– Мы должны поговорить.
– Вот как… А с чего ты взял, что я стану с тобой разговаривать?
– Это очень важно.
– Сомневаюсь, – заметила Перл. Она наконец-то справилась с непослушным зонтиком. Теперь капли дождя благополучно стекали по куполу зонтика, дробно разбиваясь о каменную плитку и оставляя брызги на новых замшевых туфельках Перл. «Это же надо, как неудачно первый раз надела», – мимолетно подумалось ей.
– Правда.
– Тогда напиши мне электронное письмо на адрес моей компании, – предложила она, – а я прочту его, когда будет свободное время. Я тороплюсь, Роджер.
– Это касается твоего нового ухажера. Джонатана Сильвера.
Перл замерла в растерянности.
– Что… какое тебе до него дело?
– Так-то лучше, – усмехнулся Роджер, – что ли, пригласи меня… хотя бы под свой зонтик. У меня уже вся шея промокла.
– Ничего, – спокойно ответила Перл, – вряд ли ты растаешь. И прости, но мне действительно пора идти. Меня ждут. Что бы ты там ни вынашивал за информацию, боюсь, это меня слабо интересует. Ты способен превратить в грязь почти все, к чему прикасаешься.
– Да послушай ты меня, в конце концов! Я нанял Джонатана! Нанял за деньги!
– О чем ты? Что за бред? – глаза Перл широко раскрылись. От удивления они казались бездонными.
Роджер довольно ухмыльнулся.
Теперь можно было никуда не торопиться.
Теперь его красавица никуда не денется…
Выслушает все, что он сочтет нужным, не торопясь, поведать ей.
– Помнишь тот день, когда Джонатан познакомился с тобой?
– Да, разумеется, – машинально пробормотала Перл, – еще бы не помнить.
– Это было в твоем любимом «Поцелуе».
– Откуда ты знаешь, Роджер?
– Видишь, я не вру тебе. Придется мне поверить. Его зовут Джонатан Сильвер, он – бездельник, праздношатающийся аферист. Я заплатил ему, Перл, чтобы он выставил тебя дурой.
– Заплатил?.. Но… Сколько? И… самое главное – зачем? Роджер, зачем?
Ее глаза наполнились слезами. В горле что-то сжалось, дыхание перехватывало.
Роджер с удовольствием увидел, что Перл поверила ему.
Поверила и теперь пытается понять, как вся эта несуразица могла с ней приключиться.
– Сколько – это неважно, Перл. Гораздо важнее другое. Джонатан – это миф, иллюзия, выдумка. Козырная карта, разыгранная мной, и только мной. Ты думала, он – яркий и прекрасный эпизод в твоей жизни? Отнюдь. Ты думала, что он – особенный человек. Нет. Джонатан Сильвер – это всего лишь человек с улицы, которому было заплачено за то, чтобы он проводил с тобой время, говорил тебе комплименты и заставил поверить в искренность своих чувств.
– Интересно, а сам-то ты понимаешь, что ты – чудовище? – медленно произнесла Перл. Она больше не плакала. На лице застыла печать недоумения.
– Не преувеличивай. Если хочешь, это – маленькая иллюстрация. Наглядная, остроумная, оригинальная иллюстрация.
Перл с недоумением подняла свои тонкие красивые темные брови.
– Господи… Иллюстрация чего?
– Того, – победно объявил Веселый Роджер, – что искренность чувств – ничто без денежного подкрепления отношений.
– Так, значит, чувства все-таки были искренними?
– Перл, Перл, – Роджер досадливо поморщился, – ты, как всегда, увлечена не тем. С чего ты взяла, что Джонатан что-то чувствует к тебе? Он всего лишь мастерски, с моей подачи, разыграл свою роль. Он изобразил интерес и симпатию, увлеченность и, быть может, даже влюбленность… А какой парень отказался бы за деньги хорошо проводить время с красивой девушкой? Тем более, что девушка эта, ко всему прочему, берется содержать его, способствует его иждивению, лишь бы доказать себе и всему миру, что финансы в отношениях занимают для нее последнее место.
Перл была очень бледной. Она произнесла:
– Ты еще что-нибудь хочешь мне сообщить?
– Пожалуй, что нет, – протянул Роджер. Вид у него был удовлетворенный, как у кота, который только что вылизал миску с остатками топленого масла. Если бы он мог, он бы, наверное, и облизнулся, как этот самый кот.
– Очень жаль.
– Жаль?
– Жаль, – отчетливо произнесла Перл, – мне жаль тебя, Роджер. Я и представить себе не могла, что все это время ты жил мыслями о мести. Я понимаю, ты отчаянно хочешь доказать мне, что ты ничуть не хуже всех тех, кто может претендовать на мое время. Но я не знала, что ты способен разыграть такой бездарный и подлый спектакль, лишь бы самоутвердиться, вырасти в собственных глазах, получить сатисфакцию. Я и понятия не имела, что ты готов пойти на такое – за счет другого человека попытаться предстать передо мной в более выигрышном свете. Чтобы доказать мне – все в этом мире продается и покупается. Мне жаль тебя. Ты этого хотел? Отомстить? Доказать, что ты лучше остальных? Что ж, Роджер, это означает лишь одно – в свое время я не ошиблась на твой счет.
– И в мыслях не было.
Перл уже не слушала. Она сбежала по ступенькам, оттолкнув Роджера, стоящего у нее на пути.
Джонатан нетерпеливо поглядывал на часы. Перл задерживалась, и он не понимал, почему. Она должна была быть здесь еще двадцать минут назад. Пробок в этом районе не было, а на работе, по словам самой Перл, не предвещалось никаких неожиданностей или авралов.
Это местечко они с Перл обнаружили совсем недавно, во время утомительного рейда по магазинам. У одной из сотрудниц Перл намечался юбилей – тридцатилетие. Требовался необычный подарок, а уж удивить коллег Перл, работавших в «Жемчужине Пэрриш», необычным и оригинальным подарком, было сложновато. Джонатан вызвался помочь Перл в ее долгих творческих поисках. Ну, а когда они блестяще справились с поставленной задачей, то неожиданно натолкнулись на эту кофейню.
Они просидели в ней несколько упоительных часов. Их труды с лихвой были вознаграждены потрясающим кофе, нежнейшими штруделями и восхитительным тирамису. Интерьер кофейни был лаконичным (круглые темные столы, бежевые обои на стенах и такая же плитка на полу, красные передники официантов, герберы на столах), но уютным, и было совершенно невозможно отыскать в себе силы, чтобы покинуть это гостеприимное заведение.
Поэтому Джонатан и пригласил Перл именно в эту кофейню. Ему хотелось тишины, комфорта и уюта, вдобавок они вряд ли натолкнулись бы здесь на кого-то из общих знакомых. Джонатан запланировал на сегодня интимный вечер. Особый интимный вечер… И Перл он ждал с большим нетерпением.
Джонатан покрутил в руках заветную коробочку. Классический футлярчик для обручального кольца был обтянут рдеющим атласом. Джонатан не смог удержаться от того, чтобы не заглянуть в коробочку еще раз. На белоснежном бархате покоилось колечко из белого золота. В центре кольца сиял превосходный бриллиант внушительных габаритов. В обе стороны от бриллианта расходились цепочки жемчужин (по четыре с каждой стороны), каждая из которых по размеру была меньше предыдущей. Джонатан потратил немало сил и времени, чтобы добиться от ювелира идеального эскиза кольца. А ювелир наверняка убил уйму времени на то, чтобы найти столь совершенные и столь маленькие жемчужины, которые не перегружали бы кольцо, делая его рисунок столь же неповторимым, сколь и прекрасным.
