Алиса немного успокоилась и, вытерев застилающие глаза слезы, решила не думать ни о чем, кроме того, что на другой стороне подобных опасных мест уже не будет.
– Алиса, – ласково произнес Люк через некоторое время, когда девушка погрузилась в мрачное молчание. – Забудьте все то, что произошло в Боливии. Наша жизнь была бы легче и проще, если бы вы не приехали сюда и мы бы не встретились.
– Как вы можете быть таким жестоким? – задыхаясь, спросила Алиса, кипя от переполнявших ее чувств.
– Могу, Алиса. Вы сами прекрасно знаете, что происходит между нами. Нам обоим было трудно удержаться от большего, чем просто поцелуи. Когда я обнимал вас, казалось, весь мир был у наших ног. Я хочу вас. Но вы не можете остаться здесь. А я не могу жить в Англии. Я преподаю в университете в Боливии, а вы – доктор в Англии. У нас не может быть будущего.
– Я… я никогда не думала, что мы… что вы… – дрожащим и запинающимся голосом начала было девушка. – Вы думаете, что я…
– Я не полный идиот, Алиса, – раздраженно перебил ее Люк. – Я же видел, как вы глядели на меня. И знаю, что я чувствую к вам. Я хочу вас, и чем скорее мы спустимся с Анд и вы уедете домой, тем будет лучше. Мы с вами начали играть в опасную игру с первой же нашей встречи. Если вы, Алиса, не уедете отсюда, то я не могу гарантировать, что не наброшусь на вас когда-нибудь, и поверьте, последствия вам не понравятся.
Когда они благополучно перешли на другую сторону, Люк тут же отпустил руку Алисы и просигналил остальным, что можно переходить следующей паре. Алиса попыталась взять себя в руки и постараться выглядеть нормально к тому моменту, когда появятся остальные. Люк не смотрел в ее сторону, да и ей было нечего сказать ему. Поняв, что между ними все кончено, девушка угрюмо молчала.
Спускаться с гор было значительно легче, чем подниматься, и это ощущали все. Вовсю обсуждалась вторая экспедиция и ее сроки. Дуглас не сомневался, что будет включен в ее состав. Они с профессором теперь подолгу разговаривали. Надо было договориться об отпусках для обоих и передать кому-нибудь дела профессора в университете. Джеффу тоже надо было как-то утрясти график работы, чтобы вместе со всеми снова отправиться в Анды.
Люк оставался мрачным и молчаливым, и Алиса чувствовала себя совершенно покинутой. Еще совсем недавно она казалась себе таким важным членом этой мужской компании, а сейчас была никому не нужна. Она тоже стала замкнутой и молчаливой, в основном из-за того, что не могла найти ни малейшего изъяна в логике Люка и понимала, что он прав.
С каждым днем ее влечение к Люку лишь усиливалось, тем более что он обращался с ней особенно нежно. Но когда его темные глаза встречались с ее, Алиса быстро отворачивалась, зная, что, если Люк подойдет к ней и уведет от костра в темноту, она не будет сопротивляться. Эта мысль так смущала девушку, что она была даже рада, когда они наконец спустились на равнину.
«Лендроверы», целые и невредимые, стояли на том самом месте, где они их оставили, готовые в любую минуту отвезти всю компанию обратно в Ла-Пас. Ну вот и все, подумала Алиса, через несколько часов мы расстанемся. Чтобы подойти к машинам, надо было спуститься по каменистой тропинке, но то ли Алиса слишком устала, то ли забыла об осторожности – так или иначе, но она споткнулась, и в ту же секунду земля ушла у нее из-под ног.
Потеряв равновесие, она упала, но не вперед, на тропинку, по которой перед ней шел Дуглас, а в сторону. Никто не успел обернуться, как девушка, пролетев по крутому спуску, рухнула у самых колес «лендроверов».
Падая, Алиса слышала чьи-то неясные голоса, повторяющие ее имя, но она не могла ни за что зацепиться, чувствуя страшную боль каждый раз, когда ударялась о камни. Ощущая ужасную боль в ноге, девушка свалилась на землю, ударившись головой об огромный камень, и темнота поглотила ее.
Алиса не помнила ничего, кроме боли, когда чьи-то сильные руки подняли ее, осторожно поддерживая голову, но затем ее вновь поглотила спасительная темнота. Потом были какие-то белые стены, запах антисептика, серьезное лицо склонившегося над ней незнакомого человека. Каждый раз, когда она пыталась что-то сказать или просто пошевелиться, боль становилась сильнее и темнота опять обволакивала ее.
Когда же Алиса окончательно пришла в себя, то первое, что она поняла, – боль ушла. Комната показалась ей незнакомой, но, осторожно повернув голову, девушка увидела дядю Билла, в его голубых глазах застыла тревога.
– Наконец-то ты очнулась, – сказал он, беря ее за руку. – Как ты себя чувствуешь, дорогая?
– Не знаю. Как-то странно. – Попытавшись улыбнуться, Алиса спросила: – А где я?
– В клинике, в Ла-Пасе. Ты была без сознания. Привезти тебя сюда было нелегко. Хотя, пожалуй, нелегко – это еще мягко сказано. – Он слегка сжал руку девушки. – Алиса, милая, если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы никогда не простил себе этого. Я не могу выразить словами, что ты значишь для меня.
– Успокойся, я же жива, – заверила профессора Алиса со слабым подобием улыбки, с нежностью глядя на дядю. – Но я немного странно себя чувствую. Что со мной случилось?
– Сложный перелом ноги и трещина в черепе. К счастью, трещина небольшая, хотя ты была почти неделю без сознания. Когда ты пролетела мимо меня и ударилась головой о камень, я подумал, что ты умерла. Знаешь, я не мог пошевелиться, только стоял и без конца повторял твое имя. Если бы не Люк, я уж и не знаю, что было бы.
– Люк? – удивленно переспросила Алиса, и впервые за все время лицо дяди Билла осветилось улыбкой.
– Не можешь выкинуть его из головы, да? – насмешливо спросил он. – Я не знаю другого такого человека. Его ничто не может выбить из колеи. Но тогда он буквально пролетел по тропинке, лавируя среди камней и совершенно забыв об опасности, и, не успели мы глазом моргнуть, подхватил тебя на руки и отнес к «лендроверам». Мы бросили всех у подножия Анд и уехали, не сказав им ни слова. Джефф потом сам устраивал лагерь.
– Так это Люк привез меня сюда? – спросила Алиса, но профессор отрицательно покачал головой и с гордостью произнес:
– Машину вел я! А Люк сидел и держал тебя. Ты же помнишь, какая там ужасная дорога, вся в кочках и рытвинах? Так что я вел «лендровер», а Люк старался оберегать тебя от толчков. К счастью, большую часть пути ты была без сознания. Я далеко не лучший водитель в мире, и некоторые слова, произнесенные Люком по-испански, я понял – настолько они были выразительны. Ругательства, тем более крепкие, не так уж и различаются в английском и испанском.
– Я… я думаю, он был очень сердит, – взволнованно пробормотала Алиса, и профессор широко улыбнулся.
– Я тоже так решил – иначе бы ему пришлось извиняться перед твоим бедным старым дядей за каждую свою фразу.
