Проблема была лишь в том, как найти убедительную причину, чтобы держаться на расстоянии, не причиняя матери новой боли. Что до ее собственного одиночества, она это переживет, с горечью сказала себе Джоанна.
Стены просторной спальни, казалось, смыкались над ней, как в прочитанном в детстве рассказе Эдгара По. Ей не хватало воздуха. Она выскользнула из комнаты и тихо спустилась по лестнице.
Стояла дремотная тишина. Никем не замеченная, Жанет вышла из дома. Перед ней расстилались лужайки парка, вдалеке поблескивала бирюзой вода бассейна. Что-то подсказывало ей, что именно там и собралось все семейство, поэтому она решительно зашагала в противоположную сторону.
Пройдя под увитой плющом аркой, Джоанна оказалась на мощенном булыжником дворе, с трех сторон окруженном старыми каменными постройками. Была здесь и высокая голубятня, над которой трепетали десятки белых крыльев. Жанет замерла, услышав тихое ржание, и тут заметила в распахнутых воротах одной из построек золотистую лошадиную голову. Она просто не могла не подойти к ней.
— Ах ты моя хорошая! — гладила она бархатистую морду, которая тыкалась ей в ладонь в поисках лакомства.
Жанет давно не видела лошадь так близко. Пожалуй, с детства, с внезапной болью подумала она. Маленький пони по кличке Холи был ее неразлучным товарищем во всех играх, пока она не пошла в школу. Ей никогда не забыть страшного удара, с которого начались первые в ее жизни каникулы. Вернувшись домой, девочка обнаружила конюшню пустой.
— Ты уже выросла, — резко оборвал ее протесты отец и неубедительно добавил: — Холли перебрался в хороший дом.
Даже будучи ребенком, Жанет поняла, что это неправда. Ее милый Холли был слишком стар, чтобы на него нашелся покупатель.
— Он мог бы остаться у нас, — всхлипывала она. — Я бы за ним ухаживала. Он меня так любил!..
— Не говори глупостей. Ты большую часть года проводишь в школе. И у тебя есть дела поважнее, чем ухаживать за дряхлым пони. Ты уже большая девочка!
Жанет тайно оплакала Холли, навсегда сохранив в своем сердце боль первой потери… На животных в доме было наложено табу. Она никогда не просила ни кошку, ни собаку, зная, что все равно получит отказ.
Да, тот урок я запомнила на всю жизнь, размышляла девушка, чувствуя на своем лице и шее теплое дыхание лошади. Все, что вызывало лишние расходы, для моего отца просто не существовало. Интересно, мать тоже испытала его скаредность на себе?..
Лошадь же вдруг нетерпеливо зашевелила ушами. Кто-то въехал под арку, подковы зацокали по булыжнику. Жанет стояла, боясь обернуться. Только бы не Эдвин! Она не в состоянии снова оказаться с ним один на один, снова притворяться. Медленно обернувшись, Жанет поняла, что молитва ее не была услышана…
Эдвин легко спрыгнул на землю и повел к конюшне красивого гнедого жеребца.
— Готовишься к побегу, Джоанна? — поддразнил он. — Я бы не советовал тебе выбирать Селестину, она через пару километров все равно повернет к дому.
— Спасибо за предупреждение, — спокойно отозвалась Жанет. — Я пока еще никуда не собираюсь.
— И больше ты ничего не хочешь мне сказать? — нахмурился Эд. — Неужели встреча с матерью для тебя ничего не значит?
— Разумеется, значит, — неохотно ответила она. — Просто я не могу понять, каково это — бросить собственного ребенка. Как могла она жить все эти годы, даже не подав мне никакого знака?
— Господи, как же мало ты знаешь! — В его глазах мелькнуло сожаление. — Жером! — позвал он.
Из пустой конюшни вышел маленький кривоногий человечек, вероятно, бывший жокей, и, кивнув девушке, взял за повод жеребца. Эдвин снова повернулся к Жанет.
— Пойдем со мной, дорогая сестричка, — язвительно сказал он. — Я тебе кое-что покажу.
— Нет! — отступила она, — это наше личное дело. Мы с матерью сами разберемся.
— Разве ты забыла, что я тоже некоторым образом в этом замешан?
Эд легко подтолкнул ее в спину к сеновалу в углу двора.
— Куда мы идем? — испуганно спросила Джоанна.
— Да уж не кувыркаться в сене! — холодно ответил он. — Этой ошибки я не повторю.
— Хорошо, что хоть этого мне не нужно бояться!
Они поднялись по деревянной лестнице. От запаха масляных красок и скипидара защекотало в горле. Большая стена мансарды была стеклянной. Яркий солнечный свет заливал все вокруг, отражаясь в светлых, покрытых прозрачным лаком досках пола. Вдоль другой стены стояли подрамники с натянутым холстом, на мольберте — незаконченный пейзаж.
Джоанна с невольным вздохом огляделась вокруг.
— Твой отец устраивал моей матери мастерские везде, где они жили?
— Да, — лаконично прозвучало в ответ.
— Тогда все ясно. Она оставила меня, чтобы обрести свое я. Не слишком ли дорогая плата? — горько спросила Жанет с дрожью в голосе.
Эдвин тихо выругался.
— Вообще-то я человек мирный, — сказал он, едва сдерживаясь, — и в жизни никого не ударил. Но сейчас испытываю огромное желание отшлепать вас, мисс Остер!
Она одарила его сияющей улыбкой.
— Весьма неразумно, мистер… э… Беллоуз, или как вас там… — Она снова огляделась вокруг. — Думаю, ты привел меня сюда не за этим?!
— Да. Правда, не знаю, поможет ли это. Ты ведь не способна на уступки, Джоанна.
— Нужно было рассказать мне все тогда, в Кронберри Корнерс. Но, кажется, ты хотел других уступок…
Его рот сжался, на скулах заходили желваки.
— Я уже сказал, что сожалею об этом. Или ты хочешь, чтобы я ползал перед тобой на коленях? Давай лучше признаем, что от избытка вина и лунного света мы совершили обоюдную ошибку.
— Обоюдную? — вскинула подбородок Жанет.
— Именно! — с ударением сказал он. — Ты хотела меня так же, как я тебя, и не пытайся убедить меня в обратном.
— Ты мог бы намекнуть, что мы в какой-то мере родственники!.. — увела она разговор от скользкой темы.
— Это не имело никакого значения. Ты еще была вместе с отцом — и на работе, и дома. Я ничего не мог сказать, не посоветовавшись с Джейн.
— Это действительно было так необходимо?
— Да, — сказал Эд и снова повторил, — да!
Он подошел к стене и, встав на колени, начал переворачивать холсты.
— Иди сюда, посмотри!
Жанет неохотно присела на корточки рядом с ним.
— Да это же Роз Хаус! — удивленно воскликнула она. — И это! Один и тот же пейзаж…
— Смотри внимательнее, и ты увидишь, что они все разные.
— Да. — Девушка, нахмурив брови, всматривалась в картины. — Теперь вижу. Вот здесь детская коляска, а здесь — ребенок: маленькая девочка играет с собакой, а там — та же девочка с пони…
