– Итак, слово за тобой, – сказал он, наконец взглянув на нее.
Здравый смысл подсказывал Ребекке, что она должна сказать «нет». Но тогда она потеряет его навсегда. Это казалось смертельным. Ребекка в душе боролась с собой... И не знала – одержала ли она победу, или потерпела поражение, когда кивнула в ответ:
– Дай мне подумать.
Уже четвертый час Ребекка не могла заснуть и ворочалась с боку на бок, представляя как, в каких выражениях она завтра откажет Расселу.
С первой слезой, что обожгла ее щеку, Ребекка поняла, что все – сегодня она не совладает с собой. Годы, когда она держалась, притворяясь сильной, превратили ее в сосуд потаенных эмоций, который сейчас переполнился, несмотря на его глубину.
И она расплакалась. Она плакала по маме, по Питу и по себе, по тем годам, когда они были вместе, и по тем мгновениям, которые навсегда останутся у нее в памяти.
Она плакала по себе и по мечтам, от которых ей приходится отказываться. Ребекка плакала по той прекрасной страсти, которую вызывал только Рассел и которая исчезнет из ее жизни, как только он уйдет.
Господи, и как она ухитряется постоянно влипать в такие идиотские ситуации!
Помучившись еще немного, она поняла, что больше не выдержит, на цыпочках прокралась в комнату Артура и теперь, поджав под себя ноги, сидела на его кровати, изливая ему душу. Что бы она делала без него?
Ей вспомнилось, как еще в первые дни их знакомства ее удивил дар сострадания в столь молодом человеке. Их связывала близость особого рода – та, что возникает в процессе совместного преодоления трудностей.
Артур знал, как поддразнить ее, чтобы вывести из меланхолии, и просто умел выслушать, когда ей хотелось поделиться своими чувствами. Благодаря ему страшное, бескрайнее душевное одиночество казалось не таким ужасным.
В течение последних лет ее первым импульсом когда она сталкивалась с жизненными проблемами, было прислониться к плечу Артура и выплакаться, пока ей не станет легче.
– Самое худшее заключается в том, что я сразу ему не отказала. У меня просто язык не повернулся сказать «нет». А насколько мне было бы проще. Спала бы сейчас спокойно.
Она встала – дрожащая, но исполненная достоинства.
– Он ясно дал понять, что не любит меня, а я, вместо того, чтобы бросить ему в лицо отказ, что-то там лепетала о том, что подумаю. Какая же я дура! Артур, скажи, я совсем сошла с ума? Это нормально – так вести себя?
Никогда, никогда прежде Ребекка не ощущала себя более несчастной, брошенной и потерпевшей поражение. Она закрыла лицо руками и расплакалась бы опять, но больше у нее не было слез.
Она в который раз начала перечислять причины, по которым она не может, не имеет права принять предложение Рассела.
Этого не выдержал даже терпеливый Артур.
– Слушай, ты меня изводишь этим идиотским разговором уже... – Он взглянул на часы и зевнул. – Уже сорок минут, вместо того чтобы честно во всем признаться.
– В чем признаться? – изумленно уставилась на него заплаканная Ребекка.
– Тебе ведь хочется выйти за него замуж, несмотря на то, любит он тебя или не любит. Правда ведь?
Она посмотрела на него жалким взглядом, затем прижалась к его груди.
– Я полная идиотка. Разве я могла бы хотеть выйти за него замуж, если бы не была такой непроходимой дурой? Я ведь, как и любая нормальная женщина, хочу выйти замуж по любви. – Ребекка на секунду выпрямилась и постаралась принять горделивую позу. – Я хочу, чтобы передо мной становились на одно колено, говорили красивые слова и дарили цветы. Скажи мне, Артур, может, есть какие-то лекарства от глупости? Я выпью таблетку, и весь этот абсурд закончится. А может, я смогу убедить его, что я – единственная в своем роде и что он все-таки любит меня в глубине души?
Артур молчал. Он просто нежно гладил ее по волосам. Его ласка и дружеское участие постепенно успокоили ее. Она тоже не произносила ни слова, хотя в уме продолжала спорить сама с собой.
Она почувствовала, что начинает задремывать и собралась было уже уходить к себе, когда вдруг без всякого предупреждения дверь резко распахнулась, и Ребекка в изумлении вскинула голову. При виде Рассела ее глаза удивленно расширились.
Его глаза бешено сверкали, а лицо исказилось от ярости. Долгих десять секунд он молча смотрел на обнявшуюся парочку, пожирая их глазами, словно хотел убить взглядом. Ребекка в ужасе вскрикнула и вскочила с кровати, будто матрас под ней начал гореть.
Не говоря ни слова, Рассел развернулся и, с силой хлопнув дверью, вышел. Звук этого мощного хлопка еще несколько секунд звенел в ушах. Казалось, по комнате летают молнии, оставшиеся после его взгляда.
Ребекка взглянула на Артура, жестом прося друга остаться на месте, так как его первым движением было пойти вслед за ней.
Да, Артур был прав. Ей хотелось быть рядом с Расселом любой ценой, даже зная, что он не любит ее. Она готова была отдать ему всю свою любовь, ничего не требуя взамен.
Ребекка колотила в его дверь уже несколько минут, но он не открывал. Она судорожно дергала ручку двери, но та не поддавалась. Наконец девушка догадалась просто нажать на ручку, и она легко повернулась. Ребекка толкнула дверь...
Рассел стоял у окна, молча глядя в темноту, в которой невозможно было что-либо рассмотреть, и даже не пошевелился, когда она вошла. В комнате установилось гнетущее молчание. Внезапно он нарушил его.
– Когда? – было единственное, что он изрек при ее приближении.
Она хотела коснуться его плеча, но не решилась, настолько грозным он выглядел.
– Рассел, между нами ничего нет... – начала она тихим неуверенным голосом.
– Не лги. – Он говорил ровным, холодным голосом, в котором отсутствовали какие-либо эмоции. Он казался истуканом, вырезанным из одного куска дерева.
– Когда вам с Артуром пришел в голову этот план? Вы решили, что я женюсь на тебе и вы поделите мои деньги. Что, Артур уже растратил свое наследство? Вот поэтому тебе так хотелось стать моей любовницей?
У нее перехватило дыхание от несправедливости его обвинений. Как странно устроена жизнь! Она вспомнила те несправедливые слова, которые он бросал ей при их знакомстве, но сейчас его упреки были еще более обидными и несправедливыми.
Он наконец повернулся к ней, но на еголице нельзя было прочитать ничего. Оно было так же холодно, как и его голос.
– Я сразу почувствовал неладное, но вы так убедительно разыгрывали дружеские отношения, что даже я поверил вам!
Рассел ожег ее долгим свирепым взглядом. Его лицо исказила гримаса отвращения, и она отшатнулась, как будто он ударил ее.
– Ты не понимаешь...
– Что именно?
Его голос был полон разочарования, сарказма и таил какие-то непонятные ей угрозы.
