– Неправда. Я не написала про тебя ни слова – ни тогда, ни потом. Раньше я действительно делала скандальные разоблачения и не особенно выбирала средства, но после нашей встречи все изменилось. С тех пор я работала только над книгой Лили Фоллей по ее собственной просьбе.
– Это не меняет дела. Возможно, ты изменилась с нашей встречи, которую сама же подстроила. Меня выворачивает наизнанку, когда вспоминаю свою доверчивость. А ты просчитывала в голове каждый шаг, придумывала одну ложь за другой.
– Очень скоро мне перестало это нравиться, – умоляла Терри. – Уже тогда я задумывалась над будущим и понимала, что пора изменить жизнь. Я собиралась рассказать тебе правду, но не находила подходящего момента. Леонид, мы знакомы три месяца, и за это время хоть раз мое имя появилось в прессе?
– Нет, но кто знает, какую историю ты собираешься состряпать? Ты столько узнала о моей семье, что можешь заработать кучу денег.
– Исключено, я не думаю об этом. Можешь верить мне.
– Человек учится на своих ошибках. Я любил тебя и верил. Мне казалось, ты единственная… впрочем, забудем – это были лишь фантазии. – Он повернулся и вышел.
Терри всегда знала, что ей грозит разоблачение, но до сих пор удачно избегала опасности и думала, что со временем найдет способ представить Леониду прошлую профессию как заблуждения молодости. Еще оставалась надежда. Их любовь сильнее обстоятельств.
Наступила ночь. Терри спустилась в сад, но Леонид исчез. Через час напрасных поисков она вернулась в комнату и легла, глядя в темноту и размышляя о том, что отныне ее жизнь окутает такая же беспросветная темень.
Наконец скрипнула дверь.
– Не зажигай свет, – раздался голос Леонида.
В надежде она протянула к нему руки, но он не приблизился.
– Я был у матери и предупредил, что тебе срочно надо вернуться домой по семейным обстоятельствам. Завтра отвезу тебя в аэропорт.
Терри тихо ахнула, услышав суровый приговор.
– Давай сначала поговорим, – попросила она.
– Разговоры ничего не дадут. Нам потребуется время, чтобы все обдумать и принять решение.
– Для меня существует единственное решение, и его не изменить, – тихо, но с глубоким чувством произнесла Терри. – Я люблю тебя и остаюсь той, которую ты знал.
– Кого я знал? – спросил Леонид. – Мне только казалось, что ты не похожа на других: верная, преданная, щедрая.
– Ты не ошибся…
– Так ли? Не знаю ответа. Существует ли на свете идеальная женщина, которая живет в моем сердце?
– Совершенных людей не существует! – воскликнула Терри. – И я не претендую на эту роль.
– Я тоже. Но кое-что ты должна понять. Почему мне так тяжело? Что мешает сказать, что все осталось в прошлом? Разве не важнее то, что произошло с тех пор между нами? Простить и забыть? Но я по-другому устроен. Помнишь мои слова о том, что любовь заканчивается предательством? Это мое убеждение и причина, почему я не способен на глубокое чувство.
– Значит, ты считаешь, я предала тебя?
– Это значит, что я вижу предательство там, где, возможно, его нет. Не могу забыть слова, которые мать сказала недавно: «Если поймешь, что полюбил женщину, сбежишь от нее без оглядки». Она права: в этом смысле я трус, поэтому лучше тебе держаться от меня подальше.
– Нет, – горячо возразила Терри. – Лучшее, что я могу сделать, это взять тебя за руку и повести за собой в будущее, которое мы создадим вместе.
– Не надо. – Леонид опустил голову. – Не дразни себя иллюзиями. Не люби меня, не отдавай мне свою жизнь, потому что я разрушу ее.
– Из-за того, что больше не сможешь доверять мне?
– Я не доверяю самому себе.
Терри поднялась с постели и встала рядом с ним. Она с трудом различала его в темноте, но остро ощущала его близость: он возвышался над ней – высокий, мощный, но в то же время такой хрупкий, уязвимый.
– Я принадлежу тебе, – сказала она, – и всегда буду рядом. Даже если посадишь меня завтра на самолет, не сможешь изгнать из сердца и мыслей, не избавишься от меня, как ни старайся. – Она поцеловала его, чувствуя, как он дрожит в ее объятиях.
Его ответный поцелуй был горячим, страстным, почти молящим, но чутье подсказывало Терри, что он не уступит. Он был в плену чего-то не подвластного ни ему, ни ей.
Терри шагнула назад, к кровати:
– Леонид…
– Нет, прощай. Мне больше нечего сказать.
Он вышел, закрыв за собой дверь. Терри снова осталась одна в темноте.
* * *
На следующее утро Варенька со слезами на глазах прощалась с ней, умоляя вернуться как можно скорее.
– Устроим праздник в честь помолвки, и, может, Амос приедет. Я так счастлива.
– У всех нас, уверена, будет повод для радости, – попыталась улыбнуться Терри.
В аэропорту Леонид едва произнес несколько слов, пока они не подошли к стойке регистрации. Прощаясь, он посмотрел на нее долгим взглядом, и Терри показалось, что в его глазах блеснули слезы.
– Это моя ошибка, – прошептал он. – Пойми, я не могу… иначе. Прости меня.
– А ты простишь меня?
– Не проси об этом. Умом я понимаю, что ты не виновата, но… Как тебе объяснить?
– Поговорим, когда увидимся снова, – сказала Терри, хотя в душе не было уверенности, что они когда-нибудь встретятся.
Она сделала несколько шагов и оглянулась. Леонид все еще стоял, глядя ей вслед. Терри улыбнулась и послала воздушный поцелуй, но он не пошевелился. Перед выходом на посадку она снова обернулась. Он не двинулся с места, только низко опустил голову в немом отчаянии. Едва различая дорогу сквозь застилавшие глаза слезы, Терри пошла вперед.
Вернувшись в Англию, Терри не избавилась от навязчивых мыслей о трагедии Леонида. Ее сердце разрывалось от жалости к нему. В жестокой борьбе за богатство и успех он не знал пощады, но перед ней покорно склонил голову.
С детства дорогие ему люди отвергали его. Человек, которого он считал отцом, вышвырнул его из своей жизни, а родной отец никогда по-настоящему не знал его. Любовь Вареньки очень скоро обернулась беспомощной зависимостью – она принимала его заботу, но ничего не могла дать взамен. В результате, по собственному признанию, Леонид научился избегать привязанности, полагая, что и сам не способен вызывать глубокие чувства. «Отвергай прежде, чем отвергнут тебя» – стало его девизом.
Все изменилось, когда она появилась в его жизни и сумела пробудить любовь, доверие, надежду. Возникшая между ними близость сломала привычные стереотипы. Терри без колебаний открыла ему сердце, и неожиданно он ответил ей тем же. Однако первое же сомнение заставило его в страхе отступить.
Терри до глубины души тронуло его благородство, когда Леонид взял вину на себя, признавшись, что не считает себя достойным ее любви. В чем-то он прав: сомнения и тревоги никогда не оставят его, но риск не пугал Терри. Если бы только они могли поговорить по душам. Она набрала его мобильный номер, но телефон был отключен.
