— Да, он.
— И ты веришь ему? Не подвергаешь сомнению его слова?
— Верю.
— Но почему?
— Потому, что его слова подтверждены выводами комиссии, занимавшейся расследованием.
— Они их подкупили.
— Но почему ты так в этом уверена? Не потому ли, что тебе так хочется? Не потому ли, что злость и ненависть, поселившиеся у тебя в душе, помогают тебе жить? Но помогают ли?
Беата не нашлась, что ответить. Все так. Она живет ненавистью, питается ею, но признать этот факт открыто она не может.
— Почему ты не даешь себе шанса быть счастливой?
Беата опять промолчала. Что она могла ответить? Она попыталась, влюбилась — но в кого? В убийцу родителей! На свете много миллионов достойных парней, но встретился именно Ник. Почему так позлорадствовала над ней судьба? Первый шаг в счастливое будущее был неудачным, катастрофически неудачным.
— Тебе нечего ответить? Тогда отвечу я. Правда не всегда бывает приятной, но я скажу. Пусть это прозвучит резко, зато честно: ты считаешь, что твое счастье будет выглядеть, как предательство в отношении твоих родителей. Ведь я права?
Эти слова словно физически ударили Беату, и она вздрогнула. Такая мысль уже приходила к ней.
Оливия остановилась и перевела дух. Наконец-то она высказала Беате то, о чем долго думала, но не решалась сказать, чтобы лишний раз не травмировать подругу.
— Вот видишь — ты все понимаешь. Ты всегда меня понимала лучше остальных, — едва слышно проговорила Беата, стараясь не встречаться глазами с проницательным взглядом Оливии, — поэтому давай прекратим этот ненужный разговор.
— Нет уж, дорогая моя подруга. Я предпочла бы договорить до конца, дабы больше к нему не возвращаться. Я долго щадила твои нервы, но сегодня изволь выслушать меня. — Тон Оливии резко изменился, и теперь она говорила твердо и уверенно, с некоторой долей ожесточения, но не грубо. — Хватит сюсюкаться с тобой! Беата, оглянись вокруг! Жизнь продолжается! Люди рождаются, живут и умирают, и каждый должен прожить свою жизнь. Твои родители любили друг друга, ты — плод их любви, и они хотели, чтобы ты была счастлива, влюбилась, вышла замуж, родила детей. Ты не предашь их память, если состоишься, как женщина, жена, мать. Они смотрят на тебя с небес и страдают от бессилия в чем-либо тебе помочь! — От охватившего ее волнения Оливия перешла на крик.
— Все так и будет когда-нибудь, — бесцветным голосом ответила на тираду подруги Беата.
— Почему когда-нибудь, а не сейчас?
— Потому что сейчас это невозможно.
— Беата, дорогая! — Оливия неожиданно опустилась перед Беатой на колени и взяла ее руки в свои. — Ник любит тебя. Он твоя половинка. Глупо отрицать это и глупо тратить жизнь на поиски чего-то мифического, когда радом с тобой твой единственный. Тебе даже не надо протягивать к нему руки — просто не отталкивай, — тихо и проникновенно прошептала Оливия.
Беата посмотрела на нее стеклянным, ничего не видящим взглядом, и Оливия, обреченно вздохнув, поднялась с колен.
— Тебе надо отдохнуть, пойдем, я провожу тебя до постели, а хочешь — поедем к нам. Тревор и Кристиан будут рады видеть тебя.
— Нет, я хочу остаться одна.
— Хорошо. Тогда завтра утром я навещу тебя. Прошу только об одном — подумай, не отсекай все пути. Как знать — может, завтра ты на все посмотришь иначе. Спи. Я сама закрою дверь, — сказала Оливия, накрывая подругу одеялом и выключая в спальне свет.
Для Беаты потянулись долгие безрадостные дни, единственным светлым пятном в которых были визиты Оливии. Прервать свое добровольное затворничество и выйти на работу Беате не хотелось, оживленный теплыми летними днями город не манил, и она целые дни проводила у телевизора или с очередным романом на диване в гостиной. Вот и все.
Оливия несколько раз пыталась завести разговор о Нике, но Беата в резкой форме прерывала подругу, и эта тема иссякла сама собой. Ник не давал о себе знать, и щемящая боль в душе Беаты стала потихоньку отступать, оставляя после себя выжженные участки, как на поле после сражения.
Отпуск подходил к концу. Она была даже рада, что вскоре вновь окунется в рабочий ритм, встретится с добродушным мистером Сандерсом и немного комичным мистером Кайромом.
Утром первого рабочего дня она проснулась чуть свет и резво вскочила с постели, планируя уделить своей внешности чуть больше внимания, чем обычно, чтобы у сослуживцев не возникло никаких сомнений по поводу замечательно проведенного отпуска.
Однако все планы пошли наперекосяк, как только Беата коснулась босыми ногами прохладного пола. Неожиданно голова резко закружилась и пол стремительно начал уходить из-под ног, одновременно с этим к горлу стал подкатывать неприятный комок. Не удержавшись на ногах, Беата присела на кровать — пол стал возвращаться на свое привычное место, а через мгновение она уже бежала в ванную утихомиривать желудок, стремящийся вывернуться наизнанку.
Такого поворота событий Беата никак не ожидала. Нет, она, конечно, задумывалась о возможной беременности, но ей вопреки разуму почему-то казалось, что уж с ней-то без ее намеренного желания это никак не произойдет.
Как только тошнота и головокружение немного поутихли и она смогла здраво рассуждать, Беата уселась на любимом диванчике в гостиной, поджала под себя ноги и задумалась. Первой ее реакцией на утреннее недомогание была безудержная радость — у нее в чреве ребенок Ника! Затем на смену радости пришли страх и паника — она носит в себе ребенка убийцы родителей! И все же какое-то едва уловимое, нежное, бархатно-пушистое и удивительно теплое чувство зарождалось у нее в душе. Она не могла ненавидеть крошечное существо внутри себя, вопреки всему она уже безумно любила его.
С этого момента для Беаты началась новая жизнь, которая опять стала расцвечиваться красками. Теперь она была не одинока, и этот факт безумно радовал ее. Кроме того, до поры до времени это была ее тайна, тайна, которой она не хотела поделиться даже с Оливией, опасаясь услышать не то, что хочется слышать в такие моменты. Она скажет подруге о ребенке, но потом, немного погодя, когда будет совершенно во всем уверена, когда не оставит за собой пути к отступлению.
Беата улыбнулась и нежно погладила себя по животу.
— Здравствуй, малыш, я твоя мама и я люблю тебя!
— Ты просто сияешь. Я тебя не узнаю последнее время, — сказала Оливия, когда Беата пришла навестить подругу в один из своих выходных. — Что с тобой происходит?
— Ничего особенного, — уклончиво ответила Беата.
— Знаешь, перемены в твоем настроении наводят меня на кое-какие мысли, — лукаво улыбаясь, сказала Оливия, ставя перед подругой чашку с кофе и подвигая к ней тарелку с ароматным сладким пирогом. — Угощайся, только что испекла. По-моему, вышло неплохо.
