— Немного полегче, — предупредил Люк, дразня ее грудь языком, и Мэгги вновь почувствована, как твердеют от этих прикосновений ее соски. — Если ты будешь продолжать, все кончится слишком быстро… слишком быстро для тебя. А я хочу, чтобы это длилось всю ночь. О боже, Мэгги, ты так прекрасна!..
— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста, не останавливайся…
Ощутив, как она беспокойно задвигалась, он тихо рассмеялся.
— О, теперь вряд ли что в силах остановить меня, — одними губами произнес он, осторожно проникая в ее лоно.
Почувствовав, как она напряглась, Люк замер, но через мгновение тело Мэгги благодарно приняло напряженную мужскую плоть, и с его губ сорвался негромкий блаженный стон. Тогда она вся отдалась мучительно-медленному и возбуждающе прекрасному ритму, в котором он начал входить в нее.
Мэгги догадывалась, что Люк преднамеренно сдерживает себя. Снова и снова он доводил ее до грани чего-то чудесного, чего-то такого, о чем ей даже не хотелось догадываться из боязни, что это окажется просто несбыточной иллюзией. И каждый раз неизвестное ощущение отступало.
Но вот наконец Мэгги каким-то образом поняла, что отступлений больше не будет, что она балансирует на краю магического обрыва, и Люк тоже почувствовал это.
— Да, сейчас, — лихорадочно повторял он. — Сейчас. Сейчас. Сейчас!
У Мэгги вырвался крик ликования, тело ее сотрясали спазмы наслаждения, с каждым разом все более и более сильные. Наконец они передались и Люку, все время бормочущему ей на ухо какие-то ласковые слова, хотя в пылу страстей она едва ли понимала их смысл.
Мэгги знала, что ей хотелось бы от него услышать, но, может быть, время для этого еще не пришло. К тому же слова любви показались бы ей только пряной приправой к деликатесному блюду, которое она только что отведала…
Погруженная в глубокий сон, удовлетворенная, Мэгги была сбита с толку и слегка рассержена, когда Люк разбудил ее.
— Который сейчас час? — пробормотала она из-под смятых простынь.
— Пора вставать, — скомандовал он резким тоном, и, открыв глаза, Мэгги увидела Люка, одетого в одни только джинсы и изучающего ее с холодным осуждением во взгляде.
— В чем дело, Люк? — неуверенно спросила она и взглянула на часы. Вставать в такую рань не было никакой необходимости. — Но ведь сейчас только пять часов утра! — запротестовала она.
— Вполне достаточно.
— Но…
— Мэгги, вставай и убирайся отсюда, — грубо оборвал ее Люк. — Ты пришла сюда одетая или прибежала прямо голышом? — В его голосе звучало плохо скрываемое отвращение.
— Одежда там, — сказала она готовым вот-вот сорваться голосом и указала на гардероб.
Люк вытащил узенький кружевной бюстгальтер, такие же трусики и платье и резким жестом бросил их на кровать.
— Одевайся! — отрывисто приказал он и вылетел из комнаты, оставив ее в полном недоумении.
Одевшись, Мэгги поспешила в гостиную, где нашла его стоящим возле окна и глядящим невидящими глазами на величественную панораму лондонского рассвета. Услышав звук ее шагов, Люк повернулся. При виде выражения его лица у Мэгги сердце ушло в пятки. Значит, кошмар был реальностью.
— Люк, что случилось? — требовательно спросила она; голос ее звучал на удивление ровно.
Губы Люка скривились в насмешке.
— Ты хочешь спросить, что случилось? Этой ночью я лишил тебя девственности.
— Но я сама хотела этого!
— О да, — язвительно согласился он. — Ты дала это понять вполне ясно. Боже милостивый! Для девственницы ты показала удивительные способности к соблазнению. Скажи честно, ты брала у кого-нибудь уроки?
Мэгги в недоумении уставилась на него.
— Но… Мне показалось, что все было просто чудесно, — запинаясь, выговорила она. — А тебе?
— Не будь так чертовски наивна! — воскликнул Люк. — Конечно, это было чудесно! Секс вообще чудесная вещь — иначе зачем было бы людям творить ради него столько глупостей?
— В том числе и тебе, полагаю? — спросила она слабым голосом.
— Да, в том числе и мне, — резко ответил он.
Мэгги решила сделать последнюю попытку — поставить на карту все, прежде чем окончательно осознать, что она потеряла Люка.
— Но я люблю тебя, Люк, — нежно прошептала она. — Ты же знаешь это.
Люк поджал губы, никогда еще он не казался ей столь красивым. И столь далеким.
— Любишь? — недоверчиво переспросил он. — Что ж, если твои понятия о любви именно таковы, то это крайне удобный взгляд на вещи. Впредь я буду пользоваться словом «любовь» с осторожностью. Что до меня, то я бы назвал это игрой в Лолиту.
Обида Мэгги, начавшая закипать еще с того момента, как он вышвырнул ее из своей постели, наконец прорвалась наружу.
— Лолита? — горячо воскликнула она. — Я вовсе не Лолита! Как мне вбить в твою тупую голову, что я намного старше, чем была она? А как насчет тебя самого?
— Что насчет меня самого? — огрызнулся он.
— Тебе нравится разыгрывать передо мной роль Пигмалиона. «Мэгги, ты будешь делать это!», «Мэгги, ты будешь делать то!». Ты манипулируешь мной, как шахматной фигурой!
— Перестань умничать.
— Ничего не могу с собой поделать — я действительно умна.
— Не так уж ты умна, — угрюмо возразил Люк, — если решила, что, соблазнив меня, получишь в качестве награды предложение брака.
— В качестве награды? — воскликнула Мэгги, не веря своим ушам. — Ты что, рассматриваешь себя, как своего рода спортивный приз? Что ж, я тоже, но только как утешительный.
Они смотрели друг на друга, в воцарившейся тишине было слышно лишь их прерывистое дыхание. И тут Люк выложил свой последний козырь.
— Все! — решительно сказал он. — Я уезжаю обратно в Штаты, Мэгги.
С большим трудом Мэгги удалось сохранить спокойный вид, хотя сердце ее сжалось от страха.
— Когда?
— Как можно скорее.
— И как скоро это будет?
— Надеюсь, что сегодня днем.
— А скорее нельзя? — язвительно спросила она. — Но как насчет Лори? Кто будет присматривать за ней?
— Что-нибудь придумаю, — отрезал он.
— А как насчет меня? — спросила она против собственного желания.
— Тут никаких сложностей. Эта квартира принадлежит мне, и ты вольна оставаться здесь столько, сколько захочешь…
— Я не останусь здесь, если…
— Прежде чем решаться на поступки, которые могут самым серьезным образом повлиять на твое будущее, — холодно сказал он, — советую выслушать меня. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь. Иначе тебе придется возвратиться к маме. Но поскольку ты решила посвятить себя рекламному бизнесу, то вряд ли будет разумно жить в сельской местности. — Несколько неуверенным жестом он указал на лежащий на столе листок бумаги. — Я оставляю тебе чек.
