Бен, набычившись, посмотрел на Долли, его лицо было мрачным. Долли поняла, что он раздражен, но он так был похож на отца, когда тот сердился, что у нее защемило сердце.
— Это вы во всем виноваты! — выпалил Бен. — Мне нравится, когда вы здесь. Вы, как моя мама! Я не вижу причин против того, чтобы вы стали женой папы!
Слезы текли по его щекам. Чувствуя свою вину, она спросила:
— Ты спрашивал папу об этом?
Посмотрев на нее, он грубо сказал:
— Зачем мне спрашивать у папы? Это вы во всем виноваты, а не он! Робби рассказал мне, что вы не желаете больше выходить замуж. Зачем тогда вы приходите сюда?! Не приходите больше!
Он выбежал из кухни, хлопнув дверью. Долли, расстроенная разговором с Беном, сделала шаг за ним, потом подумала, что лучше сейчас оставить его в покое, все равно он не станет слушать никаких объяснений. Она продолжила мыть тарелки, но руки плохо слушались: она разбила стакан и тарелку. Наконец, закончив с посудой, с тяжелым чувством она пошла вверх по лестнице. Тед стоял посередине комнаты и пытался надеть рубашку. Долли подошла к нему, чтобы помочь, но он коротко сказал:
— Я сам.
Она нерешительно проговорила:
— Тед, тебе не кажется, что мне следует остаться здесь на ночь? Мальчик возбужден, и ты не сможешь быстро ему помочь. Да и за тобой не мешает присмотреть. Доктор Элиотт отпустил тебя с условием, что я помогу тебе.
Тед сейчас меньше всего хотел этого.
— В этом нет необходимости, Долли. Я вполне справлюсь сам. Во всяком случае, ты должна отдохнуть завтра.
— Мне уйти?
Пряча глаза, он сказал:
— Иди домой и отдохни. Тебе нужен отдых за прошедшие дни.
Все, что Долли сделала после аварии, было продиктовано любовью к этому мужчине. И вот теперь ее выставляют за дверь.
— Ты снова пытаешься отгородиться от меня, Тед, — сказала она в отчаянье.
— Ты была права, когда говорила, что мы все четверо вовлечены в какую-то странную игру и что все это может навредить мальчикам.
Долли осторожно спросила:
— Как ты собираешься поступить?
Он посмотрел на нее, зная, что не имеет сил открыто обсудить возникшую проблему.
— Ничего другого как только сказать, что тебе надо идти сегодня домой.
Что можно было сказать? Признаться в своей любви к нему? Нет, у нее не хватает смелости сказать об этом. Она спросила:
— Ты держишь меня на расстоянии, видимо, из-за того, что у тебя в голове все время Кэрол. Это очень напоминает комплекс вины. Извини, если сделала больно!
— Я не хочу обсуждать эту тему, Долли. Ради бога, оставь меня в покое.
Долли была слишком гордой, чтобы кричать на Теда, и она спокойно сказала:
— Я сожалею… Я непременно позвоню миссис Дуглас, чтобы она пришла сюда. А сама беру Роберта и ухожу домой.
Долли развернулась и пошла вниз по дубовым ступенькам, ослепленная вечерними лучами света. Ей стало вдруг холодно, и она обернула плечи свитером. Затем она услышала громкие крики мальчиков, они о чем-то спорили между собой. Через приоткрытую дверь она разобрала голос Бена:
— Во всем виновата твоя мама. Она не хочет выйти замуж за моего папу!
— Нет, — возразил Роберт.
— Да, так оно и есть!
— Держу пари, что твой папа не просил ее об этом. Он — мужчина, мужчины первые делают предложение, а женщины соглашаются, а не наоборот, я видел кино по телеку.
— Она сказала бы «нет», даже если бы он попросил ее об этом, — парировал Бен. — Ты сам мне говорил, что она не хочет выйти замуж снова.
Робби настаивал на своей точке зрения:
— Если бы да кабы, так юристы не рассуждают, а ты сам говорил, что хочешь быть адвокатом, как твой отец.
Затем Долли услышала шаги Теда, спускающегося по лестнице. Он вошел в кухню и застал ее врасплох, она стояла как вкопанная.
— Это не вина моего папы! — продолжал кричать Бен. — Твоя мама не хочет выходить замуж.
— Закрой рот! — завизжал Роберт, и, к ужасу Долли, она услышала звуки борьбы в кустах.
Долли немедленно выбежала из дома и кинулась разнимать дерущихся мальчиков. Бен, вырываясь, продолжал повторять:
— Я ненавижу вас, уходите. Я ненавижу вас…
Вдруг Роберт подскочил к матери и пребольно ткнул ее кулаком в бок.
— Я тоже не хочу больше с тобой дружить, — закричал он. — И я ненавижу тебя!
Затем мальчик повернулся и быстро побежал по дороге. Долли окаменела. Внезапно раздался строгий голос Теда:
— Бен, сию же минуту зайди в дом. А ты, Долли, скорее догони Роберта. Мы поговорим позже.
Она взглянула на стоящего мужчину в проеме двери. Его лицо было угрюмым, синяки и ссадины сделали его взгляд незнакомым. Она никогда еще не видела Теда в таком состоянии. Опомнившись, Долли быстро побежала вслед за Робертом. Она догнала мальчика у самой двери их дома. Вынимая на ходу ключ, Долли сказала:
— Остановись, Робин! Не нужно на меня сердиться. Сейчас зайдем в дом и поговорим, когда ты успокоишься немного.
Роберт вбежал по лестнице наверх и закрылся в своей комнате. Долли заперла дверь и села на ближайший стул возле буфета. Она допустила самую большую глупость в мире. Второй раз в своей жизни она влюбилась в мужчину, который был недостижим для нее. И снова ее сын расплачивается за это.
Спустя два часа успокоившийся Роберт спал в кровати — детские слезы недолги. Долли, переодевшись в халат, налила себе белого вина и попыталась забыть случившееся. Неожиданно прозвучавший телефонный звонок нарушил хрупкую тишину и то еще не устоявшееся состояние опустошенности, которое нисходит на женщин после слез и потрясений. Осторожно, с некоторой опаской, она взяла трубку телефона.
— Алло?
— Это Тед. Как Робин?
— Спит. А Бен?
— Тоже. Энни звонила час назад — она приехала в город сегодня и уже услышала о том, что меня сбила машина. Она завтра утром отвезет меня к себе. Мы с Беном проведем у них несколько дней. Это, надеюсь, поможет мне быстрее восстановиться, а мальчики за это время охладят свой пыл. Когда мы приедем обратно, я позвоню тебе.
Долли скептически заметила:
— Ты думаешь, это хорошая идея?
— Мне кажется, да.
— А может, ты опять бежишь от серьезных решений?
Тед не хотел соглашаться с ней и возразил:
— Нашим сыновьям надо дать остыть, чтобы они не говорили в следующий раз так необдуманно, как было сегодня. Да и нам для принятия серьезных решений надо подумать хорошенько.
Долли начинала терять терпение — слишком сильным было сегодняшнее потрясение.
— Ты просто бежишь от каких-либо решений, даже не пытаясь разобраться в причинах. Или после всего случившегося ты совсем утратил способность чувствовать хоть что-либо?
