— Да ладно тебе, — саркастически промолвила молодая женщина. — Какой уж тут труд! Фотография у тебя была, газеты пляшут под твою дудку, а обещанное вознаграждение по твоим масштабам сущие пустяки. Оп-ля — и дело в шляпе, рыба на крючке.
— Тебя, Патрисия, — медленно произнес Стивен, — я бы рыбой не назвал. Кому, как не мне, знать, что в твоих жилах течет отнюдь не холодная рыбья кровь.
Патрисия никак не отреагировала на подначку. Во всяком случае, постаралась.
— А неплохо, наверное, иметь столько денег, чтобы при помощи них решать любые проблемы. Ни тебе самому думать, ни усилия прилагать — зачем? Деньги работают за тебя.
Глаза Стивена сощурились. Прежде, чем ответить, он несколько секунд молча глядел на Патрисию, словно что-то прикидывая. Но когда заговорил, в голосе его не слышалось ни тени гнева:
— Ты все еще злишься на меня. И в полном праве. В тот вечер, когда ты мне сказала о своей беременности, я повел себя не лучшим образом.
— Уж это точно. Не лучшим.
— Но, согласись, и ты мне не дала возможности загладить вину. Бросила трубку, так что я и дозвониться не мог, а потом и вовсе сбежала. Так нечестно, Патти. Даже ты в силах понять, что твоя новость меня потрясла. Я просто… просто был не готов.
— Прости, но я сделала то, что должна была сделать. Я не могла иначе. Мне надо было подумать.
— И как, подумала? Приняла какое-нибудь решение?
Патрисия огляделась по сторонам. Они стояли в довольно людном месте, и ей не хотелось вести столь личный разговор, когда кто угодно может услышать их.
— Ты не против, если мы немного пройдемся?
Не дожидаясь его ответа, Патрисия зашагала по тропинке, вынудив Стивена двинуться следом.
— Честно говоря, я бы предпочел найти местечко поукромней и посидеть спокойно.
Ну еще бы! Патрисия не сомневалась, что Стивену хочется найти уголок подальше от посторонних глаз. Вот только сидеть спокойно он ей там не даст. Что ж, это возможность наглядно продемонстрировать, Что отныне она не собирается идти у него на поводу. Настало ее время диктовать условия.
— Нет, давай все же пройдемся.
— Патрисия, боюсь, я сегодня неподходяще одет для прогулок по лесу. Ботинки, считай, уже загублены.
Молодая женщина холодно посмотрела на него.
— Стивен, ты здесь по собственной воле, по собственному выбору. Я тебя сюда не звала. Если так беспокоишься за ботинки, сними их и иди босиком. А брюки закатай.
К ее изумлению, Стивен именно так и поступил. Снял башмаки, связал их шнурками и кинул под ближайшее дерево. Закатал брюки до колен. Пиджак тоже снял и повесил над ботинками, расстегнул рубашку на груди. Подобрал с ближайшей скамейки оставленную кем-то газету и лихо соорудил из нее треугольную шляпу. Патрисия только диву давалась.
На ее несчастье, все это лишь прибавило Стивену сексапильности. С полуобнаженными руками и ногами он выглядел потрясающе. И хотя Патрисии приходилось слышать, что у некоторых женщин во время беременности резко снижается влечение к мужчинам, судя по всему, она к этой категории не относилась. Конкретно сейчас прямо-таки изнывала от желания. Ну как тело может находиться в таком противоречии с рассудком? И как тут не разорваться?
— Я позвонил твоей бабушке, — довольно сухо проинформировал ее Стивен. — Сказал, что ты нашлась. А она велела тебе передать, чтобы ты мне верила, когда я скажу, что у меня и в мыслях не было пытаться убедить тебя избавиться от ребенка.
В первую секунду Патрисия испытала неимоверное облегчение, однако уже в следующую на смену ему пришла злость. Остановившись, она резко повернулась к своему спутнику.
— С каких это пор моя бабушка считает уместным передавать мне что-то через тебя? И с каких пор она приняла твою сторону? Когда это вы успели спеться?
— Вчера. Когда я приехал поговорить с тобой, а вместо этого нашел лишь миссис Мей. И знаешь, мы с ней вполне подружились.
Патрисия рассмеялась — невеселым смехом.
— Понятно. Ты сообщил ей, что готов, как честный человек, жениться на мне, вот она и растаяла. Для нее это предел всех мечтаний — чтобы я вышла замуж.
— Ты так говоришь, будто это преступление какое-то. А что плохого в том, что я хочу жениться на тебе?
— В том, что ты делаешь это не по тем причинам.
— А что не такого в том, что я тебя люблю?
Патрисия с трудом обуздала новый приступ злости.
— Ты и раньше так говорил. Что, мол, любишь меня. А о браке даже не упоминал. Так с какой стати вдруг захотел жениться? Думаешь, я не понимаю? Тебе пришло в голову, что ты хочешь этого ребенка. Ясное дело: ты не молодеешь, вот и решил, что неплохо бы обзавестись ребеночком, собственной копией, а в дополнение к ребеночку — глупой влюбленной женой, которая готова с тебя пылинки сдувать и стелиться, как лист перед травой, только пожелай…
— Послушай!
— Нет, это ты послушай! Твоя очередь прикусить язык и подождать, пока я наконец выскажусь.
На скулах Стивена выступили чуть заметные красные пятна гнева, однако ему хватило выдержки промолчать, позволив рассерженной Патрисии изливать все, что накопилось в душе. А накопилось немало.
— Тебя, наверное, эти полтора года все устраивало. Ты никогда не вдавался ни в какие объяснения, а я никогда ничего не требовала, ни на что не жаловалась… Нет, я не права. Тебя устраивало не совсем все. Сначала, вероятно, тебе хватало удовлетворенного мужского самолюбия: заполучить в свою постель девственницу всякому лестно. Подозреваю, что раньше тебе судьба таких подарков не преподносила. Но вот в остальном все выглядело довольно пресновато, что с тебя вполне хватало встреч один-два раза в месяц, а то и реже. Но потом, в прошлые выходные, все изменилось. И я тут же получила предложение перебраться к тебе в Лондон и ездить с тобой во все поездки.
— Неправда! — запротестовал уязвленный до глубины души Стивен.
— В самом деле? А по-моему, самая настоящая правда! Я наконец выросла, Стивен, я больше не смотрю на тебя сквозь розовые очки. Я даже вполне понимаю ход твоих мыслей. К чему трудиться и отыскивать себе в каждом новом городе подружку на одну ночь, когда можно возить с собой меня, такую, какой я стала, и жить на всем готовеньком?
Глаза Стивена потемнели. Патрисия видела это, но ее это уже не волновало. Она еще не сказала все, что собиралась сказать.
— К тому же я так дешево тебе обходилась. Платье там, колечко здесь, комплект белья. И готово — я на вершине блаженства. Любовница без всяких дополнительных хлопот.
— Постой! — проскрежетал молодой человек. — Во-первых, я не изменял тебе за эти полтора года. Ни разу. А во-вторых, никогда не считал тебя просто любовницей. Я с самого начала собирался жениться на тебе… Когда придет время.
