— Я нашел ее, я нашел! — обнял Пешо, похлопал по плечу застывшего Белиньи и выпил залпом еще одну чашку бульона. — Папаша Пешо, я тебя очень прошу, оставайся, отдыхай и дождись нашего возвращения. Я еду за ней! Белиньи, пожалуйста, займитесь прислугой. Наймите повара, горничных…
— Простите, ваша милость, — почтительно начал Белиньи, — я хотел бы уточнить, какой костюм подать мсье маркизу?
— Белиньи, мне некогда заниматься туалетом! Не сочтите за труд, выведите из гаража “ферарри”!
— Ваша милость, — вдруг подал голос папаша Пешо, — я, конечно, понимаю, что ты тут хозяин, но мсье, — старик деликатно показал на Белиньи мизинцем, — прав.
Дворецкий и Леон с интересом уставились на старика.
— В таком виде ты не можешь ехать в Париж, — продолжал осмелевший Пешо, — небритый, без штанов…
Леон, словно проснувшись, посмотрел на свои ноги в черно-полосатых чулках и усмехнулся.
— Белиньи, положите мне в саквояж пару костюмов, белье и бритву.
— Я тебя одного все равно не отпущу. — Папаша Пешо поднялся из-за стола. — Ты, конечно, ловко своим человеком командуешь, но машину поведу я. Я ж вижу, как у тебя руки трясутся и сам ты весь будто с шилом под мышкой. Потихонечку, на моем авто…
— Папаша Пешо, да на твоем антике мы попадем в Париж только завтра к обеду, а она за Зигрено выйдет!
— За кого? Он же вроде ей родитель?
— Ладно, — отвечал Леон уже из кабинета, вытаскивая из стола чековую книжку, — поедем вместе, я тебе еще раз объясню. Все равно мои документы в Шенонсо. — Он вернулся с мечом и добавил: — А твои права при тебе, до Парижа все-таки не меньше трехсот километров. Только уж за руль сяду я сам.
Усевшись в машину, Леон отдал дворецкому последние распоряжения:
— Пусть Франсуа завтра на “линкольне” приедет за мной в Париж. Адрес подчеркнут в адресной книге на моем столе. Я оставил ее раскрытой на фамилии “Бриссон”, Катрин Бриссон.
Глава 52, в которой я открыла дверь
Я открыла дверь. На пороге стоял обвешанный коробками и свертками Зигрено с веточкой флердоранжа в петлице.
— Сегодня резко похолодало и сильный ветер, — сообщил он, освобождаясь в комнате от багажа.
Я вздохнула, вспоминая сон про отца — да, конечно, покойники снятся к перемене погоды, — и на меня накатила волна апатии. А после ночной тризны я чувствовала жажду и хотела спать.
— Знаете, прекрасная Катрин, — мой жених поправил перед зеркалом фрак и белый галстук, — из-за этой холодины с ветром я просто не знал, какое вам выбрать платье. В шелковом легко простудиться, а мне не хотелось бы, чтобы вы надевали сверху пальто или плащ… Все должны видеть, что у нас свадьба.
— И вы ничего не купили? Венчание отменяется? — наивно спросила я, хотя все свидетельствовало об обратном.
— Если вам не понравится мое приобретение, у нас еще есть время его заменить. Я уговорил кюре Сакре-Кёр, чтобы он обвенчал нас без предварительного объявления. Там еще пять пар, поэтому мы можем не особенно торопиться. Полагаю, что выходить на улицу на голодный желудок тоже не стоит. — И мой заботливый жених принялся выставлять на стол бутылки вина и всевозможные деликатесы в нарядных обертках. — Надеюсь, мы выпьем хотя бы кофе? А может, как истинные французы начнем день с бокала вина? Или вы хотите сначала переодеться?
— Сначала налейте мне чуть-чуть вина. Извините за беспорядок и домашний халат, — виновато сказала я, засовывая руки в карман халата. — Я очень нервничала и заснула только под утро. Кофе я сварю сама, а вы располагайтесь в гостиной. — Не хватало еще, чтобы Зигрено заглянул на кухню и увидел консервную банку и пустые бутылки на столе, нам же все-таки предстоит строить семью, к чему признаваться в своей вчерашней слабости? — Я принесу бокалы и штопор.
Я направилась в кухню, но Зигрено с бутылкой в руках потащился за мной следом.
— О, да моя прекрасная Катрин с кем-то пировала вчера? — отреагировал он на тарелку с застывшим супом, бокал и рюмку.
— Да, с моим папой, он пьет только коньяк.
— Так позвоните ему, скажите, мы венчаемся в Сакре-Кёр!
— Он все равно не придет.
— Ваш отец против?
— Нет. Просто он умер.
— Как умер?! Когда?
— Когда я окончила институт, почти двадцать лет назад.
— Но тогда, — растерялся Зигрено, — я ничего не понимаю, с кем же вы пили вчера вечером?
“Тебя это не касается и вообще можешь убираться, если боишься связать свою судьбу с алкоголичкой!” — хотела крикнуть я, но вдруг мне снова показалось, что на кухне сидит Иннес и насмешливо вопрошает: “Что, тетушка, замуж в сорок лет слабо?” Я протянула Зигрено штопор и как можно спокойнее сказала:
— Гийом, мы оба с вами — взрослые люди, у каждого из нас за плечами собственная прожитая жизнь. После таинства у алтаря начнется наша общая жизнь. Я ведь не спрашиваю, с кем вы были этой ночью.
— Помилуйте, Катрин! Я преданно люблю вас!
— Я очень уважаю и ценю ваши чувства, потому и согласилась соединить свою судьбу с вашей. Налейте мне, Гийом, и несите в спальню ваше платье, пока я не передумала.
Прямо на мою неубранную кровать он водрузил несколько коробок и напомнил, что если что-то не так, то мы успеваем поменять. Я закрыла за ним дверь и занялась коробками.
Глава 53, в которой лежит белоснежное платье
В одной лежало потрясающее белоснежное белье и полдюжины светлых колготок разных оттенков, в другой — огромный набор косметики, в следующей — белые сапожки на высоченных причудливых каблуках.
— Гийом, а почему не туфли?! — крикнула я через дверь.
— Я же говорю, мы можем поменять, — отозвался Зигрено, — но они продавались в комплекте с платьем. Вы все-таки примерьте, они как раз вашего размера, и сегодня по-осеннему холодно.
Наконец я нашла платье, а под ним — замечательный шелковый жилет, подбитый и отороченный изумительной белой норкой. Этот жилет очень напоминал тот, в котором Леон… Все, мадемуазель Дракон, никаких Леонов! Есть только Гиойм, а вы очень скоро станете мадам Зигрено!
Я надела белье и платье из белой мягкой шелковисто-пушистой ангорки. Оно ласково обняло мою шею, грудь, руки до самых запястий, талию и бедра, упав на пол неожиданными фалдами. Так комфортно мне было только в платьях из мастерской Леона. Ты опять? Не сметь, будущая мадам Зигрено! А не слишком ли платье длинно? Я натянула сапожки, и оно оказалась именно той длины, как мне нужно, каблуки были рассчитаны словно специально на мой рост. Я надела жилет и взглянула в зеркало. Да, у моего будущего мужа есть вкус!
