Он ушел передать очередной заказ Майклу. Как прошел весь оставшийся день, он не особо заметил, только перед глазами мелькали разные лица одинаковых посетителей. Первый месяц работы Минкё запоминал почти всех. Потом – только девушек. Затем – только симпатичных. А потом… перестал обращать внимание на кого-либо. Лишь бы они платили положенную сумму перед тем, как уйти. Так и настал долгожданный вечер, когда главный вход стал недоступен для посетителей, и была повешена табличка «Закрыто».
– Вот это да… – только и смог протянуть Чонсу, плюхнувшись на стул и опустив руки, безжизненно повисшие вдоль тела.
– И с чего их было так много сегодня? – Минкё повторил действие друга и сел напротив него.
Чонсу еще некоторое время вглядывался в темноту за окном. Он целый день думал над причиной столь активного поведения людей, привыкший обедать в ресторанах. И далеко ходить за этой причиной не пришлось. Спустя полтора часа таких раздумий Чонсу пришел к единственному выводу о том, что это все мог устроить лишь один человек. Перед глазами тут же нарисовалась Оливия, которая говорила о ком-то, кто может быть слишком могущественным в их малом бизнесе. Оливия… Вдруг он осознал, что слишком часто думает об этой девушке в последнее время. К чему бы…
– Есть у меня одна мыслишка, – ответил Чонсу, более не распространяясь о своем глубокомысленном выводе.
Он кинул взгляд в сторону Юэ, которая прибирала то, что еще не прибрали. Сегодня она отпросилась уйти вечером куда-то в другое место. Чонсу вдруг подумал, что ему не так важно, куда она уйдет.
– И какая мыслишка? – все-таки не выдержал ожидания Минкё.
– За нас кто-то замолвил словечко, – уклончиво ответил Чонсу.
– Секретничаешь?
– Да нет, просто…
Придумывать ничего не пришлось, потому что в следующий момент в кармане брюк Чонсу зазвонил телефон. Мало кто может позвонить в половину одиннадцатого. Друзья переглянулись и синхронно пожали плечами. Чонсу достал телефон. Высвечивался неизвестный номер. Он еще несколько секунд думал, прежде чем ответить.
Наконец он ответил. Уж больно настойчивым был звонок. Разговор был довольно коротким и таким тихим, что Минкё, сидя напротив, ничего не смог расслышать. Он этично отвел взгляд в сторону и уставился в окно, как это любил делать его друг.
– Мне звонили… – вдруг сказал Чонсу. Минкё так и не заметил, когда прекратился разговор. – Звонил продюсер нового сериала, он случайно увидел ролик про наше кафе и теперь приглашает меня на главную роль. Это будет сниматься в Голливуде.
Между ними повисла тишина на некоторое время. Тишина была практически абсолютная, они и не заметили, когда ушла Юэ. Каждый думал об одном и том же, но по-своему. Они были одни в своем кафе, как когда-то, когда оно только готовилось к открытию, и они не думали ни о чем другом, кроме магазина, где продаются самые дешевые лампочки, или самого большого торгового центра с краской. За окном была глухая тишина. Даже гул автомобилей боялся нарушить эту тишину, поэтому можно было услышать дыхание человека, сидящего напротив.
– Ты, – начал Минкё после долгого молчания, – ты, конечно, можешь поехать. Давай, пробивай себе дорогу к славе, а я тут…
– Подожди, – прервал его Чонсу.
Но за этим словом так ничего и не последовало. Чонсу неожиданно понял, что ему, и правда, хочется сниматься дальше. Пусть это будет сложно, но ведь это так интересно. И потом, он хотел, чтобы Оливия всегда улыбалась так, как улыбается ему. Его друг еще долго ждал продолжения обещающей быть информативной речи, но было лишь молчание. Он и забыл, что Чонсу теперь новоиспеченный айдол. Тут бы и порадоваться за друга, но… У всех людей есть одно нехорошее свойство, которым они обладают в большей или меньшей степени. Нет, Минкё не завидовал другу, но порой думал: я бы смог лучше. Он внимательно посмотрел на Чонсу. Все-таки чему-то он научился за время проживания в Америке. Раньше, когда они жили в Кванчжу, можно было понять, о чем он думает, по одному выражению лица. Теперь же… Он стал чуточку закрытее. Минкё вдруг понял, что скучает по тому Чонсу, наивному и до безобразия открытому.
– Эту программу показывали по местному телевидению, – неожиданно прервал молчание Чонсу. – Значит, этот продюсер пока здесь. Я найду его завтра, поговорю.
На это Минкё уже ничего не ответил, лишь подумав, что он бы тоже согласился на такое заманчивое предложение. Вместо этого он сказал лишь:
– Поздно уже. Я – спать.
С этими словами он поплелся на второй этаж, думая по пути: куда ушла эта Юэ. Чонсу еще остался раздумывать над только что поступившим предложением. Или он вообще ничего не думал. Минкё этого просто не знал.
Следующий день кардинально отличался от предыдущего. Несмотря на то, что была суббота, посетителей было намного меньше, чем вчера. Объяснив это тем, что все отсыпаются после бурно проведенной пятницы или повсеместной отправкой за город по случаю хорошей погоды, Минкё приступил к работе с самого утра, потому что Чонсу куда-то скрылся. К тому же еще вчера Эрик сказал, что сегодня у него важные тесты, и он никак не может присутствовать целый день.
В этот день было намного скучнее, чем в предыдущий. Йи-фэй как всегда ворчал по поводу и без, а Юэ… Юэ молчала, как всегда, и как всегда была красива и холодна. Минкё смотрел на нее украдкой и не понимал. Он не понимал ее ни на йоту, ни на чон, ни на юань. Она была полностью закрыта в себе, и достучаться до нее просто не представлялось возможным. Новый заказ.
Отнеся заказ Майклу, Минкё снова посмотрел в ее сторону. Она расставляла тарелки и чашки перед целой компанией. Она никогда не говорила, что устала. Она вообще никогда не говорила, что чувствует. Ему вспомнились слова Уилла. Сейчас это представлялось наиболее возможным.
Чонсу не возвращался целый день. Дождавшись вечера, когда кафе уже пустовало, а Майкл и Йи-фэй ушли, Минкё пригласил Юэ выпить с ним чай. Она только спокойно посмотрела на него, нисколько не выражая своих эмоций.
– Ты здесь работаешь почти год, – начал Минкё, разливая чай. Юэ сидела за столиком и смотрела куда-то в сторону. – Нравится?
– Да, – просто ответила она.
– Знаешь… За этот год я так ничего о тебе и не узнал.
Минкё присел напротив и отпил глоток. Юэ молча последовала его примеру.
– Скажи честно, ты ведь понимала, что нравишься Чонсу? Что нравишься мне?
Она, не сказав ни слова, посмотрела на него. В ее глазах был темный омут, который может затянуть неосторожного собеседника.
– Ты можешь выбрать кого-то из нас? Скажи, кто тебе нравится. Я? Чонсу?
Юэ глубоко вздохнула. У нее неосознанно вырвались слова, которые просто невозможно было понять. Минкё не знал китайский.
