В этот день Мэри Энн прежде всего заехала в больницу к бабушке. Там она застала Камерон. Они по очереди недолго посидели с бабулей, после чего зашли в кафе на Страттон-стрит, устроились у окна и заказали по эспрессо. Первым делом Мэри Энн рассказала кузине о расторжении помолвки Джонатана и Анджи.
— Шутишь! Он не сказал — почему? — воскликнула Камерон.
— Не сказал ничего определенного, но сегодня вечером мы встречаемся.
Кажется, Камерон это обрадовало, но она все-таки спросила:
— А как прошло свидание с Грэхемом?
Мэри Энн хорошо понимала, что стоит за этим вопросом. Ей хотелось успокоить кузину, но, увы, к этому не было оснований. Грэхема не интересовала Камерон, его интересовала она сама. И Мэри Энн решила не лгать, а открыть правду:
— Замечательно. — Она уже собралась добавить: «Хотя он для меня ничего не значит». Но это было не совсем так. И она сказала: — Не хочу встречаться со знаменитостями. Хотя он и не Брэд Питт, как он сам сказал, но все равно мне это не по душе.
— Но он же не виноват в этом, — заметила Камерон.
— Я тоже не виновата, что чувствую так, а не иначе.
Но правда ли это? Грэхем не кинозвезда, не кумир молодежи. И что немаловажно, он не страдает алкоголизмом, как ее отец. Он вроде бы человек скромный, без вредных привычек. Правда, и у него был срыв после смерти жены. Судя по словам Джонатана, его поведение тогда напоминало поведение ее отца, у которого, правда, не было к тому никаких серьезных оснований…
— Значит, тебе он по-прежнему нисколько не нравится? — спросила Камерон.
Мэри Энн собралась сказать, что нет, не нравится, но… это не вполне соответствовало бы действительности. И Камерон, кажется, правильно истолковала ее заминку.
— Послушай, если он заинтересовал тебя, не стесняйся! Если ты его отвергнешь, он все равно не прибежит ко мне.
Получив от кузины разрешение на свободу действий, Мэри Энн сказала:
— Даже если Джонатан стал свободен, у меня с Грэхемом ничего не может быть.
Камерон задумчиво покивала:
— Все это не слишком говорит в пользу Клариного снадобья! Хотя, кажется, на Грэхема оно подействовало…
Мэри Энн внезапно рассердилась:
— Как ты можешь всерьез думать, что безобидный состав действует? Это просто смешно.
— Я вообще-то не думаю, — произнесла Камерон с таким видом, словно всей душой желала бы согласиться с Мэри Энн. — Но Пол клянется, что всякий раз, как кто-нибудь пользуется снадобьем, люди в конце концов соединяются.
— Ну, если это и правда, сама история все же свидетельствует против, — сказала Мэри Энн. — Наверное, самый известный в мире случай с неудачным применением приворотного зелья — история Тристана и Изольды, и они не соединились! Не так, как ты имеешь в виду. Они просто умерли вместе, но это, знаешь ли, совсем не то же самое. В жизни люди часто соединяются «не с теми», с кем бы следовало. — Она подняла вверх согнутые два пальца каждой руки, изображая кавычки. — Все-таки на жизнь не повлияешь любовными снадобьями, как и на человеческие чувства.
— Хотелось бы и мне не сомневаться, — кисло выговорила Камерон.
Мэри Энн понимающе вздохнула:
— Он и до того, как выпил приворотное зелье, заигрывал со мной, Камерон! Снадобье не повлияло на него.
— Согласна. Но оно повлияло на тебя.
Мэри Энн замерла, не донеся чашку с кофе до рта.
— О чем ты говоришь?
— Ты его поощряешь.
— Ты же сама мне только что это разрешила!
— Ну да. Но я подумала, что ты тоже им увлеклась, — объяснила Камерон.
— Да ничего подобного, — заверила ее Мэри Энн. — Ну, нельзя сказать, что теперь он мне так же неприятен, как раньше, но для меня он все-таки слишком популярная фигура… и говорят, что одно время он вел себя совсем как мой отец. — Она не стала говорить об обстоятельствах, сопутствовавших упомянутому времени, — о гибели его молодой жены.
— Ладно, поживем — увидим, — проговорила Камерон без обычного для нее оптимизма. Мэри Энн хотелось сказать что-нибудь, чтобы развеять промелькнувшую между ними тень, но на самом деле лишь время было способно исцелить Камерон от ее безнадежной страсти к Грэхему Корбету.
— Я сейчас думаю только о том, как увижусь сегодня с Джонатаном и узнаю все, что касается его и Анджи.
* * *
Когда Мэри Энн вернулась домой, то увидела на дорожке видавший виды ярко-бирюзовый автомобиль, который хорошо знала. Припарковываясь у тротуара, она испытала сложную гамму чувств. Тетю Каролину Мэри Энн всегда любила и даже одно время в юности мечтала, чтобы та была ее мамой. Но приезд Каролины предвещал и прибытие родителей Мэри Энн, которого она ожидала безо всякого нетерпения.
Едва она вышла из автомобиля, как дверь дома открылась, и на крыльце появилась знакомая фигура — пышные формы и высокие каблуки, короткая стрижка, безупречный макияж и общее впечатление полного благополучия. В руках тетя держала ухоженную мальтийскую болонку.
— Привет, цыпленочек! — воскликнула тетя Каролина хриплым дребезжащим голосом заядлой курильщицы, поспешно сбегая вниз по ступенькам.
Мэри Энн тоже кинулась навстречу тете, которая была такого же высокого роста, как и сама Мэри Энн, чтобы обнять ее и погладить собачку.
— Привет, Парис! Как поживаешь, маленькая принцесса?
— Как сыр в масле! Я тебе говорила, что Париска стала у нас чемпионкой? Все заводчики просто ахнули.
— Феноменально! — сказала Мэри Энн.
Если бы бабуля была дома, она ворчала бы по поводу собаки, хотя и мирилась с ее присутствием. Мэри Энн никогда не понимала сути проблемы. Парис была такой чистенькой и воспитанной, что ее и собакой-то назвать было трудно.
Мэри Энн знала, что Каролине исполнилось уже пятьдесят, но выглядела она, как всегда, превосходно. На ней был зеленовато-коричневый костюм из плотного шелка в стиле сороковых годов, идеально облегающий тело. Лишь одно выдавало возраст. Умело наложенный макияж, белокурые вьющиеся волосы, но кожа… кожа выдавала пристрастие Каролины к курению. Она и сейчас держала в руке сигарету.
— Мэри Энн, ты с каждым разом все хорошеешь.
— Ты тоже, тетя Каролина.
Тетя фыркнула.
— Я только выскочила покурить, но надо было захватить пальто.
Мэри Энн мягко потрясла ее за плечи:
— Когда же ты, наконец, бросишь!
— Цыпленочек, это одно из моих главных жизненных удовольствий.
Когда Мэри Энн была ребенком, тетя Каролина наезжала к ним в гости раз в год и привозила ей в подарок роскошных кукол, которых мама считала слишком дорогими и отказывалась покупать. Потом Каролина отправлялась с ней в Орландо за нарядами, которые мама считала чересчур вызывающими. Каролина пробудила у Мэри Энн желание посмотреть мир. Каролина осталась богатой вдовой и потом еще три раза разводилась, о чем бабуля не упоминала ни разу. Мэри Энн знала, что ее мама не одобряла первый развод, слышала, как она вздыхает по поводу второго, видела, как поджимает губы при известии о третьем. Все это волновало Мэри Энн, а еще поговаривали, что не Катарина, а Каролина Биллингам была несколько десятилетий назад первой избранницей Джона Клайва Дрю.
