Конечно, она все равно умрет. Но странно, как мало это теперь ее беспокоит!
Френсис пристально смотрела на танцующую маску, которая то приближалась, то удалялась от ее лица. Маска была очень похожа на нее: та же помада, большие глаза, светлые волосы развеваются, падают на лоб и щеки…
— Мвет, сними эту… эту маску! — внезапно сказала Френсис.
Маска замерла и затем еще энергичнее заплясала перед ее глазами.
— Не бойтесь, mama, — прошептал кто-то ей на ухо.
— Конечно, я не боюсь! — согласилась она и теперь начала различать вокруг себя улыбающиеся лица.
— Mama чувствует себя лучше! — говорили они друг другу.
Это правда? Френсис попыталась вспомнить, как она чувствовала себя раньше, но только поняла, что была в тисках лихорадки, которая сейчас как по волшебству, покинула ее. Девушка постаралась улыбнуться, чтобы успокоить озабоченных людей вокруг кровати, но мгновенно погрузилась в сон и проспала несколько часов.
Проснувшись, она смущенно осознала, что бормотала во сне какие-то слова. Слегка повернув голову, увидела Саймона, сидевшего на стуле рядом с ее кроватью, и сонно спросила:
— Где ты был?
— Вероятно, я должен задать тебе тот же вопрос, — сказал он улыбаясь.
— Я вращалась по кругу, — утомленно произнесла девушка. — Надеюсь, я никогда больше не буду бредить!
— М-м-м… А ты крепче, чем выглядишь. Я уж думал, что тебя придется поместить в ближайшую психиатрическую лечебницу.
— Почему? — удивилась Френсис.
— Видела бы ты себя, когда я сюда приехал! — сурово заявил Саймон. — Почему ты не сказала мне в тот вечер, что у тебя лихорадка?
— Я… я не знаю. Я не хотела болеть!
— Боже мой! Как ты вообще стала врачом, это выше моего понимания!
— Но я стала врачом! — выкрикнула Френсис.
— Ты долго сомневалась в своих способностях.
— Откуда ты знаешь?
— Я просидел тут всю ночь, милая, и теперь знаю о тебе все! — Выражение его лица смягчилось. — Не смотри так на меня, — ласково сказал он. — Люди часто говорят в бреду странные вещи.
Френсис спрятала лицо в подушку, с трудом сдерживая слезы.
— По-моему, я ненавижу вас, мистер Эббот!
Саймон наклонился и поцеловал ее в затылок.
— Ненавидь на здоровье, моя дорогая, если это позволяет тебе чувствовать себя лучше. — Он вновь поцеловал ее. — Это небольшая награда за твою храбрость. А теперь спи, мы поговорим позже.
Френсис притворилась, что не слышит его. Не будет она ни о чем с ним говорить, пока не выздоровеет окончательно…
Через несколько часов Саймон принес ей поднос с едой.
— Думаю, тебе нужно подстричься получше, — заметил он, пристраивая миску с бульоном и хлеб на тумбочке. — Ты выглядишь как пугало!
— Мне все равно! — Френсис посмотрела на еду и поморщилась. — Я совершенно не чувствую голода, — с отвращением сказала она.
Саймон сурово посмотрел на нее:
— Френсис, расскажи мне все.
— Я не могу.
Он опустился на стул рядом с ее кроватью и вздохнул:
— Послушай, я не собираюсь совать нос в твои тайны. Я просто хочу узнать, что случилось, любовь моя. В тот вечер, накануне моего отъезда, ты была такой же несговорчивой, как всегда…
— Неправда!
— Но ты сказала, что не выйдешь за меня, — напомнил Саймон. Девушка промолчала, и он фыркнул: — Ну что за упрямство!
— Я назвала бы это благоразумием, — холодно парировала Френсис.
Саймон задумчиво улыбнулся какой-то своей мысли.
— Называй это как хочешь. Впрочем, у тебя еще будет время поменять мнение. Я опять уезжаю.
— Я знаю, куда ты отправишься!
— Я и не скрываю, — пожал он плечами. — Не то чтобы я был там особенно полезен, правда. Этих остолопов кочевников даже полицейские не могут образумить.
— А до этого ты никуда не собираешься? — ехидно перебила его девушка.
Саймон сердито нахмурился:
— Кстати, ты мне напомнила… Где, черт возьми, Элспит? Почему ты не послала за ней?
Горячая волна удовольствия растеклась по телу Френсис. Сейчас он все узнает! Она стала совсем другой с тех пор, как приехала в Танзанию, незнакомкой, совершенно не похожей на ту робкую овечку, которой была дома. Она должна была бы стыдиться этого, но чувствовала только ликование.
— Элспит ушла в горы с Клаусом! — злорадно выпалила Френсис.
— Что?
— Марк пошел с ними. Должно быть, они тронулись в путь очень рано… Но я думала, что ты знаешь об этом.
Саймон задумчиво смотрел на нее.
— Но ты ведь все-таки попросила ее позвать?
— Я же не полная дура! Конечно, попросила. Я думала, что умираю.
Саймон сжал кулаки.
— А я думал, что тебя убил этот местный шаман!
Френсис вздрогнула от ярости, прозвеневшей в его голосе.
— Мвет?! — произнесла она растерянно. — Как это — убил?
— Ну а что я должен был предположить? Твое лицо было заляпано кровью и пеплом, и я… — Он осекся, приступ гнева прошел. — В тот момент я мог лишь предположить, что ты увидела эту нелепую маску, испугалась до безумия, упала, ударилась головой…
— Они спасли меня, Саймон, — сказала Френсис и, помолчав, язвительно поинтересовалась: — Кроме того, какое право ты имеешь так обо мне беспокоиться?
Саймон подарил ей ироническую улыбку:
— Поворачивай нож в ране, если тебе угодно. Скоро придет моя очередь!
Все ее мужество испарилось, стоило лишь заглянуть в его прозрачные насмешливые глаза.
— Все было не так, как ты подумал, — сказала она. — К счастью, я сразу догадалась, для чего эта маска. Я знала, что отец Мвета был колдуном и что всех жителей Нгуи напугала моя болезнь. Конечно, ритуальный танец с барабанами — не совсем то, чего можно ожидать в госпитальной палате, но я нашла все это очень убедительным. В песнопениях и грохоте тамтамов было что-то такое, что действительно заставило меня почувствовать себя лучше. По крайней мере, я перестала прислушиваться к смерти…
— Френсис, а что там было за дерево в твоих снах?
Девушка вспыхнула, на щеках расцвел румянец, яркий, как цветы пламенеющего дерева.
— Откуда… откуда мне знать? — пробормотала она.
— И еще кое-что…
— Д-да?
— Я не хочу больше слышать о Родни!
Френсис округлила глаза.
— Но я едва упомянула о нем! — запротестовала она.
Саймон холодно усмехнулся:
— Ага, едва. Мы всю ночь напролет слушали печальную повесть о пылкой любви студентки к талантливому хирургу!
— Я почти не помню, как он выглядит, — сказала Френсис, опустив ресницы, чтобы скрыть смущение. — Тебе не о чем беспокоиться, — неловко добавила она.
— А я вот беспокоюсь. Попадись он мне в руки — получит в глаз! — Саймон внезапно рассмеялся. — Нет, я не ревную, любовь моя! Ты бы вообще не вспомнила об этом Родни, если бы твой папаша тогда не вмешался и не задел твои нежные девичьи чувства. Но как ты могла выбрать такого чертовски глупого парня?
