— А ты осталась снаружи? — Деймон снова замолчал, и Мелани задавалась вопросом, не описал ли он только что свои собственные чувства. — Говорят, когда закрывается одна дверь, открывается другая.
— Да, я слышала.
Мелани не ощущала боли, только пустоту. И еще у нее возникло странное чувство ожидания, будто она наконец, стряхнула невидимые оковы и ждет чего-то — чего, сама не знает.
— Я в порядке, — заверила она. — А ты?
Деймон досадливо повел плечом.
— Меня не волнует, что они там делают. Желаю Элен всего наилучшего.
Мелани спрашивала себя, так ли это. Не глядя на Деймона, она принялась аккуратно сворачивать письмо, но не смогла найти конверт. Деймон быстро подошел, наклонился, поднял конверт с пола и протянул ей.
— Не хочешь немного прогуляться? — спросил он.
— Хочу.
Пока Деймон не предложил, Мелани об этом даже не думала, но сейчас вдруг поняла, что ей действительно необходимо пройтись.
— На случай, если мы вернемся поздно, я скажу Роуми, чтобы она оставила обед в холодильнике и не ждала нас.
По молчаливому согласию они двинулись по дороге, поднимающейся в гору. Деймон взял Мелани за руку. Дорога вилась между деревьями, создававшими приятную тень, впрочем, солнце палило уже не так сильно. Через какое-то время Деймон спросил:
— Я не слишком быстро иду?
— Нет.
Хотя у Мелани участилось дыхание, а на лбу выступили капельки пота, она не хотела замедлять темп. Для ленивой неспешной прогулки настроение у нее было неподходящее.
Наконец, они достигли места, где кусты стали реже, а деревья — не такими высокими, и уселись на траву, чтобы полюбоваться закатом. Глядя, как солнце погружается в безбрежный океан, Деймон обнял Мелани за плечи. Она обвила рукой его талию и прижалась к нему. В этот день для него тоже что-то кончилось. Хотя внешне Деймон воспринял известие о свадьбе Элен совершенно бесстрастно, возможно, он тоже нуждался в утешении.
Когда на поверхности океана угасли последние лучи заката, Деймон сказал:
— Пора возвращаться.
Мелани согласилась, хотя и неохотно.
Он встал и потянул ее за собой, а потом вдруг неожиданно приник губами к ее губам. Это был странный поцелуй, какой-то отчаянный, яростный, но он длился лишь мгновение. Деймон выпустил Мелани и, молча, взял за руку.
Идти под гору было гораздо легче, да и воздух стал прохладнее. Подходя к дому, они издали заметили его гостеприимные огни. В кухне их ждал готовый ужин.
— Может, поедим здесь? — предложила Мелани.
— Хорошая мысль, только сначала мне нужно принять душ.
Пока Деймон принимал душ, Мелани переоделась в легкий хлопковый сарафан, а потом прошла в кухню и стала раскладывать еду по тарелкам.
Деймон появился через несколько минут, облаченный в свежую рубашку «поло» и легкие брюки песочного цвета.
За столом они почти не разговаривали, потом молча убрали посуду. Мелани поймала себя на мысли, что ждет чего-то. Деймон повесил на вешалку посудное полотенце, аккуратно расправил и повернулся к Мелани:
— Чем ты хочешь заняться?
Я хочу заняться с тобой любовью.
Ответ прозвучал в голове Мелани так ясно, что, казалось, она произнесла фразу вслух. Но на это ей, конечно, не хватило храбрости, и она сказала:
— Не знаю, спать вроде бы еще рано.
— Да, но сегодня вечером мне не хочется работать.
— Мне тоже.
— Мы можем поговорить? — нерешительно спросил Деймон.
— Конечно. Вернемся в гостиную?
Не зажигая света, они сели по разные стороны низкого столика. В смежной комнате горел свет, но в гостиной царил полумрак. Ночное небо было усеяно мириадами мерцающих звезд, на фоне которых темнели силуэты стройных пальм. Мелани увидела, как на небе вспыхнула яркая точка и прочертила сверкающую дугу.
— Смотри, падающая звезда! — вскрикнула Мелани, но не успела она договорить, как звезда погасла, будто ее и не было.
— Кажется, это какой-то знак, — сказал Деймон.
— Наверное.
Знак того, что любовь умерла, перегорела? Может, любовь всегда похожа на яркую, ослепляющую, но недолгую вспышку, после которой не остается ничего, кроме холодного почерневшего камня, бесцельно летящего куда-то в темной бесконечности?
Нет, не всегда. Родители Мелани любят друг друга так же сильно, как много лет назад, но огонь их любви не обжигает, а греет, им были согреты все годы ее детства.
Иногда приходится довериться другому человеку, даже если тебя предал тот, кого ты любила, уговаривала себя Мелани. Нельзя всю жизнь прожить с горечью в душе, боясь, что тебе снова причинят боль. Это все равно, что бояться жить.
Некоторое время они сидели молча, потом Деймон заговорил:
— Мелани, возможно, я выбрал не самый подходящий момент, чтобы задать этот вопрос, но, с другой стороны, подходящий момент может не настать никогда. Прости, если мои слова покажутся тебе неприятными, неуместными или вообще нелепостью... но я не могу больше ждать. — Он замолчал, и Мелани услышала его тяжелый вздох. Деймон как будто набирал в грудь воздуха, прежде чем нырнуть на большую глубину. Когда он заговорил снова, голос звучал глуше обычного: — Я хочу, чтобы наш брак стал настоящим. Я хочу, чтобы ты стала моей женой... во всех смыслах.
Повисло напряженное молчание. В сетку окна снаружи забилось какое-то насекомое, потом улетело в темноту, и снова стало тихо. Мелани облизала пересохшие губы.
— Не вижу в этом ничего нелепого. — Она опустила глаза и обнаружила, что непроизвольно крепко сцепила пальцы рук. Медленно повернувшись, Мелани посмотрела в лицо Деймону. — И уж тем более неприятного.
Деймон вскочил так стремительно, что Мелани показалось, будто он собирается схватить ее и прижать к себе. Но он лишь протянул к ней руки, и она, расцепив пальцы, вложила свои руки в его большие ладони.
— Спасибо! Я не жду от тебя признания в любви, но надеюсь, что со временем любовь придет.
Мелани сглотнула подступивший к горлу ком. Она отметила, что Деймон не говорит, что любит ее, но постаралась об этом не думать. Зачем портить такой момент? Когда она сообщила Деймону новость из дома, он сказал, что ему все равно, но в действительности Элен — прекрасная, очаровательная, неотразимая Элен — наверное, все еще занимает какое-то место в его сердце, и, возможно, значительное. Когда Деймон говорил, что любовь может прийти со временем, он наверняка имел в виду и себя тоже. Он не стал ей лгать, и Мелани могла только благодарить его за это.
— Да, — прошептала она. Она говорила «да» своим чувствам, всему неизвестному, что ждало ее впереди, и не желала оглядываться назад. Пусть прошлое остается в прошлом. — Да.
