Увы, теперь было ясно, что дочь так ничего и не поняла.
Бун вручил девочке все три письма.
— Думаю, это последние, объявление уже давно не публикуется, — сказал он ей.
Стефани вскрыла первый конверт. Три пары глаз, не отрываясь, смотрели на нее. Прочитав, девочка смяла письмо в комок.
— Наркоман, — брезгливо произнесла она.
Несмотря на все свое беспокойство, Никси невольно улыбнулась.
— А что во втором? — спросил Бун.
Никси не одобряла такое поведение. Зачем он поощряет девочку? Но она тут же с тяжелым вздохом подумала, что не смеет винить его. В конце концов, именно она отказала ему.
Стефани распечатала второй конверт.
— Это от какого-то фермера.
Забыв о том, что несколько минут назад он категорично заявлял, что мечтает иметь Буна в качестве отца, Чад с любопытством заглянул через плечо сестры.
— Это здорово, он может научить нас доить корову!
— Только не это, — сказала Стефани, разрывая письмо пополам. — Ему попросту нужны работники на ферме. А я не собираюсь приходить на занятия балетом, благоухая коровьим навозом.
Никси попыталась успокоить разочарованную дочь.
— Дорогая, теперь ты понимаешь, почему я была против вашего объявления. Найти достойного человека довольно трудно. А в службу знакомств, как правило, обращаются люди, доведенные до отчаяния.
Стефани сердито посмотрела на нее.
— Я сама читала о том, как люди знакомятся по объявлениям.
Всей душой сочувствуя дочери, Никси села рядом и положила руку ей на плечо.
— Да, но эти знакомства очень редко имеют счастливый конец.
— Не будем отчаиваться, — вмешался Бун, — у тебя осталось еще одно письмо.
Почему он так настойчиво пытается найти себе замену? — с болью подумала Никси.
С выражением полной безнадежности на лице Стефани медленно вскрыла последний конверт, и глаза ее удивленно округлились.
— Оно напечатано на машинке!
— И к тому же очень длинное, — вставил Чад. — Читай вслух.
Стефани повиновалась.
«Дорогие дети!
На меня произвела впечатление ваша предприимчивость, а также высокое мнение о матери. Ей очень повезло — у нее такие заботливые дети…»
Стефани остановилась и почесала нос.
— Пока неплохо. Должно быть, у него хороший вкус, раз он понял, какие мы замечательные. — Она улыбнулась и продолжила чтение:
«… Представление о красоте у каждого свое, поэтому я не буду описывать свою внешность. Почему бы нам не предоставить вашей маме самой решить, подойду ли я ей?
Что касается остальных условий, оговоренных в вашем объявлении, то могу сообщить, что я стараюсь быть сильным и духом и телом. Я вырос в дружной семье и мечтаю полюбить женщину, которая ответит мне взаимностью.
Хотя в настоящее время у меня дома нет животных, я люблю все божьи создания, особенно детей…»
— Божьи создания, — пробормотал Чад. — Похоже, он регулярно посещает церковь. Это тоже свидетельствует в его пользу.
«…Вы ищете человека надежного. Полагаю, что солидное дело, которым я владею, послужит доказательством того, что я подхожу под это определение. Однако я пока что не назову вам своей профессии. Прошу вас разрешить мне остаться неизвестным до тех пор, пока ваша мама не решит, хочет ли она познакомиться со мной.»
Письмо заканчивалось предложением встретиться в субботу в семь часов вечера в дорогом ресторане недалеко от города. Никси сможет опознать таинственного незнакомца по красной гвоздике на лацкане пиджака.
— Это хороший ресторан, — заметила Стефани. — Наверное, у этого человека нет проблем с деньгами.
— Он так здорово все написал, — сказал Чад. — Похоже, этот нам подойдет.
Бун поймал взгляд Никси.
— Вот и призер. Почему бы тебе не встретиться с ним?
— Да, — поддержала его Стефани, — не помешает.
Чад вскочил, схватил свой скаутский учебник и сказал:
— По-моему, это дурацкая идея. Поехали, Бун, а то опоздаем.
Тот неторопливо поднялся, подмигнув Никси.
— Где же твоя страсть к рискованным приключениям? — поддел он мальчика. — По-моему, будет совсем неплохо, если твоя мама встретится с этим мистером Совершенство.
Никси проводила их до дверей.
— Бун, меня совсем не привлекает такая идея.
— Ну что ты! Если тебя пугает встреча с незнакомцем, я могу посидеть за соседним столиком.
— В этом нет необходимости, потому что я не поеду.
— Что значит, не поедешь? Этот парень победил по всем статьям.
Никси глубоко вздохнула. Может, сказать ему все прямо сейчас, при детях? Дать понять, что ей не нужен никто другой?
— Нам нужно серьезно поговорить.
— Мы опаздываем. Давай отложим этот разговор до моего возвращения. А пока не забудь пометить в календаре субботний вечер. Я хочу, чтобы ты предоставила этому малому шанс.
У Никси перехватило горло. Почему он так настойчиво уговаривает ее встретиться с другим мужчиной?
— Почему? — вырвалось у нее вслух.
Придержав дверь, он пожал плечами.
— Я просто хочу, чтобы ты и дети были счастливы.
Надев переливающееся черное платье, Никси повернулась спиной к тете Лауре, чтобы та застегнула молнию.
— Должно быть, у меня с головой не все в порядке, — сказала она тетке, — если я согласилась встретиться с совершенно незнакомым человеком.
Та застегнула молнию и крючок, придирчиво оглядела племянницу и шлепнула ее по спине.
— Таинственный незнакомец — это звучит так захватывающе. А тебе не кажется, что здесь кроется какая-то тайна?
Никси кивнула. Это письмо действительно заинтриговало ее, и при других обстоятельствах она бы с удовольствием встретилась с человеком, написавшим его. Но ее сердце уже отдано Буну. Она была готова открыться ему, дать понять, как сильно любит его.
Но когда они с Чадом вернулись, выяснилось, что Буну удалось убедить ее сына в необходимости этой встречи. Разговаривать с ним было поздно. А тут еще Стефани атаковала ее просьбами познакомиться с «мистером Совершенство».
В ту ночь Никси плакала, пока не уснула. Больно было сознавать, что человек, которого она любит, так упорно старается от нее избавиться. Он явно раздумал жениться на ней.
Потупив глаза, она сказала тете Лауре:
— Я вернусь не поздно. Пожалуйста, не позволяй дяде Джиму закармливать детей сладостями.
— Не беспокойся за нас. Желаю тебе весело провести время и хорошо развлечься.
Какое уж тут развлечение, подумала Никси. Хорошо еще, если мистер Совершенство извинит ее за испорченный вечер. Вряд ли она покажется ему занимательной собеседницей, если будет постоянно думать о Буне.
