— Я и забыла, — едва слышно прошептала она, — что в день, когда погибли мои родители, тоже была гроза.
— Да, ты пыталась стереть это из своей памяти. Такова защитная реакция организма, но в тебе все еще остался страх. Может быть, теперь ты перестанешь бояться грозы.
— Не уходи. — Виктория обвила его руками, и Ник улыбнулся, уткнувшись ей в волосы.
— Я пока и не собираюсь, — уверил он ее, и Виктория вздохнула с облегчением: пока он с ней, ничего не случится.
— Ты не одет, — рассеянно заметила она, чем вызвала его смех.
— Как-то не успел одеться соответственно случаю, — усмехнулся он. — Я уже снял рубашку, когда услышал твой вопль. Я знал, что ты проснешься и перепугаешься.
— Ты всегда приходишь на помощь.
Ник не ответил, но это не имело значения.
Гроза утихала, а с нею проходил и ее страх, но Виктория все еще прижималась к груди Ника. Она слышала его дыхание, чувствовала, как поднимается и опускается его грудь, и старалась дышать так, чтобы попасть в его ритм, глубоко и спокойно. Она положила ладони ему на грудь и прижалась к нему щекой, и ей казалось, что она растворилась в нем. Ее вдруг окатила горячая волна возбуждения.
— Не надо, Виктория. — Голос Ника звучал напряженно.
— Я ничего не делаю, — запротестовала она сонным голосом, загипнотизированная ритмом его и своего дыхания.
— Ты растворяешься во мне, — хрипло сказал он.
Тон Ника нисколько ее не задел. Даже если бы он рассердился, ей было бы все равно, потому что ей еще никогда не приходилось быть с Ником в таком странном, волшебном, новом для нее мире.
— У меня такое ощущение, будто ты часть меня, будто я плыву куда-то, где тепло, светло и безопасно. Так себя, наверно, чувствуешь в раю.
— Виктория!
Ник взял ее за руки и отстранил от себя. Она не видела его лица, но знала, что он сердится.
— Не покидай меня, — взмолилась она. — Я никогда не была так счастлива, как сейчас. И я больше не боюсь.
— Есть вещи пострашнее грозы, — сказал он с запинкой.
— Но ведь к тебе это не относится, — засмеялась Виктория, но Ник продолжал крепко держать ее за руки. — Даже когда делаешь мне больно, — добавила она.
Ник ослабил хватку, и она тут же снова к нему прильнула, прислушиваясь к биению его сердца и испытывая какое-то мистическое влечение.
— Мне необходимо чувствовать, что ты близко... как было когда-то.
— Тогда прижмись крепче, — горячо зашептал он ей на ухо, обняв. — Не за этим я приехал, но мысли мои всегда заняты лишь тобою.
— Разреши мне вернуться к тебе, — молила она, прикасаясь губами к его шее.
— Иди ко мне, Виктория, — тихо прошептал он, — стань частью меня, плыви навстречу теплу и свету.
Ник стал целовать Викторию долгими, глубокими поцелуями, пока она не почувствовала себя где-то на грани реальности.
— Ты этого хочешь, моя принцесса?
Виктория издала тихий стон, и этот звук был ее ответом. Ник переживал, что в темноте не может, как следует, разглядеть ее восторженное лицо.
— Я хочу видеть твое лицо. Я хочу запомнить его таким, какое оно сейчас. А как же Тони? — вдруг спросил он.
— Он мой друг. Он мне как брат.
— А я? Кто я?
— Не знаю, — ответила она, запинаясь. — Ты часть меня. Как воздух, которым я дышу. Ты все то, что ушло, чего мне не хватает, — мой рыцарь, моя совесть. Ты помог мне стать человеком, а потом вышвырнул из своей жизни. — По щекам ее потекли слезы. — Ты принадлежишь не мне, а Черил.
— Не плачь, — с нежностью прошептал Ник. — Не плачь, моя прелестная Виктория. Я не принадлежу Черил. Я лишь помогаю ей, и мы все попали в ловушку. Но я все улажу. Иди ко мне. Ты моя принцесса, и я хочу, чтобы ты принадлежала мне.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ник стянул с Виктории ночную рубашку и отбросил ее в сторону. Потом прижал Викторию к себе и стал гладить ей спину, а когда она обняла его за шею, в первый раз нежно дотронулся пальцами до ее груди. Викторию захлестнула такая горячая волна, что она чуть не задохнулась.
— Растворись во мне, дорогая, — прошептал он. — Ты принадлежишь только мне. Меня сжигает огонь желания, и ничто на свете не имеет значения, если и ты хочешь меня.
Виктория и думать забыла о Черил. Пусть завтра ее замучает совесть, но сейчас, в объятиях Ника, она, наконец, поняла, что именно чувствовала последнее время. Незаметно для нее самой в ней росло желание принадлежать Нику. Кому же еще? Ведь, кроме него, никогда никого на свете не существовало.
Склонившись над Викторией, Ник опустил ее на подушки. Руки его стали гладить ее лицо, нежный изгиб шеи и остановились на груди.
— Моя Виктория. Только ты всегда была в моем сердце, — шептал он.
Ник начал стягивать с себя одежду, и Виктория судорожно в него вцепилась, испугавшись, что сон кончится.
— Я тебя не покину, — успокаивал он ее. — Я слишком долго ждал, чтобы вот так просто тебя отпустить. Мне бы хотелось видеть твое лицо, — вздохнул он.
Виктория протянула руку и нажала на выключатель лампы. Комната осветилась мягким светом, и Виктория на секунду закрыла глаза, вдруг оробев.
— Не надо света, — попросила она, отворачиваясь, но Ник повернул ее лицо к себе.
— Надо, дорогая, — настоял он, — иначе ты потом будешь думать, что тебе приснился сон, а я хочу, чтобы ты знала, что все происходит наяву.
Открыв глаза, Виктория встретилась с теплым взглядом серых глаз, сверкавших внутренним огнем. Губы ее задрожали.
Боже, как же долго он ждал этого момента — держать ее в своих объятиях, касаться ее, целовать эти губы! Он настойчиво вглядывался в ее глаза, пытаясь прочесть в них ответ на то, что волновало его.
— Ты была мне нужна все эти годы.
— А, по-моему, ты на меня сердился, старался избавиться от меня.
— Да что ты! Ты многого не знаешь, ты не испытывала тех чувств, которые испытывал я. Мне уже давно хотелось взять тебя за руку и уйти из дома, но ты бы, наверняка, этому воспротивилась. — Лицо Ника неожиданно окаменело. — Ты и сейчас будешь сопротивляться?
Виктория не могла сдержать улыбку. Она сама во всем виновата и завтра, наверняка, обо всем пожалеет, но сейчас единственное, чего ей хотелось, — это быть с Ником.
— А это поможет, если я буду сопротивляться? — спросила Виктория неожиданно томным голосом.
— Не поможет, — сверкнул Ник глазами. — Я слишком тебя хочу. А ты ведь со мной флиртуешь! Знаешь, как это опасно? Я могу и забыть, что ты всего-навсего наивная, доверчивая девочка.
— Вовсе нет, — запротестовала Виктория, но Ник лишь крепче прижал ее к себе.
— Докажи это, принцесса, растворись во мне. Я хочу тебя сейчас, а не после того, как мы с тобой выясним все до конца.
