.
– Только то, что миссис Бэйли наконец выговорилась и от ее слов не отмахнулись, уже неплохо, – заметил он. – Представляю себе, каково это – растить ребенка и видеть, как он каждый день объедается и по размерам приближается к молодому киту. А еще как-то мириться с его вспыльчивостью и непроходимой глупостью. Так что поверь, для нее было огромным облегчением узнать, что все это – не результат ее воспитания, а врожденная патология.
– В прошлый раз она сказала мне примерно то же самое, – согласилась Кейт. – Ладно, идем.
Они прошли по узкой дорожке к дому, но, прежде чем Кейт успела постучать, дверь открылась, и на пороге появилась пухленькая светловолосая девочка лет десяти на вид.
– Элисон? – уточнила Кейт, улыбнувшись девочке. – Я тебя по фотографии узнала. Я доктор Кейт, а это доктор Кроуфорд.
– Мама говорила, что вы придете, потому что у нее очень болит спина. Она в гостиной и не может встать.
– Ничего страшного, мы сами подойдем к ней. Спасибо.
Следуя за Кейт и Элисон в гостиную, Оливер незаметно наблюдал за девочкой, и, когда они втроем добрались до гостиной, он уже начал серьезно сомневаться в том, в чем еще утром был абсолютно уверен. Девочка казалась довольно смышленой и общительной, и только низкий рост и чрезмерная полнота указывали на то, что с ней что-то не так. Да, и еще то, что на самом деле ей было не десять, а пятнадцать, а она никак не выглядела на свой возраст.
Ив Бэйли, напротив, казалась гораздо старше своих лет. Хотя Оливер знал, что ей было всего тридцать восемь, встретив ее на улице, он дал бы ей все пятьдесят. Высокая и худая, она казалась очень уставшей, и было неясно, что утомило ее больше – постоянная ноющая боль в спине или же поведение дочери. Он пересек комнату, опустился перед ней на корточки и взял ее ладонь:
