— Стеснять твою свободу?! — с простодушным удивлением воскликнул Филипп. — Виола, но ведь я ни в чем тебя не стесняю! По крайней мере, мне так казалось, — добавил он, не совсем уверенным тоном. — И потом, разве это плохо для женщины, когда мужчина все решает за нее? По-моему, ты должна бы только радоваться, что я о тебе забочусь.
— Я рада этому, Филипп, поверь мне. Но иной раз ты перегибаешь палку. Вот, например, сейчас. Почему бы тебе было просто не сказать мне: «Виола, что бы ты хотела выбрать? Выскажи свое мнение, а я выскажу свое, и мы вместе примем решение».
Филипп озадаченно потер лоб.
— Да, действительно, мне это как-то не пришло в голову. Наверное, потому, что я привык все решать в единоличном порядке.
— А твои прежние подружки? Неужели они никогда с тобой не спорили?
— Нет… — Филипп иронично усмехнулся и пояснил: — Видишь ли, Виола, дело в том, что мои прежние подружки очень боялись лишиться возможности пользоваться моим кошельком. А так как я никогда не скрывал свой властолюбивый нрав, то они предпочитали не гневить меня. И благоразумно помалкивали, если им что-то не нравилось.
— Ясно, — сказала Виола. — Проще говоря, они тебя избаловали, и теперь исправить тебя невозможно.
— Исправить меня действительно невозможно, — согласился Филипп. — Однако я могу исправиться сам. Во всяком случае, обещаю, что постараюсь, — добавил он с дразнящей улыбкой, привлекая Виолу к себе.
— Филипп, мы здесь не одни! — зашикала на него она. — Что ты делаешь, негодник, отпусти меня!
— Сейчас, — хрипловато прошептал он, наклоняясь к ее губам.
Руки Филиппа скользнули по спине Виолы, и ее тотчас окатила жаркая волна возбуждения. Не в силах противиться самой себе, Виола порывисто обняла Филипп за шею. Их губы соединились — в захватывающем, страстном поцелуе, от которого перед глазами Виолы все смешалось. Они целовались так самозабвенно, будто пили дыхание друг друга. Поглощенные своим приятным занятием, они совершенно забыли, где находятся и зачем сюда пришли. Но вдруг где-то рядом послышались громкие голоса покупателей, и это вернуло влюбленную парочку к реальности.
— Нашел время для поцелуев, — мягко упрекнула Виола Филиппа.
— Сама виновата, — лукаво поддел он ее. — Надо было выбирать платье, а не затевать дискуссии и не провоцировать меня на недозволенные действия.
— Я тебя провоцировала?! — возмутилась Виола. — Да ты сам кого хочешь спровоцируешь!
Филипп рассмеялся и нежно чмокнул ее в нос. Они вернулись к нарядам. Платье, которое они выбрали после долгих и утомительных поисков, было сшито из роскошного бледно-розового атласа. Оно имело прилегающий лиф, пышную юбку длиной до пят, крохотные рукавчики и глубокое декольте в виде широкого треугольника. Лиф платья был украшен узорами из небольших белых жемчужин. На спинке находилась изящная шнуровка, позволявшая подогнать платье точно по фигуре.
— Оно, безусловно, прелестно, но не слишком ли оно легкомысленно? — с сомнением сказала Виола, рассматривая себя в зеркале. — Все-таки мы идем на вечеринку, а не на свадьбу, где мне предстоит роль подружки невесты.
— Зато ты выглядишь в нем, как знатная дама середины девятнадцатого века, — с улыбкой заметил Филипп. — Разве ты никогда не мечтала о таком наряде?
— Мечтала, и очень часто. Но это было давно.
— Тем более твою мечту следует воплотить в реальность, — убежденно заявил он. — И потом, нужно же время от времени устраивать себе праздники!
Виола посмотрела на него с нежно-лукавой улыбкой.
— Мне кажется, — сказала она, — что в последние два месяца я только и делаю, что устраиваю себе праздники. И совсем не занимаюсь полезными делами.
— Как это не занимаешься? — удивился Филипп. — Ты наполняешь мои дни радостью и смыслом. Разве это не полезные дела?
Оформив покупку, они вышли из салона, сели в машину и поехали к Виоле. По дороге Филипп купил бутылку вина, а также фрукты. Приехав на место, молодые люди расположились в гостиной и устроили небольшое пиршество.
— Да, чуть не забыл, — вдруг спохватился Филипп и оживленно посмотрел на Виолу. — Ведь через три дня знаменательная дата: два месяца нашего знакомства. Я думаю, ее стоит торжественно отметить.
Виола улыбнулась.
— Наверное, да.
— Что ты предлагаешь?
— Я? Честно говоря, не знаю. А ты?
Филипп посмотрел на нее с нежной мольбой во взгляде.
— Как ты смотришь на то, чтобы мы провели этот день в «Тенистых акациях»? Вдвоем, только ты и я. При желании мы могли бы остаться там с ночевкой.
Виола почувствовала, как к ее щекам начала приливать кровь. Чтобы скрыть от Филиппа охватившее ее смущение, она опустила голову и стала расправлять юбку. Что будет означать для Филиппа ее согласие? Очень вероятно, что он расценит его как согласие вступить с ним в более близкие отношения. Вряд ли он собирается целые сутки развлекать ее разговорами и гулять по саду. Рассчитывать на такое было бы верхом наивности с ее стороны. И потом, Филипп и так довольно долго держит свои плотские желания в узде. Если она будет и дальше отказывать ему, это не пойдет на пользу их отношениям. К тому же Виола и сама с каждым днем все больше хотела заняться с Филиппом любовью. Почему бы и нет, в конце концов? Ведь они взрослые люди, и они страстно влюблены друг в друга, хотя и не делали друг другу пылких признаний. Так почему же она медлит с ответом?
Потому что я боюсь окончательно потерять голову и насмерть привязаться к Филиппу, призналась себе Виола. Что я попаду от него в полную зависимость, что я не смогу без него жить!
— Почему ты молчишь, дорогая? — спросил Филипп, и в его тихом, ласковом голосе Виола уловила нотки отчаяния. — Если ты не хочешь туда ехать, то так и скажи, я не буду настаивать. Только ради бога, не молчи и не сиди с таким лицом, ты меня пугаешь!
— Ну что ты, — Виола улыбнулась, — я просто устала, и у меня немного замедленные реакции. И я совсем не против того, чтобы мы поехали в «Тенистые акации». По-моему, это отличная идея.
Филипп нежно коснулся губами ее губ.
— Я люблю тебя, Виола, — сказал он, с обожанием глядя ей в глаза. — И, поверь, это гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Это очень, очень серьезно!
Настолько, что ты готов на мне жениться? — мысленно спросила Виола. Но вслух она, разумеется, не задала такого вопроса. О таких вещах не спрашивают, их сообщают по собственной инициативе. Поэтому Виола просто обняла Филиппа за шею и с чувством поцеловала в губы.
«Виола Паркер! Если ты, хитрая, наглая и расчетливая сучка, немедленно не уберешься в свою Филадельфию, тебя ждут крупные неприятности. Ты сильно ошибаешься, надеясь, что тебе позволят захомутать Филиппа Ланже — самого завидного жениха в Саванне. Поверь, у нас достаточно средств и возможностей, чтобы разделаться с тобой. Так что последуй нашему совету и прояви благоразумие, то есть быстренько собирай чемоданы и уезжай из этого города. Иначе потом ты сильно пожалеешь!»
