И лишь на кассе, расплачиваясь за покупки, ее внезапно осенило.
Ей сейчас нужен только один человек.
Хиллари! Ей нужна Хиллари.
Кто, как не она, знает всю эту историю, по крайней мере ее начало? Кто понимает Динни так же хорошо, как она?
Алан, с горечью подумала Динни, тут же, впрочем, отогнав от себя эту мысль.
Ей необходимо срочно увидеться с Хиллари, и немедленно, безотлагательно!
Держа в одной руке уйму пакетов, она извлекла из сумки мобильный и набрала номер.
– Да? – сразу же ответила Хиллари, словно ждала этого звонка.
– Хиллари, ты можешь приехать ко мне? – без приветствия выпалила Динни.
– Теоретически, конечно, да. А вот с практическим осуществлением уже сложнее… У тебя что-то срочное?
И тут Динни разрыдалась. В который раз за эти дни!
Наверное, можно было ставить рекорд по количеству пролитых слез…
– Динни, что с тобой? Ты плачешь? – тревожно спросила подруга.
– Да.
– Что-то случилось? Что-то серьезное?
– Да.
– Пожалуйста, успокойся. Не плачь, Динни, слышишь меня? Ничто не стоит твоих слез.
– Стоит, – рыдала Динни, – нет мне прощения.
Покупатели супермаркета, поглядывая на плачущую Динни с грудой пакетов в одной руке и телефоном в другой, осторожно обходили ее.
– Динни, иди домой. Я приеду, как только освобожусь, и мы поговорим.
– Да. Я на своей квартире. Я сейчас буду там, вернее, – поправилась Динни. – Только приезжай быстрее! Мне очень, очень плохо.
– Я точно не знаю, когда смогу приехать. Но, пожалуйста, успокойся. Нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить. Когда я приеду, ты уже должна быть спокойна, невозмутима, чтобы мы могли все обсудить и взвесить. Слезы плохой помощник, Динни, я всегда твердила тебе об этом.
– Жду тебя, – еще раз всхлипнула Динни и выключила телефон.
Домой она попала даже быстрее, чем сама того ожидала. Какой-то пожилой джентльмен, впечатленный как потоком слез, так и внушительным объемом пакетов с продуктами, которые вырывались у Динни из рук, взялся подбросить ее до дома на своем «фольксвагене».
– Не благодарите меня, не надо, – повторял он, вытаскивая пакеты уже у дверей дома Динни. – Разве можно не помочь такой очаровательной девушке, к тому же плачущей? Не вздумайте больше так убиваться, ни один лоботряс не стоит ваших слез. Подумайте о цвете лица! Такую красоту надо беречь. А то что это – глазки красные, носом хлюпает.
Динни покорно выслушивала его почти отеческие увещевания.
– Спасибо. – Она с благодарностью приняла последний пакет.
– Немедленно успокойтесь и запомните: берегите себя и все у вас будет хорошо. Такая прелестная девушка не может не быть счастлива, если, конечно, в Шотландии еще не перевелись настоящие мужчины.
Динни улыбнулась и наконец-то перестала плакать.
Хотя прекрасно понимала, насколько слова утешения доброго джентльмена далеки от реального положения вещей…
Она не знала, когда приедет Хиллари. Разобрав покупки, она распределила их по ящикам, ящичкам и холодильнику. Сидеть и ничего не делать было просто невыносимо. Ей надо было чем-то занять если не голову, то руки.
Динни прибегла к испытанному верному средству: уборке. На этот раз она превзошла саму себя. Мало того что она вымыла полы во всей квартире, вытерла пыль со всех поверхностей, батарей, плинтусов. Мало того что собрала все ненужные безделушки и мусор, вынеся их на помойку (выкинула бы и ненужную одежду, но ее и так практически не осталось в этой квартире). Она еще и начистила всю сантехнику, плитку в ванной и наверняка полезла бы прочищать вентиляционные отсеки, но от этого благородного порыва ее спасла Хиллари.
Подруга, похоже, явилась с какого-то мероприятия, скорее всего с банкета. Она была упакована в умопомрачительное изумрудное платье, на шее и в ушах блестел жемчуг. По всей видимости, она там успела немножко поднабраться.
Динни вздохнула: трезвая голова Хиллари наверняка пригодилась бы ей гораздо больше нетрезвой. Но деваться было некуда.
В руках Хиллари держала огромную коробку с тортом. Когда девушки расположились за чайным столом и Динни сняла крышку с коробки, она ахнула.
Торт оказался настоящим произведением искусства: воздушные лепестки миндальной стружки, рифлено-невесомые соцветия шоколада, ароматный бисквит, залитый карамелью и фруктовым сиропом.
– Хилари, ну разве я говорила, что у меня есть нечего?
Та подмигнула ей.
– Кто сказал, что лучшие друзья девушек – это бриллианты?
– А какие же лучшие друзья девушек? – засмеялась Динни.
– В минуту уныния лучший друг девушки – это сладкое, – серьезно ответила Хиллари. – Лучшее болеутоляющее, замечательное лекарство от сердечной боли. А уж что тебе больше по вкусу – шоколад, леденцы или мороженое, – выбирай сама, дорогая моя.
– Ну, мне выбирать не приходится, – улыбнулась Динни. – Притащив этот шедевр, ты, между прочим, не оставила мне никакого выбора.
– Разумеется. Потому что лучшие друзья девушек – это еще и сами девушки. Как твой лучший друг, я принесла тебе самое лучшее лекарство, которое только можно найти в Глазго.
– Интересно, тебе когда-нибудь было настолько плохо, чтобы боль сломила тебя? – тихо спросила Динни.
– Как может боль сломить меня, если я не оставляю ей ни малейшего шанса на это? Динни, все в твоих руках, все зависит от тебя самой. А теперь рассказывай. Нет. Сначала ешь, а потом рассказывай. Хотя бы вот этот маленький кусочек. Ну как? Оценила? Да, я согласна, что это шедевр. Да, я знаю, что я гений. Не говори ничего. Выражение твоего лица говорит все за тебя. Вот так. Ну а теперь выкладывай и постарайся ничего не упустить. В таких делах важна каждая деталь, любая мелочь.
С трудом прожевав огромный кусок торта, торопясь и запивая его крепким чаем, Динни растерянно призналась:
– Даже не знаю, с чего начать.
– Начни с начала, – мягко подсказала ей Хиллари.
– А начало ты уже знаешь. Потом… потом была свадьба, и это ты тоже знаешь. А вот потом началось необъяснимое. Невозможное. Ужасное… Чудовищное!
– Динни, если ты снова собираешься плакать, то лучше сделай паузу и доешь торт. Я пришла сюда слушать тебя, а не вытирать слезы. С вытиранием слез прекрасно справится любой платок. Даже бумажный. В особо тяжелых случаях – упаковка бумажных платков. В клинически запущенных случаях… даже и не знаю. Но, думаю, в супермаркете неподалеку отсюда бумажные платки продаются коробками. А оптом, как ты сама понимаешь, дешевле!
Динни засмеялась сквозь слезы.
– До чего же ты цинична, прагматична…
– Я просто чудовище, – спокойно согласилась Хиллари. – Торопиться нам некуда, понимаю. Но не могли бы мы уже перейти к сути?
