Кора задумчиво наблюдала за парой. Она вовсе не завидовала Вики, убеждала себя Кора, проследив глазами, как спутник девушки захлопнул за ней дверцу и завел двигатель.
Карина почти доехала до дома, но внезапно что-то остановило ее, и она припарковала машину у входа в парк, где впервые встретилась с Луиджи. Сегодня здесь было мало людей. Кора подошла к пруду и стала наблюдать за уткой, которая возилась со своими утятами. Легкая улыбка тронула ее губы.
– Извини, мама-утка, но у меня нет хлеба, – тихо сказала Кора.
– Зато у меня есть, – раздался над головой знакомый голос, повергший женщину в оцепенение. – По крайней мере, остался сандвич из самолета.
Карина не могла двигаться, не могла говорить... но все же нашла в себе силы обернуться. Она испугалась, что мучительные видения, являвшиеся к ней по ночам, стали посещать ее и днем.
– Кора... поговори со мной... Не молчи. Скажи хотя бы, чтобы я убирался к черту...
Она чувствовала, что теряет самообладание. Дрожь охватила тело, и слезы застилали глаза. Слезы... Она пыталась разглядеть Луиджи, но безуспешно – черты его лица расплывались перед глазами.
– Кора, Кора, пожалуйста, не надо, – услышала она любимый голос. – Я вовсе не хотел тебя испугать или обидеть. Ноги сами принесли меня сюда. Я лишь пытался набраться смелости, чтобы увидеть тебя...
Карина напряглась, когда он притянул ее к себе и прижал так сильно, что она могла слышать гулкие удары его сердца.
До боли знакомый запах окутал ее, заставляя поверить, что он здесь. Тело мгновенно отреагировало на эту близость, и Кора смутилась, почувствовав, как напряглись ее соски под шелковой блузкой. Да, он хочет ее, теперь Карина точно это знала.
На ней была надета совершенно простая блузка с маленьким вырезом, застегнутая на все пуговицы, – такую одежду никак нельзя было назвать соблазнительной или вызывающей, – но все же Кора ощутила, как Гатти напрягся, почувствовав ее возбуждение.
– О боже, родная, ты хоть понимаешь, что делаешь со мной? – услышала она хриплый голос.
Луиджи не отпустил ее, а лишь слегка отодвинулся, чтобы ею полюбоваться. И Карина понимала, что достаточно легкого вздоха или движения, и она почувствует тепло его ладони, прижимающейся к ее груди...
– Любимая...
Она не хотела шевелиться и не сделала бы этого, если бы не уловила боль в голосе Луиджи. Было так естественно ощущать его пальцы на упругих холмиках грудей, слышать нежный шепот и прерывистое дыхание охваченного страстью человека, чувствовать взгляд, прикованный к ее губам. Луиджи снова и снова поглаживал ее грудь, словно не мог поверить, что действительно прикасается к ней.
Этого просто не может быть, успела подумать Карина прежде, чем он притянул ее и накрыл ее рот губами, растворил в поцелуе страсти, воспламенил всепожирающим огнем.
Нет-нёт, она не может стоять посреди парка вот так, выставив всем на обозрение происходящее между ними. Кора почти потеряла контроль над собой. Лишь сильные руки Луиджи заставляли ее ощущать реальность происходящего, а если бы он отпустил ее, то она вряд ли устояла бы на ногах.
Нет-нет, этого не может быть на самом деле. А раз так, то она может отдаться собственным чувствам, не думая ни о чем, она имеет право ощутить всю полноту желания, которое испытала в ту памятную ночь и испытывала каждый раз, когда думала о Гатти... представляла свое обнаженное тело рядом с его... почти ощущала его страстные объятия... прямо как сейчас.
Протяжный свист проходящих мимо подростков вернул их к реальности. Покраснев до корней волос, Кора быстро посмотрела на Луиджи, а он неохотно отпустил ее.
– Ты здесь с детьми? – спросил Гатти, оглядываясь по сторонам, не отпуская ее руки. Он по-прежнему смотрел на нее так, словно... словно...
Кора отрицательно покачала головой, не доверяя собственному голосу.
– Тогда нам лучше поехать к тебе. Я просто боюсь не выдержать и наброситься на тебя. Господи, Кора, ты хотя бы представляешь, как сильно я тосковал по тебе все это время? Если бы этот дурацкий куст был хоть немного побольше...
Карина понимала, что играет с огнем, но ничего не могла поделать со своим призывным взглядом, с трудом переведенным на цветущие азалии у пруда. Конечно же, кустик мал, чтобы скрыть двух взрослых людей, которые собрались заняться любовью.
– Кора, – чуть охрипшим от возбуждения голосом пробормотал Луиджи.
– Я так сильно скучала по тебе... – С трудом сглотнув комок, она проговорила: – Я так люблю тебя...
– Даже наполовину не так сильно, как я, – с чувством поговорил Гатти. – А если бы это было так, ты позвонила бы мне, вместо того чтобы заставлять меня думать...
: – Позвонила? – удивилась Кора.
– Да, я просил Теодора передать тебе, что жду твоего звонка, когда сам не смог дозвониться.
– Тео ничего не передавал. Он сказал только, что ты звонил, – безжизненным тоном произнесла она. – Видимо, он закрутился и забыл. В последнее время у него очень много работы, – попыталась снова оправдать своего зятя Кора, увидев выражение лица босса.
– Когда ты не позвонила, я решил, ты просто хочешь показать, что у тебя другие намерения... что ты не испытываешь того, что чувствую я... что ты не... не любишь, тебе не нравится... Я решил, что раз ты этого не хочешь, то я не должен настаивать и нужно держаться подальше от тебя... навсегда уйти из твоей жизни...
– Но ты здесь, – сказала Карина, затаив дыхание.
Только бы он не сказал, что оказался здесь исключительно по делам. Даже если это и так, то вполне очевидно, что он не стал хотеть ее меньше. Он никогда не переставал думать о ней. Но ее сердечко желало удостовериться, что именно она стала причиной его приезда. И пусть это всего лишь глупая надежда, пусть это нереально и даже нечестно... все равно Карина хотела услышать от него эти слова...
– Наверное, я не слишком хорош в роли современного сильного и независимого мужчины... Но я подумал, у нас должен быть еще один шанс. Я скучал по тебе, очень сильно скучал. Я как безумец хотел тебя, ничего не мог с собой поделать, – мрачно проговорил он.
– Я тоже тосковала без тебя, – потупилась Кора.
– Несколько дней назад мой дядя Карл сказал, что настоящий дом мужчины там, где его сердце, рядом с женщиной, которую он любит, и я понял, что он прав. Я поехал в аэропорт и прилетел. Уже полдня сижу здесь и раздумываю, что буду делать и говорить, чтобы ты меня не отвергла.
– Я не отвергну тебя! – прошептала Карина, едва дыша. – Теперь ты – моя жизнь. Я любила Оливера, но совершенно иначе – как друга, как отца. Есть разные формы любви, и то, что я чувствую к тебе как к мужчине и любовнику, очень трудно выразить на людях. – Она посмотрела в сторону выхода из парка. – Моя машина припаркована совсем рядом. Через пять минут мы могли бы быть дома и...
