– Проходи, – сказала она. – Я тут как раз суши леплю.
– Водка есть? – с ходу спросила Элинор.
– Что-то случилось? – насторожилась Мередит.
– Выпить дай что-нибудь. Нет, ничего смертельного. Просто дай мне выпить, я в порядке, не думай.
Они прошли на кухню.
Мередит открыла мини-бар.
– Слушай, а водки, оказывается, нет, прости. Я ведь не пью ее, да и Рональд не увлекается. Могу налить виски.
– Давай, если хороший.
– Обижаешь. – Мередит протянула подруге стакан, на три пальца заполненный обжигающим напитком цвета темного янтаря.
Элинор залпом опрокинула стакан и закашлялась.
– На, возьми паштета. Или соком запей.
– Не в то горло. Ерунда, сейчас пройдет.
– Да в чем дело?
– Садись, все расскажу. Я только что из японского ресторана, который вы мне так хвалили.
– Вы?
– Ну ты… – поправилась Элинор.
– Ясно. И чем же он тебе так не угодил, что ты мрачнее тучи?
– Угадай, с кем я там столкнулась, уже расплатившись и покидая свой столик?
– Ну, поскольку из общих знакомых у нас, кроме давно забытых соучеников колледжа, имеется только Рональд…
– Ты догадлива. Это радует.
– А в чем же все-таки дело? Ну да, я звонила ему. И по голосу поняла, что он занят, сказал, что на какой-то встрече. Обещал сегодня приехать, правда, скорее всего, не останется на ночь. Но я уже решила – хватит изводить воздержанием и себя, и его. Надо быть хотя бы последовательной в своих действиях.
– Помолчи, – оборвала ее Элинор. – Да, он действительно там на встрече. У него небольшой деловой ужин. На который он взял свою жену с детьми. Придать, так сказать, ответственному мероприятию семейный оттенок. Раньше он не страдал подобной чувствительностью. Подозреваю, что не страдает и сейчас. Очевидно, все дело в том, что ему попался партнер, двинутый на семейственности, какой-нибудь сентиментальный старый перец.
Мередит механически подумала, что для Элинор редкостью являются подобные расхожие выражения. А потом до нее вдруг дошло, словно обожгло ледяной водой.
– Подожди… ты сказала, с женой?
– Да, – безжалостно подтвердила Элинор. – И с детьми. Девочка лет семи, мальчик лет пяти. Прочная австралийская семья, примерный отец, достойный подражания бизнесмен.
– Ты уверена, что это его жена?
– Он представил нас друг другу. Я знала кое-кого из других людей за его столиком. Он просто не мог не представить меня своей жене. У всех возникла бы если не куча вопросов, то подозрения уж точно. А он не привык рисковать своими сделками, которые уже почти что у него в кармане.
– Но как же так? – тупо спросила Мередит.
Элинор устало плюхнулась на низкий диванчик, вытянула ноги, налила себе еще на четыре пальца виски.
– Слушай, ты не знаешь, чего это я так разволновалась? Неужели из-за тебя, глупенькая ты моя непутевая девочка? Не думала, что мне свойственны столь сильные переживания за ближнего своего.
– Элинор, если ты так шутишь…
– Вовсе нет. Я и правда разволновалась. И мне действительно такое не свойственно. Возможно, потому, что такого я не ожидала даже от Рональда.
– Какого – такого?
– Ну, знаешь ли, он не ангел небесный. И, когда учил меня всяким премудростям и тонкостям бизнеса, рассказывал немало… скажем так, однозначных историй. Но это нормально. А вот то, что он скрыл от тебя факт наличия жены… Совершенно очевидно, что он давно и прочно женат. Могу понять и то, что он сделал из тебя штатную любовницу. Но вот то, что он промолчал, когда ты говорила ему о семье и детях…
Мередит потянулась к бутылке с виски. Элинор накрыла ее ладонь рукой.
– Не надо. Не стоит. Это не стоит того, чтобы ты переживала…
– Не могу поверить, – сказала Мередит, лицо которой было почему-то абсолютно спокойным.
Элинор пожала плечами:
– Просто нечестная сделка. Только и всего. Ты ошиблась, когда стала говорить ему о семье. Одно дело жить на содержании у мужчины. И совсем другое – заводить разговор о семье и детях. По-моему, подобными вещами не шутят. Вещь серьезная… Требует по меньшей мере наличия хоть какого-то чувства. Взаимного, заметь. У вас же был бартер. Сделка. Как ни крути, сделка, Мередит. – Помолчав и сделав глоток из стакана, она продолжила: – Он обманул тебя первым, в этом нет особой заслуги. Допускаю, что просто так вышло и он не планировал заходить особенно далеко. Ну а потом ему было жаль с тобой расставаться. Видишь, длительное время ты была довольно покладиста. Менять тебя на более норовистую фаворитку – рано или поздно можно было нарваться на проблемы. Она захотела бы семью раньше, действовать бы стала активней. Сидней хоть и большой город, но при желании можно раскопать многое и о сильных мира сего. Узнала бы про жену. Скандал в таких случаях обычно неизбежен. А ты… С одной стороны, риска было меньше. С другой – ты очень красива. Ну, и он привязался отчасти…
– Это я виновата, – прошептала Мередит.
– Начинается. Не вздумай казнить себя. Не бывает, чтобы виноват был только кто-то один…
– Виновата, – упорно повторила Мередит. – Ради денег, ради стабильности я предала Эдмунда. Сбежала тайно, ночью, поступила некрасиво. Не представляю, что он пережил при этом. И что вышло? Чем обернулся мой расчет? Как я могла быть такой слепой… Я пыталась сделать так, чтобы за мою любовь платили, чтобы мое предательство обеспечило мне безбедное существование в течение всей жизни.
– А вышло не так, как ты хотела.
– Да, все вышло совсем не так. Я осталась ни с чем, потому что любовь продать нельзя. Купить – тоже.
– Ну что ж, хорошо ли, плохо ли, а ситуация разрешилась. Надеюсь, сейчас она для тебя ясна?
– Да. Я с ним не останусь. Какие бы ни были последствия. Больше не смогу. Все, хватит…
– Хочешь, я останусь с тобой?
– Нет, Элинор, спасибо. Ты и так много возилась со мной за последние недели. Я должна сама поставить точку во всей этой истории.
– Если он будет говорить что-то насчет машины и квартиры, звони мне. Я прикину, кого из адвокатов можно подключить.
Мередит только рукой махнула.
– Ах, об этом я сейчас думаю меньше всего. Я хочу только одного: объясниться. Да, и еще, конечно, освободиться. Давно пора было это сделать. Так мне и надо, так и надо. Ради чего я предала любовь?
Рональд пришел незадолго до полуночи.
– Надеюсь, ты не слишком заждалась меня, – сказал он. – И надеюсь, не наготовила на троих. На встрече пришлось очень плотно поужинать.
– Я все знаю, – тихо сказала Мередит.
– Что ты знаешь? – Удивление пятнами проступало на его лице.
– Не знаю, есть ли тебе смысл проходить. Хотя, впрочем, не в прихожей же разговаривать…
– Мередит, в чем дело?
– Я все знаю.
