— Куда вы меня тащите? — Она смеялась, но по спине у нее пробежал тревожный холодок. — Кто вы?
По-прежнему, не произнося ни слова, человек повел ее прочь от льющегося из окон света, поднес руку к лицу, и перед ней предстало хохочущее лицо…
— Джеймс!
В одно мгновение радостная улыбка исчезла с ее лица, она побледнела, схватившись рукой за горло.
— Привет, Лори. — Он торжествующе улыбался, она всеми силами пыталась сохранить самообладание.
— Как… Что ты здесь делаешь? — шепотом спросила она.
— Пришел повидать свою красавицу невесту, что же еще? Ты же не думала, что я смогу пропустить твой двадцать первый день рождения?
— Я… Я… — Ноги ее готовы были вот-вот подкоситься. Она оперлась о белое плетеное кресло, чтобы не упасть.
— Умный Джеймс, а? — Он упивался собой, его мальчишеские черты так и светились ликованием, и он не замечал оцепенения Лори.
— Но… как ты сюда попал? Не через забор же перелез? — Ее обуял страх за него. — Если Алекс тебя обнаружит…
— Конечно, я не лез через забор. Меня пригласили.
— Кто?
Он поскреб переносицу и подмигнул ей.
— Высокие друзья, дорогая.
Лори озадаченно сдвинула брови. О чем это он? Но времени на раздумья не было — в любую минуту кто-нибудь мог появиться.
— Э… Джеймс, — она судорожно проглотила комок в горле, — то письмо…
Конечно, он пришел из-за письма, пришел, чтобы умолять ее не бросать его. И ей придется еще сильнее ранить его. Доброе сердце Лори сжалось при этой мысли.
— Письмо? Я не получал никакого письма. Должен признаться, последние несколько недель я находился здесь.
— Ты хочешь сказать, в Венеции? — Лори в ужасе уставилась на него. Если Алекс его видел…
— Да, я здесь работаю — у Малдини.
— Малдини? — Имя это было ей знакомо: еще одна стекольная фирма, располагавшаяся на Мурано.
— Абсолютно точно. Все получилось как нельзя более удачно, ты не находишь? Этот ублюдок вышвыривает меня с работы, а я нахожу общий язык с его главным конкурентом. Вот что, Лори, — бой барабанов возвестил об окончании очередного танца, — та моя идея насчет выкупа «Пэджета»… Наверное, ничего не получится. Барези уже расставил своих людей на всех ключевых постах. Остальное, разумеется, остается в силе: в смысле, насчет тебя и его.
— Джеймс, я…
— Этот мерзавец в любом случае получит по заслугам.
— Что ты хочешь сказать?
— Этот твой муженек, ты, может, не в курсе, слишком зарвался — и добром для него это не кончится.
— Нет, я этого не знала, — медленно проговорила она.
— «Пэджет» не единственная фирма, которой он завладел в последнее время, а сейчас он попытался расширить свой рынок сбыта в Восточной Европе.
Лори ошарашенно смотрела на него.
— Но откуда тебе все это известно?
— Я уже говорил: нужные друзья на нужных местах.
Она наморщила лоб.
— О чем это ты?
Но он лишь покачал головой, злорадно ухмыляясь. Лори едва заметила эту ухмылку, мозг ее лихорадочно работал.
Работает на Малдини… Надо непременно предупредить Алекса — но тогда придется рассказать и о их с Джеймсом отношениях.
— В такой ситуации неизбежно… — Он провел ребром ладони себе по горлу.
Лори внутренне содрогнулась. Конечно, он старается сделать как лучше, но, несмотря на это…
— А что конкретно ты делаешь у Малдини?
Джеймс принял важный вид.
— Не задавай лишних вопросов, дорогая. — Из комнаты позади них донеслись взрывы хохота, и он бросил быстрый взгляд через плечо. — Сейчас нет времени, но скоро ты все узнаешь. Скажу лишь, что тебе не придется долго терпеть домогательства этого подонка. До сих пор тебе это удавалось?
Она густо покраснела.
— Да. Но…
— Я пытался дозвониться тебе, чтобы сообщить, что я здесь, но всякий раз подходил или этот кретин, или какая-то старая дура, так что я немедленно бросал трубку.
«Значит, вот какие были эти неполадки на линии…» — догадалась Лори, но он продолжал испытующе смотреть на нее.
— Должен сказать, дорогая, семейная жизнь — даже с этим дьяволом, похоже, идет тебе на пользу. Ты сегодня обворожительна. Такая… чувственная. — Голос его слегка поплыл, и тут только Лори уловила исходящий от него запах спиртного. — Ты даже еще красивее, чем в день свадьбы.
— Ты был там? — Глаза ее почти поглотили остальную часть лица. — На площади?
— Естественно.
Значит, ей не померещилось. И снова ее охватил ужас при мысли о том, что может натворить Алекс, если узнает…
— Но зачем? — «Зачем причинять себе лишнюю боль?» — подумала она, но вслух произнести не решилась.
— Из любопытства, наверное. Вроде как посмотрел репетицию нашей с тобой свадьбы.
Наконец она собралась с духом, чтобы выговорить:
— Джеймс, прошу тебя, не продолжай. Я должна тебе кое-что сказать. Я… не смогу.
Глаза его слегка сузились.
— Что ты, черт побери, имеешь в виду?
— Я не смогу, — повторила она, — оставить Алекса и выйти за тебя замуж. — Вначале Лори хотела как-то смягчить удар, подготовить его и пыталась сделать это еще в письме, но возможно, — подумала она, — после внезапного признания ему, наоборот, будет легче забыть ее.
— Что?
— Я виновата перед тобой, Джеймс. — Она попыталась взять его за руку, но он вырвался. — Но с моей стороны было бы нечестно выходить за тебя замуж. Я не люблю тебя. Я поняла, что люблю Алекса.
На мгновенье наступила полная тишина, затем он произнес:
— Как романтично. — Ухмылка скривила лицо Джеймса, всю мальчишескую веселость как рукой сняло. — Ну-ну. Что ж, быстро ты обернулась.
— Что ты имеешь в виду?
— Любишь его? Не смеши меня. Деньги — вот что вскружило тебе голову, милочка. Вот это все, — он указал рукой назад, на palazzo, наполненный музыкой и смехом. — Блеск, мишура — и деньги.
— Нет. Не думай, будто я не задавала себе этого вопроса много раз, но клянусь тебе, дело не в этом. О Джеймс, — она была готова заплакать, — я так виновата перед тобой.
— Виновата? — Его распирало от еле сдерживаемого бешенства. — Значит, я провел последние пять лет, заискивая перед этим твоим недоумком-папашей…
— Ах! — Лори едва не задохнулась от ужаса и негодования.
— А что до тебя, то ты всего лишь маленькая дрянь… — Он запнулся подбирая слова.
Лори ненадолго прикрыла глаза, чтобы удержать навернувшиеся слезы.
— Что до меня? — спросила она прерывающимся голосом.
— Ты, дорогуша, была моим пригласительным билетом в богатую жизнь — до тех пор, пока «Пэджет» еще хоть как-то дышал на ладан. А потом ты стала для меня средством расквитаться с этой свиньей за унижение, которое я перенес от него.
