— Ничего более, возможно, для вас, но Оливер был так влюблен, что, когда вы внезапно исчезли, стал просто безутешен. Мой мальчик провел многие часы в этой комнате, глядя на вашу фотографию.
— Я очень сожалею, что так получилось, но между нами ничего не было. Он был намного моложе меня. И, честно говоря, я даже никогда о нем не думала.
— Так почему вы не сказали это ему? — крикнула мадам Бриссак. — Он вернулся с фотографией девушки, восторженный. Рассказывал, что вы были любовниками, что собирается на вас жениться. Он уговорил меня организовать ваши поиски.
— Мадам, — мягко произнесла Порция, — мы не были любовниками. Мы даже ни разу не целовались.
— Я не верю. Все эти годы во мне кипело желание разыскать вас, рассказать, что вы сделали с моим сыном… — Глаза мадам Бриссак сверкнули. — Жизнь странная вещь, правда? Судьба привела Люка прямо к вам, когда он покупал квартиру в Лондоне. Порция неожиданно напряглась.
— Значит, Люк знал, кто я, еще до того, как мы с ним встретились?
— Конечно, — злорадно выпалила Режина. — Когда он решил приобрести Тарет-хаус, я предложила ему совместить бизнес с удовольствием и заставить вас влюбиться в него.
— Вы можете ликовать, — выдавила Порция, чувствуя внезапную усталость. — Он сделал все, как вы хотели. А скажите, — добавила она отрывисто, — каков был ваш окончательный план, мадам Бриссак? После того как я окажусь в вашей ловушке, чем это все должно было закончиться?
Режина открыто посмотрела на Порцию.
— Я сказала Люку, чтобы он… соблазнил вас и бросил. Я хотела, чтобы вы испытали то же, что пережил мой сын. Это все.
Порция кивнула.
— Я понимаю. Вот почему Люк расспрашивал меня о прошлом. Он хотел узнать об Оливере. Но я не виновата. — Она пожала плечами. — Я на самом деле была едва с ним знакома.
Мадам Бриссак всхлипнула и закрыла лицо руками.
Порция с жалостью смотрела на эту женщину.
— Жаль, что я не помню Оливера, мадам. Может, это как-нибудь облегчило бы ваше горе. А сейчас, не сочтите за бестактность, не могли бы вы оставить меня одну?
— Да, конечно. — Режина встала и направилась к двери. — Когда Люк вернется, я сразу отправлю его к вам. — Она сделала над собой усилие. — Если я оказалась не права, простите.
Оставшись одна, Порция пошла в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Со времени ее появления в этом доме произошло так много, что она перестала адекватно воспринимать реальность. Подхватив сумки, она выбежала из комнаты и помчалась к выходу, по дороге остановившись лишь на мгновение, чтобы оставить записку на столе в холле. Она должна была успеть до появления Люка. И не могла сейчас думать о нем. Или о его матери. Перед ее глазами стояли фотографии в старой мансарде замка Бью-Риваж…
Уже находясь на пароме, Порция попыталась снова восстановить события того страшного, ушедшего из ее памяти сентября. Тогда она собиралась провести лето с мамой, отказавшись ехать в Италию с Мэриэнн и ее братом. Потом, когда Кристина Грант скоропостижно скончалась от сердечного приступа, Порция мысленно благодарила внутренний голос, подсказавший ей такое решение. Она смутно помнила упрашивания Льюиса Рэдфорда поработать какое-то время экономкой в доме вместо матери. Порция согласилась. На одну-две недели. Потом, до дня отъезда из Тарет-хауса, — полный провал памяти.
Только сейчас она начала вспоминать, как вел себя мистер Рэдфорд. Пока была жива мама, он практически не замечал Порцию. Однако после похорон взгляд его изменился. Теперь его поведение многое разъяснило Порции. Раньше ей казалось, что все это предмет ее фантазий. Но сейчас она ясно вспомнила эти взгляды Льюиса, будто обжигавшие ей кожу. Она даже стала носить одежду с длинными рукавами, прикрывающую шею и ноги. Ей нестерпимо хотелось уехать из Тарет-хауса. Единственным ее развлечением было купание в бухте. Там она познакомилась с Олли — очаровательным французом, работавшим официантом в соседнем отеле. Он приходил на пляж со своими друзьями, и в их веселой компании Порция забывала тяжелый взгляд Льюиса Рэдфорда.
Обычно она всегда возвращалась домой раньше мистера Рэдфорда. Но в тот страшный день, вернувшись с пляжа, она застала его дома. Он принялся ругать Порцию, бросая ей в лицо ужасные оскорбления, потом схватил ее за руки и, затолкнув в лифт, силой затащил в башенную комнату. Оказавшись там. Порция оторопела, увидев на стенах множество порнографических рисунков. А на самом видном месте висели изображения ее, Оливера и его друзей.
Она не успела опомниться, как Льюис Рэдфорд набросился на нее, стал рвать на ней одежду. Порция боролась, словно дикая кошка, визжала, царапалась. Но безуспешно. Наконец она ослабла, и тут мистер Рэдфорд вдруг издал страшный хрип, осел и потерял сознание.
Она почти в беспамятстве сбежала вниз, вызвала «скорую помощь», затем, дрожа от ужаса и шока, поднялась в лифте наверх и принялась сдирать со стен рисунки. Потом спустилась на кухню и, бросив их в плиту, зажгла огонь. Тайные страстишки Льюиса Рэдфорда безжалостно сгорали в печке.
Позже, когда приехала машина «скорой помощи» и врачи пытались выяснить у Порции, что произошло, она уже ничего не помнила…
Вернувшись домой. Порция чувствовала себя настолько опустошенной и уставшей, что у нее не было ни сил, ни желания отвечать на непрекращающиеся телефонные звонки, которые раздались, как только она отперла дверь. Порция включила автоответчик и услышала, как и предполагала, требовательный голос Люка, умоляющий ее снять трубку. Она помедлила пару секунд и, решившись, взяла трубку.
— Здравствуй, Люк, — произнесла Порция устало. — Я только что вошла.
— Моn Dieu, Порция, почему ты сбежала? Ты можешь представить мое состояние, когда я, вернувшись, не застал тебя?
Порция представляла. Даже очень хорошо.
— Я оставила тебе записку. Разве ты не нашел ее?
— Разумеется, нашел. Думаешь, мне от нее стало легче?
— Как это ни странно, — констатировала Порция, с этого момента твои чувства меня не касаются.
— Конечно. Прости меня, — растерянно произнес Люк. — Я так зол на свою мать, что не могу трезво мыслить. Я ведь запретил ей вспоминать об Оливере во время твоего визита. Так она намеренно солгала про аварию, якобы происшедшую с моей сестрой, чтобы на время удалить меня из дома. Только так она могла провести тебя в мансарду. Я прошу прощения за нее и за удар, который она тебе нанесла…
— Не стоит. Я благодарна твоей матери.
— Благодарна?
— Да. Она раскрыла мне глаза на многие вещи. Очень интересные вещи, — добавила Порция многозначительно.
Дыхание Люка было слышно даже в трубке.
— Ты злишься на меня за то, что я умышленно…
