— Я не уверен, что готов расстаться с моей маленькой принцессой, — проворчал Ричард, повлажневшими глазами глядя на сияющую дочь в свадебном облачении.
— Конечно, готов, папа. Поэтому ты и разоделся, — пошутила Натали, стараясь сохранять самообладание. Она ткнула пальцем в бутоньерку на лацкане пиджака. Отец великолепно выглядел в светло-сером костюме с розоватым шелковым галстуком. Отец… именно ему предстоит передать ее с рук на руки будущему мужу.
— Что ж, не буду спорить, — вздохнул Ричард. — Если уж приходится расставаться с тобой, то могу только радоваться, что отдаю тебя такому мужчине, как Алекс Гринфилд, моя дорогая.
— Он и так очень внимателен ко мне, папа, — искренне сказала Натали.
Интересно, будет ли он и дальше вести себя подобном образом? Сейчас он обожает ее. Но равнозначно ли обожание любви?
В церковь они прибыли вовремя. Джулия проверила, прикрывает ли фата лицо Натали, и, когда невеста, опираясь на руку отца, двинулась по центральному проходу к алтарю, подобрала длинный шлейф ее платья.
— Готова, милая?! — тихо спросил Ричард.
— Готова, папа, — сияя улыбкой, заверила Натали.
Заиграл орган. Взглянув на Натали, Джулия слегка подтолкнула Мэгги. Малышка, ничуть не смущаясь, потопала за невестой.
— Смелее, — шепнул отец.
— Да.
Натали внезапно ослабела от волнения, лихорадочно вспоминая все советы и указания. Смотреть прямо перед собой. Улыбаться. Алекс ждет тебя. Это твоя свадьба. Ты не имеешь права оступиться.
А что, если я совершаю ужасную ошибку? Что, если Алекс никогда не полюбит меня?
Сердце Натали гулко забилось в такт музыке, когда она двинулась к алтарю. Шаг еще шаг… У нее подгибались ноги.
Мужчина, стоящий у алтаря, повернулся, и она пошла, подчиняясь зову этих темных глаз, ничего больше не видя перед собой.
Пути назад не было.
На горе или на радость, но она невеста Алекса Гринфилда. И, когда Ричард Митчелл вручил свою маленькую принцессу мужчине, который ждал ее, пальцы Алекса силой сжали руку Натали.
Церемония бракосочетания началась. Алекс отвечал на вопросы священника тихим спокойным голосом. У Натали голос чуть дрожал, но не потому, что она чего-то опасалась, а от переполнявших ее чувств. И взгляд Алекса, когда он приподнял фату, чтобы поцеловать ее… В нем была любовь или что-то очень близкое к ней.
Прием доставил Саре Митчелл истинное наслаждение. Все было в высшей степени великолепно. Лучшего и представить невозможно. Особенно жених и невеста, которые выглядели так, словно солнце сияет только для них. Сара даже позволила себе при расставании с новобрачными уронить слезу. Что для матери невесты было вполне понятно и простительно, и, конечно, Ричард оказался рядом, чтобы утешить жену.
Алекс с Натали отправились в Чикаго уже как муж и жена. Завтра они вылетают на Соломоновы острова, где их ждут две недели медового месяца. А сегодняшнюю ночь они решили провести в квартире Алекса.
— Счастлива? — тихо спросил Алекс, когда они выехали на автостраду.
— Да, — ответила Натали. — Какой прекрасной была наша свадьба, не правда ли?
— Полной счастья и радости. — Алекс улыбнулся жене.
Теперь он принадлежит мне, весь, с головы до ног, пока я буду нужна ему. Последний узелок завязан. И не о чем жалеть, сказала она себе.
Ведь и она этого хотела. Только, наверное, куда сильнее, чем Алекс.
И, окончательно претворяя ее фантазии в жизнь, Алекс подхватил Натали на руки и перенес через порог.
— Ты мог бы этого и не делать, — слабо запротестовала она.
Алекс тепло улыбнулся.
— Я и в самом деле весьма старомоден, — сказал он и направился прямиком в спальню.
— Немножко терпения, Алекс, — взмолилась Натали. — У меня есть для тебя свадебный подарок.
— Для меня? — Гринфилд не мог скрыть удивления.
— Я купила его на свои деньги. На все, что скопила до встречи с тобой. — Почему-то ей показалось важным подчеркнуть это.
Поставив жену на ноги, Алекс сказал:
— Дорогая, у меня есть все, абсолютно все. Тебе не стоило тратить на меня свои деньги.
— Мне хотелось, дорогой. Подожди, сейчас принесу.
Натали выскочила в другую комнату, в которой спрятала свой подарок, постаравшись завернуть его так, чтобы Алекс не сразу догадался о содержимом. Когда она вернулась, Алекс уже скинул пиджак и ослабил узел галстука. Он лишь ошеломленно покачал головой, когда Натали протянула ему коробку в подарочной упаковке с игривыми бантиками. Натали надеялась, что ее замысел будет оценен по достоинству.
Но Гринфилд даже не улыбнулся, увидев, что она ему преподнесла. Он молча смотрел на две бутылки золотистого вина, и меж бровей пролегла глубокая морщина.
— Я не смогла приобрести «Шардоне» тысяча девятьсот двадцать шестого года, — торопливо объяснила Натали. — Оно оказалось слишком дорогим. Лучшим из того, что я могла себе позволить, оказалось вино сорок седьмого года. И я подумала, что две бутылки…
Натали запнулась, когда муж поднял на нее глаза, и она увидела в них мучительное страдание.
— Я в чем-то ошиблась? — прошептала пораженная Натали.
— Почему тебе так захотелось напомнить мне ту ночь, Натали, — хрипло спросил Гринфилд и сокрушенно покачал головой. — Я так старался, чтобы все было хорошо. Хотел, чтобы ты была счастлива. И сегодня я подумал… наконец-то все в порядке. Неужели я ошибся, Натали?
— Нет. Нет… Я считаю, что ты совершенно прав, — заторопилась Натали. Ее глаза отчаянно молили о прощении. — Я не поняла, дорогой. Я подумала, тебе нравится это вино. И мне так хотелось подарить тебе что-то необычное… что ты любишь.
Еще даже не видя его лица, Натали, поняла, что Алекс испытал огромное облегчение. Сделав шаг вперед, он заключил ее в объятия и, осыпая страстными поцелуями лицо и волосы, властно прижал к себе. Натали обняла мужа за шею.
— Милый, скажи, почему ты так огорчился? — взмолилась она.
— В ту ночь, когда я занимался с тобой любовью… я почему-то испытал глубокое потрясение… А когда ты заплакала, не знал, куда деваться от раскаяния. Тогда я вспомнил, что в твоей жизни был другой человек… Но я так страстно хотел тебя… — Алекс тяжело вздохнул. — На следующее утро ты сказала, что хочешь положить конец нашим отношениям, и я решил поступить порядочно и уйти из твоей жизни. Но не мог отделаться от мысли, что должен еще раз попытать счастья… что вряд ли ты так уж влюблена в своего жениха, раз не оттолкнула меня… пусть даже ты и плакала.
— И тогда ты пригласил меня в свой кабинет.
Гринфилд кивнул.
— И только тогда понял, почему ты позволила мне эту близость. Мне показалось, что я получил удар под ложечку.
