Он вытащил из кармана пачку банкнот и бросил их на стол.
— Твое. Все полностью.
— Минус двести…
— Нет, — живо возразил Дрю. — Никаких минусов. Здесь все. Я сам пересчитал.
— Дрю, я не могу…
— Можешь. Джейми — член семьи… ну, почти… И отчасти я несу за него ответственность. Теперь вопрос закрыт.
— Я этого не заслужила, — с трудом произнесла она.
— Возможно, — согласился Дрю, но его губы опять тронула улыбка, и Шелли поняла, что должна сказать правду.
— Ты был прав, — призналась она и всхлипнула.
— Шелли, только не плакать! Я не хочу, чтобы меня растрогали твои слезы. — Внезапно его лицо сделалось серьезным. — Я прав насчет ненадежности Джейми?
Она покачала головой.
— Нет. Из-за чего я одолжила ему деньги… Ради демонстративной мести, выражаясь твоими словами.
— Понял. — Он откинул голову; глаза его были полузакрыты. — И по какому поводу тебе понадобилась демонстративная месть? — спросил он совершенно обыденным тоном.
— Я видела, как ты целовался с этой… — Следовало верно выбрать слово. «Девка» почему-то показалось неподходящим. — Женщиной. Тогда, на вечеринке.
Глаза Дрю широко открылись.
— Шелли, а почему это должно беспокоить тебя?
Она взглянула ему в лицо.
— А ты как полагаешь? Неужели мне нужно сказать вслух?
— Не обязательно. Хотя лично мне хотелось бы, чтобы ты это произнесла.
Ее глаза сверкнули. Не веря своим ушам, она выпалила:
— Что? Что я люблю тебя? Что я всегда тебя любила? Ты мог бы и сам догадаться!
Ответил он не сразу, лишь поерзал в кресле. Но его синие глаза оставались холодными, как море зимой.
— Что-то быстро ты влюбляешься! Вчера Марко, сегодня я.
Она вздрогнула. Сейчас, как никогда, требовалась осторожность.
— Я никогда не любила Марко.
— Да? — Дрю издал сухой смешок. — Просто провела с ним три года! Из чувства солидарности!
— Ты вправе иронизировать, Дрю. Но это не любовь. Любви не было. Для меня существовал только ты.
Наступило молчание. Шелли разглядывала свои ладони, не осмеливаясь посмотреть Дрю в глаза.
— Почему же тогда ты не вернулась раньше? Зачем оставалась с человеком, которого, как ты утверждаешь, не любила?
Теперь ей пришлось поднять взгляд, но она едва не содрогнулась, прочитав обвинение в его глазах.
— Когда же я могла?..
— Например, когда умерла твоя мама. — Его глаза с вопрошающей требовательностью смотрели на нее. — Я думал, что был нужен тебе.
— Нужен? — В отчаянии она опустила голову. — Конечно, Дрю, ты был мне нужен! Если бы ты хоть как-то дал понять мне, что я тебе нужна и желанна, я никуда бы не уезжала! А ты даже не стал говорить со мной, не нашел нужных слов. Как же я могла заговорить с тобой? Я ждала, что ты скажешь что-нибудь, что угодно, лишь бы я не разуверилась в том, что ты меня еще любишь! Ты ничего не сказал. Иногда я представляла себе, что ты приедешь за мной в Италию…
— Я не мог приехать, потому что ты жила с другим мужчиной! — воскликнул Дрю. — Или ты ожидала, что я войду в комнату и вырву тебя из его объятий? Извини, котенок, это не в моем стиле.
Шелли открыла рот, но вместо ответа беспомощно поглядела на него. В эту минуту оставался единственный вопрос: неужели слишком поздно?
— Дрю… — прошептала она.
То, что она прочитала в его глазах, дало ей надежду, а в следующее мгновение его руки уже обнимали ее — так крепко, что она едва могла дышать.
— Не спрашивай, любил ли я тебя, — шептал он. — Всегда любил! Хотя одному Богу известно, как я пытался избавиться от этой любви!
Его губы слились с ее губами в поцелуе…
Кажется, лишь спустя вечность он оторвался от нее и нежно сжал в ладонях ее лицо.
— А та женщина, с которой ты меня видела…
— Не надо передо мной оправдываться.
Дрю не обратил никакого внимания на ее слова.
— Я знал, что ты была там, — тихо произнес он.
Шелли замерла от осознания возможного… предательства?
— Ты… ты меня видел?
— Конечно. Я видел: ты смотришь, как она меня целует.
— Ты тоже целовал ее!
— Я был пассивным участником, — рассмеялся он.
— И ты считаешь, что в таком случае нет проблемы?
Он пожал плечами.
— Я не остановил ее. Но если бы ты осталась, то увидела бы, что я тут же присоединился к гостям и стал спрашивать, куда ты подевалась.
— Ты прекрасно знал, куда я подевалась! Я не могла видеть тебя с другой!
Он кивнул.
— Понимаю, что ты думала. Хотя бы потому, что я видел тебя тогда с Марко. Котенок, ты представляешь себе, какие картины может нарисовать воображение? И насколько это опасно? Воображение — это и оружие, и инструмент, это я и хотел тебе показать. Когда-то ты пожимала плечиками и заявляла: «Ну это же всего-навсего один поцелуй!» Не бывает — всего-навсего! Ты считала, что моя реакция была преувеличенной, но теперь отреагировала точно так же!
Он был прав. Шелли виновато взглянула на него.
— Да, — выдохнула она. — Я потеряла голову и забрала из банка деньги. Мне стыдно, но я даже не думала о Джейми. Я думала только о том, чтобы вывести тебя из себя!
Он кивнул.
— Невинный поцелуй — в обоих случаях. Так утверждает здравый смысл. Но когда речь заходит о любви, здравый смысл бессилен. Страсть отнимает рассудок. — Он долго, пристально глядел на нее. — Мне кажется, пришла пора впустить любовь в нашу жизнь, как ты думаешь, котенок? Мы чересчур долго ждали.
Шелли погладила пальцем его колючий подбородок.
— Тебе нужно побриться.
— Не только. Мне нужна ты, нужна так, как я еще не нуждался ни в чем и ни в ком. Но не здесь. — Его странная улыбка заставила се зардеться. Он обвел взглядом комнату. — Я тут не останусь.
— Почему?
— Слишком много… воспоминаний. — Он поцеловал ее руку. — Пошли домой.
На великолепном темно-синем небе взошла луна, и серебристый свет лился через не занавешенное окно, освещая смятые простыни и распростертые на них тела.
Дрю некоторое время прислушивался к замедляющемуся сердцебиению.
— Почему ты мне не сказала?
Глаза Шелли раскрылись, и она зевнула. Сейчас она не была настроена делать вид, что не понимает, о чем речь.
— Трудная тема. Я не нашла подходящего момента.
— Ты могла мне рассказать в любое время. Особенно перед тем… — он не сумел стереть с лица глупую ухмылку, — как мы занялись любовью.
Она приподнялась на локте и, покраснев, с сонной улыбкой глянула на него.
— Тогда мне не хотелось тебе говорить.
