Он кивком позвал ее пройти в их спальню:
— Нам нужно поговорить.
Она последовала за ним, но по ее походке он понял — разговор будет нелегким.
— Мы уже все сказали друг другу, Даниэль. Пожалуйста, давай не будем обсуждать все снова.
Он молчал, пока они не вошли в спальню и не закрыли дверь.
— Пенни, можешь присесть? — попросил Даниэль.
Она с явной неохотой села на край кровати.
Он сделал то же самое, делая глубокий вдох и собираясь с мужеством перед тем, как произнести слова, которые ему необходимо было сказать. Запоздавшие слова, которые пришли ему в голову уже после того, как он остался один в гостиничном номере. Но еще не поздно сказать их…
— Пенни, я знаю, ты думаешь, ты не способна забыть, но правда в том, что я тоже не могу.
Она готова была перебить его, но Даниэль взял ее за руки и, посмотрев в глаза, торопливо продолжил:
— Я всегда буду помнить твои глаза, Пенни Картрайт, до тех пор, пока я жив, — сказал он, уверенный, что делает это ради них обоих. — И знаешь почему?
Она медленно покачала головой. Даниэль коснулся рукой ее лица.
— Потому что в эти глаза я смотрел в день нашей свадьбы, — продолжил он нежно. — Глаза, которые без слов заверили меня — все будет хорошо, пока мы муж и жена.
Он видел, как ее глаза затуманились. Значит, он нашел нужные слова и теперь она его выслушает.
Даниэль говорил ей правду, ничего больше, и это было как раз то, что нужно. Не имеет значения, что произошло между ними раньше. Его долг — честно признаться Пенни в своих чувствах.
— Я смотрел в эти глаза, когда ты потеряла свою мать, и сожалел, что не мог забрать твое горе себе. Но я был уверен — ты знаешь, как сильно я любил тебя.
Пенни смахнула рукой слезы, струящиеся по щекам.
— Я никогда не забуду бесконечное счастье, которое увидел в твоих глазах через секунду после рождения нашей дочери, и невыразимую боль, когда тебе пришлось оставить ее из-за службы.
— Даниэль…
Она пыталась остановить его, но он продолжал:
— Я никогда не забуду, что ты носила девять месяцев моего ребенка и, родив его, сделала меня самым счастливым человеком на планете.
Пенни, не отрывая взгляда от Даниэля, тихо плакала.
— Я никогда не забуду твои губы, нежные и доверчивые. — Он старался собраться с силами, чтобы произнести самую трудную часть своего монолога. — И я никогда не забуду твою веру в меня, в то, что я не такой, как мой отец…
Последние слова заставили Пенни кивнуть.
— Ты действительно не такой, Даниэль, — решительно возразила она.
— Нет? — переспросил он. — Думаю, я стал точно таким же, Пенни. Ты доверилась мне, а я подвел тебя.
Пенни мягко прикоснулась к его лицу:
— Ты не похож на него, Даниэль, потому что он обманул твою мать таким подлым образом. Он бросил ее и исчез навсегда.
Даниэль вздохнул:
— Я тоже причинил тебе боль своей неверностью, Пенни. Этого достаточно, чтобы сравнить меня с ним. Но ты права, я другой, потому что хочу все исправить. Не знаю как, но я хочу, чтобы мы преодолели все это…
Она теребила подол платья, которое так и не переодела, придя домой.
— Пенни, я пытаюсь тебе сказать… — Даниэль мягко приподнял ее подбородок и посмотрел ей в глаза. — Возможно, ты не забудешь мою неверность. Ты можешь мне не поверить, но больше всего я хочу, чтобы той ночи не было. Все, что я помню, — это ты и то, как сильно я тебя люблю. Люблю все, связанное с тобой. Я не изменил бы ни одной мелочи в нашем прошлом, даже если бы мог. Как я хочу, чтобы наша жизнь стала такой, как прежде!
— Но…
— Ты моя жена, Пенни, я не хочу другую, — перебил он ее. — И я не представляю свою жизнь без тебя. Я не могу расстаться с тобой. Мы слишком много значим друг для друга, чтобы просто разойтись.
— Даниэль… — Ее губы задрожали. — Поцелуй меня.
Сердце Пенни бешено забилось, когда Даниэль медленно подошел к ней и прикоснулся к ее губам страстным поцелуем. Она почувствовала, как горячая волна наслаждения прокатилась по ее возбужденному телу.
Сможет ли она все вернуть и снова быть с Даниэлем?
Да. Сейчас Пенни чувствовала — она способна забыть свои прежние тревоги и опасения. Да.
Там, в гостиничном номере, все казалось каким-то неестественным, неловким. Но здесь, в их собственной спальне, слушая признания Даниэля, она снова начинала верить в его чувства. Теперь она точно знала — он любит ее по-прежнему и никогда больше не причинит ей такой боли.
— Я люблю тебя, Пенни. Всегда любил и всегда буду любить.
У нее не было сомнений в искренности его слов. Она поняла, как много значит для него.
Даниэль прав. Они смогут вновь воссоединиться.
— Я тоже люблю тебя, Даниэль, — прошептала Пенни.
Казалось, прошла вечность с тех пор, когда она говорила ему слова любви.
— Что бы ни случилось, Пен, знай: для меня нет никого на свете важнее тебя.
Пенни запрокинула голову, подставляя ему губы.
Теперь она могла оставить эту историю в прошлом. Она уже ее забыла. Заставила забыть. Потому что Даниэль прав — то, через что им пришлось пройти вместе, их чувства, их дочь, были важнее всего остального.
Конечно, они оба заслужили второй шанс.
Даниэль снял бретели платья с ее плеч.
— Люби меня, Дэнни, — горячо шепнула Пенни.
Он ответил пылким поцелуем и расстегнул ее платье.
На этот раз она не хотела убежать. Не было паники и страха. Потому что именно так это и должно было произойти.
Даниэль приподнялся на локте и заглянул в лицо Пенни. Давно он не чувствовал себя так, как сегодня. И пусть прошедший год был сложным, но теперь все вставало на свои места. Сегодня ночью оба поняли: они могут спасти свой брак и быть счастливыми как прежде.
— Пен?
Он осторожно отодвинул волосы с ее лба.
— Да? — сонно промурлыкала Пенни, не открывая глаз.
Даниэль потянулся к тумбочке и достал из ящика кольцо с рядом некрупных бриллиантов.
— Пенни, я тебя разбудил для этого.
Все еще сонная, она открыла глаза.
Он спрятал кольцо под подушкой, прежде чем она увидела его, и легким движением провел рукой по изгибу ее спины.
— Я давно не был так счастлив, Пенни, как сегодня ночью.
Обычно Даниэлю не свойственно было так открыто говорить о своих чувствах, но это был его единственный шанс.
— Я должна была понимать, как тебе было трудно одному справляться со всем, — ответила Пенни, погладив его по щеке. — Если бы мы были более честными друг с другом тогда, может быть…
Он наклонил голову и посмотрел на нее:
— Это не твоя вина, Пенни. Ты ни в чем не виновата, и тебе никогда не придется беспокоиться о том, что подобное повторится когда-нибудь. Ты ведь знаешь, правда?
