Эта фраза, прозвучавшая так неожиданно, потрясла Гейби больше, нежели все ранее услышанное. Ее рука инстинктивно коснулась живота, словно пытаясь защитить будущего ребенка. Как это, должно быть, ужасно для каждой женщины — знать, что у нее никогда не будет детей. А Дайана, которая так любит отдавать всю свою любовь близким…
Гари сделал еще один глоток из стакана, а затем поставил его на каминную полку.
— Надеюсь, Бог есть. И наступит Судный день. И они будут вечно гореть в огне за то, что совершили!
— Не позволяй им больше владеть своей душой, Гари, — тихо попросила Гейбриела. — Они не стоят того, чтобы о них помнить. Не стоят второй, лучшей половины твоей жизни.
Она поднялась с дивана и направилась к мужу. Гейби взглянула на него, и ее черные глаза стали теплыми и нежными. Она протянула руку и коснулась его щеки.
— Когда ты предложил мне выйти за тебя, то сказал, что наша жизнь будет такой, какой мы сами ее сделаем. Давай сделаем ее счастливой. И давай сделаем ее как можно счастливее и для Дайаны тоже. Мы разделим радость иметь ребенка вместе с ней. Во всяком случае, постараемся, да?
Он бросил на нее восхищенный взгляд. Потом взял Гейби за руку. Повернув ладошкой вверх, он поднес ее к губам и поцеловал. А затем улыбнулся.
— Я не перестаю удивляться своей удаче, моя птичка. Ты именно та женщина, о которой я мечтал всю жизнь. Именно такого друга я всегда хотел иметь рядом с собой.
Гейби знала, что она для Гари далеко не все. И что она никогда не будет на первом месте в его душе. Но эти слова показались ей дороже, чем все остальные, ранее им произнесенные. Ее сердце учащенно забилось, и она почувствовала, что теряет голову от счастья.
— Пойдем в спальню, — едва слышно прошептала женщина.
Он молча обнял ее за талию, притягивая к себе.
Любовными объятиями завершили они этот непростой день.
И не менее прекрасно начали новый.
Гейбриела всегда считала, что Гари невозможно заменить никем. И, выходя за него замуж, понимала, что вступает в игру, самую опасную из тех, в которые ей когда-либо приходилось играть. Но тем не менее в последующие месяцы своей беременности ей не приходилось сожалеть, что она доверилась зову своего сердца, а не послушалась здравого смысла. Гари Барт оказался замечательным человеком с широкой и доброй душой. Видимо, это изначально было заложено в нем. А его жесткая и непримиримая жизненная позиция сложилась в результате необходимости с детства защищать себя.
Наверное, подсознательная потребность иметь рядом близкого человека подтолкнула его к женитьбе. А настойчивое стремление Гейби не отделяться от своей семьи заложило в нем первые ростки перемен. Встреча с ее родителями показала ему, какой должна и может быть настоящая жизнь, если он приложит к этому усилия.
Беременность Гейби произвела в нем настоящую революцию, заставив пересмотреть, казалось бы, незыблемые жизненные ценности. Его будущий ребенок стал теперь для него важнее всего на свете. И наконец, открытие истинного характера Дайаны и той жертвы, которую она принесла ради него, завершило преобразование личности Гари.
Он стал менее нетерпимым и смог взглянуть на жизнь глазами другого человека. Барьеры, которые Гари так долго возводил вокруг себя, стали постепенно рушиться.
Родственники Гейби стали ближе к мужу. Особенно ее брат Фил, с которым она раньше вместе жила, и который теперь довольно часто навещал их, когда был в Ванкувере. Дайана и Уолтер тоже стали нередкими гостями их дома. Они теперь почти каждое воскресенье приезжали к ним на ланч.
Все вокруг нее были очень рады будущему ребенку. А для Гари и Дайаны, как ей казалось, его рождение станет главным событием в их жизни.
С одной стороны, это было замечательно, но с другой — слегка начало беспокоить ее. Она теперь все меньше ощущала себя личностью и все больше — убежищем для сына Гари. Особенно в последние два месяца беременности, когда муж начал уклоняться от занятий любовью с ней, считая, что это может повредить будущему ребенку. Гейби невозможно было пожаловаться на отсутствие заботы о себе. Гари обращался с ней, словно с хрупким кристаллом. Но она все равно не могла избавиться от чувства, что ее опять передвинули на второе место.
И у Гейби началось что-то похожее на депрессию. Ей необходимо было, чтобы муж постоянно говорил ей, что любит ее, что это именно она изменила его жизнь к лучшему, а не ребенок, которого они ждут. Иногда Гейбриела ревновала Гари к будущему сыну. И в эти минуты ей очень трудно было сдерживать себя. Особенно когда муж начинал контролировать, что она делает и как она это делает.
Гейби очень хотелось, чтобы ее беременность побыстрее закончилась. Но в то же время она боялась, что, когда малыш появится на свет, Гари, взяв на руки сына, еще сильнее отдалится от нее. Несмотря на то что он очень любил, когда Гейбриела была рядом с ним, она чувствовала, что только с сыном Гари достигнет той степени взаимопонимания, какой никогда не могло быть в их отношениях.
Он будет рядом со своим ребенком с самого начала, не то что с ней. Ведь до знакомства с будущим мужем она прожила отдельную жизнь, совершенно ему чуждую. И именно это непреодолимое обстоятельство время от времени вносило дисгармонию в их, в общем-то, благополучный брак.
Гейбриела уверяла себя, что должна благодарить Бога за то, что Гари будет таким хорошим отцом. И благодарила. Но ей хотелось, чтобы она для своего мужа значила чуточку больше, чем теперь.
В ту неделю, когда ребенок должен был появиться на свет, возникли проблемы с проектом Джексона, и Гари пришлось срочно вылететь в Торонто. Гейби чувствовала себя неважно, к тому же была рассержена на мужа.
Перед отъездом Гари настойчиво повторял, что, если появятся хоть какие-нибудь предродовые симптомы, она должна немедленно позвонить ему. Именно такая позиция мужа и расстроила Гейби. Еще раз подтвердилось, что бизнес для Гари важнее, чем собственная жена. Но если из-за ребенка потребуется его присутствие дома, то он сразу же бросит все. Только из-за него он прилетит в Ванкувер, отнюдь не из-за Гейби.
Ей казалось, что вся ее жизнь теперь станет такой. Муж будет постоянно отсутствовать, строя и воплощая в жизнь чужие проекты. Он будет очень хорошо относиться к ней, выказывая ей свою любовь, но сердце свое полностью отдаст лишь сыну и другим его детям, которые могут появиться в их семье.
Гари звонил каждое утро и каждый вечер, чтобы удостовериться, что с ней и малышом все в порядке. Звонила Дайана. Звонила мать Гейби. Все выказывали свою заботу. И ей очень хотелось, чтобы ребенок побыстрее родился, дабы прекратилась вся эта возня вокруг нее.
