Однажды Филипп позвонил Виоле в середине дня и сказал, что ему нужно срочно обсудить с ней одно очень важное дело. Пока Виола раздумывала, что это за дело, Филипп успел доехать до ее дома. Когда он вошел в гостиную, Виола сразу отметила какое-то странное выражение его лица. Торжественное и одновременно смущенное, даже несколько неуверенное.
— Что случилось, Филипп? — с беспокойством спросила она. — Надеюсь, ты не собираешься сообщить мне что-нибудь неприятное?
— Не волнуйся, дорогая, у меня нет неприятных новостей, — поспешил успокоить ее Филипп. — Напротив, они очень даже приятные. Но ведь ты такая непредсказуемая, от тебя можно ожидать любой реакции даже на хорошие известия! Проще говоря, нас с тобой пригласили на вечеринку сенатора Роуленда.
Виола озадаченно кашлянула.
— На вечеринку сенатора Роуленда? — переспросила она, пытаясь определить, какие эмоции вызвало у нее сообщение Филиппа.
— Ну да, сенатора Дэвида Роуленда. Ты не слышала о таком? Впрочем, это не важно. Важно то, что он устраивает шикарный прием в своем загородном особняке, и мы с тобой на него приглашены.
— Извини, Филипп, но что значит «мы с тобой»? — спросила Виола. — Это надо понимать так, что пригласили тебя, а ты хочешь взять меня с собой?
— В принципе да, но какая разница? Ведь приглашение-то на два лица! И это подразумевает, что меня приглашают вместе с подружкой.
— Совсем не обязательно. Возможно, сенатор предполагал, что ты придешь на вечеринку вместе с сестрой.
Филипп шумно вздохнул.
— Нет, дорогая Виола, ты ошибаешься. Натали прислали отдельное приглашение. Правда, я не уверен, что ей следует ехать на эту вечеринку. Мне совсем не улыбается весь вечер пасти ее, чтобы какой-нибудь ловкий охотник за приданым не вскружил ей голову. Я хочу спокойно повеселиться в компании любимой женщины. К тому же мне надо будет потолковать там с парой деловых людей. Но, конечно, если Натали упрется, придется взять ее с собой.
— А не лучше ли тебе пойти только с ней? В самом деле, Филипп, я не привыкла к подобным мероприятиям. И я не могу гарантировать, что не сделаю чего-нибудь глупого или смешного и что тебе не будет за меня неловко.
Филипп рассмеялся.
— Какая ерунда, Виола! Что ты можешь сделать глупого или смешного? Тем более такого, чтобы мне, Филиппу Ланже, стало неловко! — Он с легким возмущением повел плечами. — И потом, ты заблуждаешься, если думаешь, что там соберется какое-то избранное, элитарное общество. Конечно, там будут представители высшего общества, но процентов шестьдесят приглашенных составят те, кого я называю «человеческим хламом». То есть всякие аферисты, продажные журналисты, пустоголовые содержанки богатых стариков, альфонсы и прочая шушера. Так всегда бывает на больших приемах политиков, и выглядеть не на высоте посреди такой пестрой толпы просто невозможно. Так что, — с обезоруживающей улыбкой, заключил Филипп, — тебе совершенно нечего опасаться. Если только навязчивых ухаживаний какого-нибудь любвеобильного прохвоста, но, так как ты будешь со мной, тебе ничего такого не грозит.
— Ну, хорошо, — сдалась Виола, — так и быть, я поеду на эту вечеринку. Но только обещай, что ты возьмешь и Натали, если она захочет ехать.
— Обещаю, — сказал Филипп, недовольно поморщившись. Потом посмотрел на часы и деловито добавил: — А теперь быстренько собирайся, и поедем в модный салон.
Виола нахмурилась.
— Зачем? Благодаря твоим заботам у меня целый ворох новых вечерних платьев.
— Они не подходят.
— Почему это?! Очень даже подходят! Тем более ты сам сказал, что там будет немного представителей высшего общества, а больше всяких незначительных людишек.
Филипп усмехнулся, покачивая головой.
— Виола, дорогая моя, но ведь именно поэтому ты и должна быть одета с иголочки! Чтобы не выглядеть хуже представительниц сомнительных слоев общества. А уж они расстараются, не сомневайся. И потом ты забываешь, что твой кавалер, то есть я, относится к сливкам местного общества, и моя подружка, то есть ты, должна выглядеть «на все сто». Ты же не хочешь, чтобы кто-то плохо обо мне подумал, правда? Чтобы меня упрекали в жадности, в глупости или еще в каких-то грехах?
Виола рассмеялась.
— Филипп Ланже, тебя просто невозможно переспорить. Ты всегда и во всем оказываешься прав, даже если это совсем не так.
Филипп удивленно пожал плечами.
— А зачем ты вообще со мной споришь? Просто положись во всем на меня и делай так, как я говорю.
— М-да! — Виола озадаченно усмехнулась. — С тобой очень нелегко говорить на равных… Ладно, поехали в модный салон.
Филипп улыбнулся.
— Давно бы так!
В модном салоне он, не потрудившись поинтересоваться мнением Виолы, объявил продавщице, что им нужно шикарное бледно-розовое платье в романтическом стиле и что цена не имеет значения. Продавщица кивнула и повела их в один из отделов. Там вниманию Виолы предстала целая галерея роскошных туалетов всевозможных оттенков розового цвета. Не дожидаясь, пока Виола, у которой от такого волшебного многообразия разбежались глаза, придет в себя, Филипп начал деловито перебирать платья.
— Дорогой мой, ты не находишь, что я тоже должна принять какое-то участие в выборе своего платья? — иронично спросила Виола. — Ведь носить-то его все-таки мне, а не тебе!
— Разумеется, — кивнул Филипп, бросив на нее немного обиженный взгляд. — Сейчас я выберу из этого пестрого вороха штук пять самых нормальных платьев, и ты их внимательно рассмотришь и выберешь, что тебе больше по душе.
— Спасибо и на том. — Виола усмехнулась. — А кстати, почему именно розовое, да еще и бледного оттенка, а не какого-то другого?
— Потому что этот цвет очень идет к твоим черным волосам и загоревшей коже.
— Но зеленый и желтый мне тоже идут! А еще сиреневый и белый.
— Белый однозначно не подходит, сиреневый слишком прост, желтый излишне ярок, а зеленый чересчур банален в сочетании с зелеными глазами, — доходчиво объяснил Филипп. — Поэтому я остановился на бледно-розовом.
— Исчерпывающий ответ. — Виола вздохнула. — Ладно, показывай, что ты там выбрал.
Филипп посмотрел на нее с легким беспокойством.
— Только не надо так тяжко вздыхать, дорогая. Я ведь только для тебя стараюсь. Уж, кажется, чего я только не делаю, чтобы ты была довольна, а тебе все не угодишь.
— Просто оставь свою несносную привычку все решать за меня, — с улыбкой сказала Виола. — Перестань стеснять мою свободу.
— Стеснять твою свободу?! — с простодушным удивлением воскликнул Филипп. — Виола, но ведь я ни в чем тебя не стесняю! По крайней мере, мне так казалось, — добавил он, не совсем уверенным тоном. — И потом, разве это плохо для женщины, когда мужчина все решает за нее? По-моему, ты должна бы только радоваться, что я о тебе забочусь.
