— Скажи мне, милая, — проговорил он тихо, наслаждаясь живой теплотой ее тела.
— Ты… заставляешь меня чувствовать то, чего я никогда не ощущала раньше. — Она не солгала.
Это придало Пирсу новые силы. К нему снова вернулась нежность, хотя сейчас он завоевывал и покорял Кейси. Он не отводил от нее глаз.
— Это происходит с первой нашей встречи.
Ее голова упала на подушку, она облизнула пересохшие губы. Ей казалось странным, что он разговаривает в такой момент, но между тем его слова и взгляд возбуждали ее. Он казался ей знатоком в любви, непревзойденным мастером. Ее другие увлечения были несравнимы с тем, что происходило теперь. И с каждой минутой она испытывала все большее наслаждение.
Она часто дышала, ее лицо было счастливым, глаза затуманились. Пирс приблизился к ее полным губам и легко потрогал их языком. Она обнимала его изо всех сил, ее ногти впились в его спину. Он вошел в нее и прошептал:
— Ну давай, оставь мне пару отметин. Дай себе волю.
Она полностью подчинилась ему. У нее больше не оставалось ни личного, ни тайного. Она принадлежала ему целиком и полностью. Ей было страшно, что это состояние изменится. Она теряла себя, свое тело, кости, мышцы… Она больше не была собой, став частицей его существа и безропотно подчиняясь его приказам.
Она была загипнотизирована, отравлена, измучена его резкими мощными выпадами. Маленькая тесная комнатка на ее глазах рассыпалась на тысячу кусков.
Она впивалась в него ногтями — как он просил, — стон рвался из ее груди. Он поцеловал ее и задвигался еще быстрее. Она царапалась, кусалась, погибала — и вдруг разразилась слезами, почувствовав невероятное облегчение.
Они наслаждались охватившей их истомой, единые в своей слабости, так же как минуту назад были едины в силе. Голова Пирса устало покоилась на подушке.
— Кейси… милая… ты великолепна… — прошептал он утомленно.
Она? Нет, не она. Он. Он был великолепен. Потрясающий любовник, которому ее наслаждение было дорого, как свое собственное. Такое самоотречение редко встречается у мужчин. Казалось, годы прошли, прежде чем ее дыхание успокоилось, а пульс выровнялся. Только тогда она поняла, что пережила ночь любви, о которой мечтает каждая женщина.
Ее тело желало теперь только покоя. Каждая клеточка испытывала удовлетворение. Ей больше нечего желать.
Ей нечего было бы желать, думала она, если бы ей был нужен от Пирса только секс. Но, Боже, помоги ей, ведь она хочет большего!
Влюбиться, размышляла она, все равно что броситься головой в пропасть. Именно этого она и добивалась, с самой первой их встречи. Теперь она знает, что такое неразделенная любовь!
Силы возвращались к Пирсу, его мысли вновь устремились к Кейси. Но откуда ей было знать, что слова «я люблю тебя» готовы сорваться с его языка? Очень похоже прозвучало «я обожаю тебя», но это было сказано на пике страсти — приятно вспоминать, но трудно принять всерьез.
Его тело было тяжелым, но ее радовала эта тяжесть. Ей хотелось прижать его к себе, продлить насколько возможно слияние двух тел. Однако она отпустила его. Он поднял голову, быстро поцеловал ее и встал.
Со странной болью в сердце она смотрела на его обнаженное тело, такое красивое, сильное и стройное. Потом она откинулась на подушку и уставилась в потолок.
Она полюбила, печально решила Кейси. Если бы она не была так взволнована, то поняла бы, что это случилось уже давно. Именно поэтому она и отдалась Пирсу сегодня ночью. Понятно, что она искала утешения у самого важного для нее человека.
Пирс вернулся и лег рядом. Кейси залюбовалась им. Его тело было образцом мужской красоты. Густые черные волосы покрывали его грудь, спускались вниз к животу и снова разрастались в паху. Мышцы хорошо, но не чрезмерно развиты, кожа сухая и гладкая. Рассматривая его, она не могла не признаться, что шериф Пирс Уилер — мужчина до мозга костей.
Она встретила спокойный взгляд его серых глаз.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он тихо.
Она кивнула. Он сел, поднял с пола плавки и надел их. Кейси тоже села, подложив под спину подушку и закутавшись в простыню.
— Ты необычная женщина, — тихо произнес Пирс.
Они молча смотрели друг на друга, думая каждый о своем. Кейси облизнула губы и спросила себя, как бы он отреагировал, если б узнал о ее чувствах. Но она никогда ему об этом не скажет. Пирс завладел ею. Он владел ее душой и сердцем так же, как и телом. Он познал ее так, как только может один человек познать другого. Он был непревзойденным любовником, но Кейси подозревала, что она интересует его лишь как страстная и темпераментная партнерша.
Он наклонился над ней, опершись на руку, и откинул с ее лба золотистые пряди. Этот случайный жест показал Кейси, как велико его удовлетворение.
— Мне уйти… Или остаться? — спросил он мягко.
Она медлила с ответом. Как прекрасно было бы провести с Пирсом всю ночь. Но это невозможно.
— Не надо, чтобы твою машину видели утром под окном моей комнаты.
Он все еще продолжал смотреть в зеленую глубину ее глаз.
— Ты права. Мы договорились насчет завтра?
— Как хочешь.
Он наклонился и поцеловал ее.
— Я хочу. Я заеду за тобой, как мы условились, в полдень.
Кейси наблюдала, как он надевает джинсы и застегивает ремень.
— Ты в настроении послушать, о чем я хотел вчера поговорить с твоим дедом?
— С моим настроением все в порядке, Пирс. — В ее тоне появились агрессивные нотки. Она знала, что не имеет на это права. Ведь она сама виновата в том, что случилось сегодня. Ей не в чем упрекнуть его.
— Ты выглядишь такой расслабленной, милая. Мне не хочется беспокоить тебя.
Кейси сразу же вспомнила, как Пирс нарочито не замечал ее, когда разговаривал с Кэти Себерг.
— Ты приезжал, чтобы о чем-то поговорить с дедушкой?
Пирс надел рубашку.
— Да. О Радмане и о том, что он затевает.
— О Кайле?
Если Пирс не хотел ее беспокоить, то с самого начала повел себя неправильно. Она снова напряглась и занервничала.
— Я не хочу слушать ничего плохого о Кайле, — выпалила она, — у тебя нет никаких оснований порочить его в глазах деда!
Пальцы Пирса замерли на пуговицах рубашки. Он помрачнел.
— Тогда тебе следует об этом знать, — процедил он, задетый той горячностью, с которой Кейси защищала банкира.
Пирс быстро застегнул рубашку и заправил ее в джинсы. Он уже полностью оделся, тогда как Кейси была прикрыта только простыней. Его рот искривился в усмешке, так непохожей на прежнее выражение нежности и желания.
— Не могу понять, почему ты так яростно защищаешь этого парня?
