Она хотела достойно ответить. Но пока искала нужные слова, появился дирижер. Он поднял палочку…
К великому облегчению Мэгги, Валентино оказался знаком с правилами поведения на концерте симфонической музыки. В течение всех вальсов и мазурок Шопена он не промолвил ни слова. И не аплодировал там, где не надо.
Сама Мэгги почти не слышала музыку. Она погрузилась в обдумывание разрозненных обрывков информации, собранных за неделю. К тому времени, когда приблизился антракт, молодая женщина едва могла усидеть на месте от нетерпения.
– Мне надо поговорить с тобой, – шепнула она Валентино, когда еще звучали последние аккорды первого отделения концерта.
– Шшш… – прошипела женщина позади них.
Валентино только вскинул бровь. Но сразу после того, как раздался гром аплодисментов, решительно встал и протянул Мэгги руку.
Джереми только через несколько секунд сообразил, что женщина, с которой он пришел на концерт, уходит с другим. Но когда оглянулся, они уже находились возле выхода из зала.
– Наконец-то нам удалось стереть довольную блаженную улыбку с его лица, – усмехнулся Валентино.
Узкая юбка не позволяла Мэгги быстро идти.
И когда они добрались до фойе, их уже окружила шумная толпа. Валентино остановился, но молодая женщина покачала головой и потянула его за руку.
– Нет, наедине.
– Надеюсь, мы с тобой будем говорить не о Вилдлинге? Потому что если ты привела меня сюда, чтобы сообщить, что вчера гуляла с ним, то я уже об этом знаю.
– А твое какое дело, встречаюсь я с ним или нет? – резко осадила Валентино Мэгги.
– Мне, конечно, все равно, если только ты не рассказала ему о своем плане. – Он широко распахнул дверь фойе, выходящую в сад, примыкающий к клубу.
– С какой стати я ему буду что-либо рассказывать? – возмущенно ответила молодая женщина. – Это все-таки наша с тобой тайна!
– Хорошо, хоть что-то у нас есть общее, довольно заметил Валентино.
По саду в разные стороны разбегались аллейки, обсаженные деревьями. Кое-где, в местах их пересечения, виднелись клумбы с цветами.
Валентино так быстро повел Мэгги подальше от толпы, что, когда они оказались возле уединенной скамьи под сенью старой сосны, молодая женщина совсем запыхалась.
– По-моему, ты должен предупредить отца, Валентино.
– О чем?
– Я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется… – Мэгги глубоко вздохнула, – что моя мать просто использует его, чтобы привлечь внимание другого мужчины к тому, какая она привлекательная, и заставить понять, что более подходящей жены ему не отыскать.
– С чего ты это взяла? – Брови молодого человека удивленно взлетели вверх.
– С чего… с чего… Ты не можешь сказать что-нибудь более умное? Не имеет значения.
Дело в том, что этот другой мужчина должен был сделать предложение моей матери много лет назад, но до сих пор никак не может решиться. Более того, намекает, что у него есть тайная возлюбленная.
– Так, может, он говорит правду и у нас нет повода для беспокойства?
Они стояли на покрытой гравием дорожке лицом к лицу и разговаривали шепотом. Мэгги пыталась разглядеть выражение глаз Валентино. Но здесь уже царил вечерний сумрак и нельзя было определить, принимает он ее слова всерьез или нет.
Она набрала побольше воздуха в легкие, собираясь привести доводы в доказательство сказанного, как вдруг рука Валентино обвилась вокруг ее талии.
– Что?.. – только и успела пискнуть Мэгги, прежде чем он привлек ее к себе.
– Молчи и делай вид, будто ничего особенного не происходит, – почти касаясь губами ее щеки, прошептал молодой человек.
Можно подумать, он оставил ей выбор! Валентино так крепко обнял ее, что она с трудом дышала. А уж о том, чтобы отодвинуться, и речи не было. Даже рукой не пошевелить!
Ну и хватка у него, словно стальные клещи.
Надо бы влепить ему пощечину!
Но неожиданно Валентино свободной рукой повернул ее лицо к себе и прижался губами к ее рту.
"Молчи и делай вид!" Хорош гусь, нечего сказать! Ну, погоди у меня, дай только освободиться! – негодовала молодая женщина. Однако Валентино и не думал отпускать ее. Более того, его пальцы нежно поглаживали теперь мягкие прядки волос на висках, выбившиеся из прически, а язык осторожно обводил контур ее губ.
Делай вид, будто ничего особенного не происходит, уже менее раздраженно напомнила она себе и расслабилась в его объятиях.
Такое поведение вроде бы удивило Валентино, потому что на секунду-другую он напрягся, но потом с коротким смешком выдохнул. Следующий поцелуй был уже совсем иным. Страстным, требовательным и возбуждающим. И продолжался он целую вечность…
Когда Валентино наконец отпустил Мэгги, она пошатнулась и едва не налетела на ветки в острых сосновых иголках. Но он успел схватить молодую женщину за руку и удержал на дорожке.
– Ты в порядке? – спросил Валентино. В заботливом тоне его явно слышался смех.
– Какого черта! Что это вдруг на тебя нашло? А ну-ка, давай говори!
– Больше всего это напоминало поцелуй, пожал он плечами и слегка покачал головой, словно сам не понимал, как это случилось. Впрочем, спасибо за сотрудничество. Ты достойно сыграла свою роль.
– Какую роль? Может, все-таки объяснишь, что происходит?
– Кто-то шел по дорожке. Мы с тобой секретничали, и я подумал, что будет лучше, если мы притворимся, будто заняты более невинным делом.
– Действительно, трудно придумать более невинное занятие. – Она сердито топнула ногой. – Ты слишком много себе позволяешь, Валентино!
– Никому не придет в голову остановиться и разглядывать обнимающуюся парочку. Это в высшей степени невежливо. Кроме того, мужчины в смокингах все похожи друг на друга, а твое платье сливается с темнотой. И лицо твое я успел закрыть ладонью. Никто не догадается, что это были именно мы.
– Ну, допустим… Однако теперь, пока не появился кто-нибудь еще, может, закончим разговор? – взяв себя в руки, холодно произнесла Мэгги.
– А никто больше и не появится. Антракт кончился. И если мы не поспешим, твой адвокат поднимет на ноги полицию.
Валентино был недалек от истины. Дирижер уже поднялся на подиум, когда запыхавшаяся Мэгги проскользнула на свое место.
Вилдлинг, прикрыв рот ладонью, прошипел ей на ухо:
– Я уже собирался идти разыскивать вас.
Она состроила страдальческую гримасу и принялась рассеянно обмахиваться программой, в надежде охладить пылающие щеки.
При первых жалобных звуках фагота начинающего "Болеро" Равеля Валентино еле слышно прошептал молодой женщине:
– Кстати, что ты нашла в этом Вилдлинге, кроме разве что очаровательных залысин?
Мэгги кинула на него столь свирепый взгляд, что обыкновенный человек, несомненно, пришел бы в смятение, если бы не упал замертво.
