— Я думаю, Эсси была бы чертовски расстроена тем, что ты держишься за прошлое.
Джину пронзила острая боль.
— Держишься за прошлое?
— Да, держишься за прошлое, — продолжал настаивать Дез. Он был безжалостен.
— О, как забавно это слышать от тебя, — сказала Джина, встала со стула и пошла к двери.
Дез преградил ей дорогу.
— Эсси давно уже нет, — неожиданно серьезно произнес он. — Она живет только в твоей памяти.
Прости меня, Эсси.
Джине показалось, что в ответ дом вздохнул. Это не был знак одобрения. Это был знак примирения. И Джина почувствовала облегчение.
Сделав глубокий вдох, Джина кивнула.
— Хорошо. Я сдаюсь.
— Я не хочу, чтобы ты сдавалась. Я хочу, чтобы ты согласилась.
— Забавно, — задумчиво произнесла Джина. — По-моему, я это где-то уже слышала. Ладно. Я согласна. И что теперь? — Она медленно осмотрелась вокруг. В глазах ее стояли слезы. — Натан Хейнис попросил составить список вещей, которые я хочу сохранить, и он постарается помочь мне.
— Совершенно верно. Мы сохраним все, что сможем.
Джина покачала головой.
— Это очень мило с твоей стороны, но даже если у меня будет целый этаж для музея, я не смогу разместить там все, — грустно сказала Джина.
— Можно будет даже устроить экспозицию о доме, в котором раньше находился музей. Но я имел в виду совсем другое.
Джина нахмурилась.
— Я думал, что мы используем часть убранства этого здания в своем собственном доме. — Дез бросил взгляд на Джину и быстро отвел глаза.
У Джины в горле будто комок ваты застрял.
— Ты... что? — дрожащим голосом переспросила она.
— Я просто хочу сказать, если ты сможешь вытерпеть меня, я хотел бы провести с тобой остаток своей жизни. — Дез поставил банку с содовой на стол. — Иди ко мне.
Джина не шелохнулась. Они оба молчали.
— Прости меня, — наконец вымолвил Дез. — Я подумал, когда ты сказала, что не сможешь полюбить такого, как я, что, может быть, ты просто пытаешься убедить себя в этом. Я подумал, может быть, ты имела в виду, что, несмотря ни на что, все-таки попробуешь.
Дез направился к двери. Спотыкаясь, Джина побежала за ним.
— Дез, не уходи!
Она оказалась в его крепких руках. Земля у нее под ногами перестала бешено качаться, как это было всю ее жизнь. Наконец-то Джина почувствовала у себя под ногами твердую почву. Это ощущение было новым для нее. Она знала, что привыкнуть будет непросто. И рискованно. Но еще никогда в жизни Джина не чувствовала себя так хорошо, как сейчас.
Дез щекой прижался к ее волосам и хриплым голосом сказал:
— Каких-нибудь двадцать-тридцать лет тяжелого труда, и ты сделаешь из меня человека, иначе я так и останусь варваром.
— Я постараюсь, — пообещала Джина, до конца не веря своему счастью. — Дез, что ты думаешь о вещах из дома Эсси?
— Мы разместим их на пятом этаже универмага, — задумчиво произнес он. — Там, где демонстрировались джакузи. Одну из ванн мы оставим на том же месте, где она стояла.
— Ты хочешь пользоваться вещами Эсси?
— Некоторыми из них. Хотя я думал об этом и решил, что когда-нибудь мы построим новый дом. В нем будет все, что мы сможем спасти от дома Эсси. Лестница, светильники, парадная дверь с коронами наверху, пилястры...
— Я не думала, что варвары знают, что такое пилястры.
— Ты можешь удивляться сколько угодно, но кое-что я все-таки знаю. Мы возьмем у дома Эсси все лучшее и используем для нашего дома. Мы вдвоем и наши дети.
— Дети?
— Ну, да. Парочка симпатичных малышей. Ты ведь хочешь этого?
— Конечно, хочу. Я всегда мечтала о детях.
— Хорошо, — сказал Дез, насмешливо подняв брови. — Хотя, если честно, я должен признать... Надеюсь, ты понимаешь, что я женюсь на тебе только для того, чтобы избавить себя от некоторых хлопот. Когда наши дети попросят меня рассказать им о Десмонде Керригане и двоюродной прабабушке Эсси, я отправлю их к тебе, а сам пойду играть в гольф.
Джина улыбнулась.
— Но если ты уйдешь, то не узнаешь, какие истории я им рассказываю. О том, как ты катался на кухонной двери, или о том, как размачивал инжирное печенье в молоке. О, черт...
— Что?
— Ваза для печенья. Я совсем забыла о ней.
— Ах, ты об этом. Не беспокойся.
Дез нагнулся и еще раз поцеловал Джину.
— С вазой все в порядке. Я отдал ее Элеонор, чтобы она поставила ее обратно в экспозицию.
— Но как...
— Я связался со всеми ломбардами и скупщиками краденого в городе и назначил большой выкуп за вазу. Но пока я ждал, вор одумался. Он понял, что натворил, и оставил вазу возле телевизионной студии. Ты все правильно предположила. Он, скорее всего, посмотрел передачу, и, когда узнал о ценности этой вазы, в голову ему пришла дикая идея.
— Это был тот парень, который приходил в музей сразу после передачи и просил показать ему вазу, — взволнованно вспомнила Джина.
— Возможно, но теперь мы никогда не узнаем наверняка. Мне позвонила Карла и сказала, что у меня появился шанс завоевать твое расположение, но взамен я должен был дать ей эксклюзивное интервью о своем проекте.
— Ты, конечно, не дал ей никакого интервью.
— Дал. Я не мог упустить такой шанс. А взамен получил вазу. Видишь, как много ты для меня сделала? — Дез бережно поцеловал Джину. — В тот момент, когда я впервые увидел тебя, я понял, что пропал.
— И единственный раз в жизни ты был прав, — ответила Джина.
— В таком случае, — прошептал Дез, прикасаясь к ее губам, — мне больше нечего желать.
