— Ужас, — прошептала Лиза.
И Джилл видела, что собеседница действительно сочувствует ее горю.
— Ты прости меня, — продолжала Лиза. — У тебя такое, а тут я со своей ревностью. Просто… мне было так паршиво, что я не знала, куда себя деть.
— Забудь. — Джилл налила себе сока, сделала несколько глотков. — Я же уже сказала, не извиняйся. Сама прошла через подобное. Знаю, каково это.
— Да… — неопределенно произнесла Лиза, думая о своем. — Как она себя чувствует?
— Сейчас уже лучше. Ее поместили в стерильный бокс. Это, конечно, не слишком приятное место. Но мы стараемся поддержать ее. Она сильная девочка, обязательно справится.
— Конечно, — заверила ее Лиза, будто зная, как сложится жизнь Джессики дальше. — И не смей думать иначе.
— Да, конечно. — Джилл вздохнула, поковыряла вилкой салат.
Несколько минут молчали. Враждебность ушла, оставляя вместо себя неловкость, которую каждая из них чувствовала.
— Значит, несмотря на то что Себастьян не подошел, вы все же нашли донора?
Джилл подняла на Лизу грустные глаза.
— Я нашла ее настоящего отца, — ответила она, сама не понимая, почему так откровенна с женщиной, которая всю жизнь была ее соперницей.
Но, видимо, теперь им некого и нечего было делить. И осознание этого положило начало их новым взаимоотношениям, совсем другим, не таким, какие существовали ранее.
Будто поступок Себастьяна связал их, сделав соратницами по несчастью. И если Джилл уже давно пережила и забыла эту боль утраты, то Лизе еще предстояло это сделать, но она уже могла убедиться, что с этим вполне можно справиться.
— Значит, ты встречалась еще с кем-то, когда была с Себастьяном? — удивленно спросила Лиза.
— Ну, не совсем. — Джилл замялась. — На самом деле это было всего один раз и в тот день, когда он ушел от меня. Я была как в тумане и не помнила в подробностях весь остаток дня. И не поверишь, все эти годы даже не догадывалась о том, что произошло тогда. Будто память специально блокировала воспоминания, сыграв со мной злую шутку.
— Да… дела… — пробормотала Лиза. — Ну что ж. Я рада, что ты нашла того, кто помог тебе.
— Я тоже.
Они еще долго сидели, разговаривая о жизни, открываясь друг другу с новой стороны.
Джилл, всегда считавшая Лизу выскочкой и зацикленной на своей неотразимости особой, неожиданно узнала, что та очень комплексовала из-за богатства отца. Буквально заставляла себя быть в центре внимания, как того требовало ее положение, хотя больше всего на свете Лиза мечтала о тихом уединенном месте, где ее никто не будет трогать и донимать советами, что можно делать, а чего нельзя.
— Представляешь, — говорила она, делясь юношескими воспоминаниями, — когда выбирали королеву бала, я не хотела ею быть. Но отец очень постарался, чтобы выбрали именно меня. Для него это было делом чести.
— Бывает.
— А потом я увидела Себастьяна, — продолжала Лиза. — И тогда я поняла, как отомщу отцу. Ведь если я начну встречаться с парнем из небогатой семьи, это папашу просто взбесит.
— Так вот почему ты так старательно пыталась обратить на себя его внимание! — догадалась Джилл, вспоминая школьные годы.
— Ну, на самом деле он действительно мне нравился… — пробормотала Лиза. — Но и желание позлить отца тоже сыграло немаловажную роль.
Лиза рассказывала о себе, об отце, с которым ее связывали непростые отношения, и Джилл начала понимать, что двигало поступками наследницы состояния Кейнов.
— А перед свадьбой отец поручил своим юристам составить брачный контракт, — говорила между тем Лиза. — Но я отказалась его подписывать. Только сейчас понимаю, какую ошибку допустила. Однако поздно уже…
— Может быть, стрит поговорить с отцом? — предложила Джилл. — Вполне вероятно, что он в состоянии как-то исправить ситуацию.
— Не могу, — вздохнула Лиза. — После свадьбы наши отношения с отцом совсем расстроились. Он оставил мне содержание. Себастьяна отказался впускать в бизнес. И это очень повлияло на Броуди. Он стал гулять. Иногда вообще не ночевал дома. Короче, как таковой семьи-то у нас и не было.
— Не вини себя. — Джилл с состраданием взглянула на Лизу. — Себастьян такой какой есть, и его уже не исправить.
— Да, я понимаю, — голос Лизы задрожал, — только от этого почему-то совсем не легче.
— Знаю.
И снова на некоторое время в комнате воцарилась тишина. Джилл размышляла о том, что жизнь преподнесла ей подарок, избавив от Себастьяна, который никогда не считался с мнением и чувствами окружавших его людей. Страшно представить, что было бы, если бы до сих пор они жили вместе и она продолжала бы его любить.
А так…
Ей было очень жаль Лизу.
Воспоминания о Себастьяне, который когда-то предал ее и ушел к другой, уже не приносили боли.
— Хочешь, я отвезу тебя к себе? — предложила Джилл, внимательно глядя на собеседницу.
— Не надо, — отмахнулась та. — Я остановилась в отеле. Завтра же улечу обратно. — Она немного помолчала, прежде чем продолжить: — Странно, откуда у него деньги?
— Мне пришлось заплатить ему тридцать тысяч, иначе он отказывался даже ехать сюда, — опустив голову, призналась Джилл.
— И он не вернул их тебе, когда оказалось, что он не отец девочки?! — ужаснулась Лиза.
— Нет. В тот момент меня беспокоило совсем другое. Мне надо было искать настоящего отца, так как это оставалось единственным шансом на спасение. А деньги… они были не так уж и важны в сравнении с жизнью Джессики.
— Вот подонок! — пробормотала Лиза. — За что я его только любила?! Почему раньше не разглядела, кто он есть на самом деле?!
— Когда человек тебе дорог и ты испытываешь к нему сильные чувства, то не замечаешь даже самых страшных его пороков.
— Ты права. — Лиза встала, прошлась по комнате. — Ноги затекли, — пояснила она, повернувшись к Джилл.
Джилл посмотрела на часы. Половина второго ночи. Надо было возвращаться к Джессике. В последнее время девочка иногда просыпалась среди ночи, и Джилл хотела быть рядом, если это произойдет.
— Пора? — Лиза все поняла.
— Да. — Джилл поднялась. — Ты извини, я бы еще посидела с тобой. Но Джесс. Ей во сто крат тяжелее сейчас…
— Я все понимаю. — Лиза приблизилась к Джилл, порывисто обняла ее, отстранилась, заглянула в лицо. — Знаешь, я никогда бы не подумала, что мы сможем общаться и разговаривать вот так… запросто…
— И я тоже, — искренне согласилась с ней Джилл. — И еще… Я рада, что ты приехала. Мы многое осознали, через многое прошли. Старая вражда бесследно исчезла. И, хотя я уже давно не испытывала к тебе каких-либо негативных эмоций, мне приятно сознавать, что с этого дня и ты так же относишься к моей скромной персоне.
