— Большую часть жизни я провел один и верил только в себя. Потом появилась ты. И вдруг оказалось, что я живу, а не только существую. — Он повернулся так, чтобы видеть ее лицо. — Ты сокрушила мой мир. Я смеюсь и играю. Я сижу в джакузи и ряжусь в костюм пирата. Я! — Стив в изумлении покачал головой. — Теперь я не уверен больше в том, что знаю, кто я. И как это ни чудесно… меня это пугает. Дасти, я знаю, что обидел тебя. Мне ужасно жаль. Тебе будет трудно в это поверить, но в последние несколько недель я думаю о тебе и о том, как ты отнесешься к тому, что я приобрету собственность напротив твоего отеля. Это одна из причин, почему я затянул с покупкой.
Дасти сидела изумленная. Его извинение было как удар в сердце.
О, он жалел о том, что причинил ей боль, и принимал в расчет ее чувства и все-таки думал о покупке. Дасти потеряла дар речи.
Стив следил за выражением ее лица, но, поскольку ответа не последовало, он встал и снова начал мерить шагами пространство между кроватью и диваном. Неужели ей непонятно, что у них была одна и та же проблема?
— Дасти, ведь мы оба занимаемся бизнесом, и ни один из нас не привык делиться своими намерениями или обсуждать свои решения с кем-нибудь.
— Ты прав, — сказала Дасти.
Она ведь не говорила ему о том, что собирается купить мотель. А что касается Стива… то ведь его столько людей подводило за долгие годы.
— У нас обоих есть причины скрывать свои планы. Я считала, что должна защитить свою независимость. — Она пожала плечами. — Мы разные, но все сводится к одному.
— Дасти, если бы я знал, что ты хочешь купить мотель, я бы отказался от него. Черт возьми! Я, вероятно, предложил бы тебе заем, но это ведь не решило бы вопроса. Главное — вера друг в друга.
Внезапно Дасти захотелось дотронуться до него. Она встала и взяла его за руку, заставив остановиться.
— Я считала, что в наших отношениях есть сложности. Это одновременно очаровывает и пугает. Я никогда не предполагала, что смогу питать к кому-нибудь такие чувства. Но боюсь в них поверить, потому что напугана. Я боюсь отдать тебе душу, как это было в случае с Филиппом. Это чуть не разрушило меня. Я знаю, что не хочу повторить это.
Стив заправил выбившуюся прядь ее волос за ухо.
— Я не Филипп.
Его голос звучал резко и властно:
— Я не собираюсь менять тебя. Я люблю тебя такой, какая ты есть.
Дасти замерла, не осмеливаясь поверить:
— Что?
Стив набрал воздуха в грудь и повторил:
— Я люблю тебя, Дасти. Не знаю, когда это произошло, но…
Он взъерошил волосы на голове. Дасти уже хорошо изучила привычки Стива и знала, что он так делает, когда расстроен или нервничает.
Теперь она потянулась к нему и пригладила его волосы.
— Я тоже тебя люблю. В первый вечер, когда ты вошел в вестибюль гостиницы и потребовал свой номер, я испытала ужасное чувство. Я почувствовала, что ты есть тот самый. Я боролась с этим чувством, как умела. Из-за своих страхов я пыталась ограничить нашу любовь, оставить для нее лишь маленький уголок в своей жизни. Но ничего не вышло. Что бы я ни делала, все было окрашено моей любовью к тебе.
— О Господи, Дасти! Ведь и со мной было то же самое.
— Это было чертовски трудно — не говорить тебе о своих чувствах, — продолжила Дасти, — но я думала, что, если скажу, все станет хуже. Мне казалось, что мы оба боимся этих отношений и пытаемся не напугать до смерти друг друга.
— Не могу тебе сказать, как часто слова любви висели на кончике моего языка.
Стив нежно улыбнулся Дасти и провел ладонями по ее рукам — вверх-вниз.
— И знаешь, когда утром я просыпаюсь рядом с тобой, слова любви так и рвутся наружу. Видишь эти следы на моих губах? Они там, где я кусал себя, чтобы эти слова не вырвались.
Дасти дотронулась кончиком пальца до нижней губы своего возлюбленного.
— Думаю, я была бы рада, если бы ты проговорился.
Теперь, когда они объявили друг другу о своей любви и раскрыли друг перед другом душу, неужели мог наступить конец? Неужели ошибка, допущенная обоими вначале и продиктованная желанием ограничить свои чувства, лишала их будущего?
При этой мысли желудок Дасти сжал спазм.
— Стивен! И что теперь? Я не хочу тебя потерять. Не хочу возвращаться в это холодное и одинокое существование.
— Нет, Дасти!
Стив был потрясен ее словами. О чем она говорит? О конце их отношений?
Он хотел, чтобы она осознала глубину его любви, но не хватало слов, чтобы объяснить ей.
— Ты мне нужна. Я хочу, чтобы ты была рядом…
Дасти, мучимая точно такой же неопределенностью, сказала:
— Так что же нас ждет?
— Я не могу сказать с уверенностью, но думаю, мы сможем с этим справиться. Я не отпущу тебя.
— Я не хочу, чтобы все пришло к концу, Стивен.
Он зажал ей рот ладонью:
— Ш-ш-ш. Нам обоим надо научиться доверять друг другу. Дай нам время, дорогая. Дай нам немного времени. Мы во всем разберемся.
Было уже за полночь, когда Дасти легла в постель и блаженно вытянулась. Какой же беспокойный выдался день! И сколько всего произошло!
После разговора со Стивом Дасти вернулась к дневным трудам без особой охоты. Она была в экстатическом состоянии, оттого что услышала признание в любви. Ей хотелось побыть одной, осмыслить все случившееся. Она не могла одновременно решать дела с мотелем и обдумывать, как будут развиваться их отношения дальше.
Дасти приподнялась на локте и посмотрела на Стива. На его лоб упала прядь волос, отчего он становился похожим на мальчишку. Дасти нежно отвела волосы назад и заметила, как на губах Стива мелькнула улыбка. Как же ей был дорог этот мужчина!
С помощью его любви она обрела и узнала присущую ей сексуальность, познала свое истинное «я». Возможно, настало время помочь ему. Для Дасти все стало ясно. Любить вовсе не означает потерять независимость. Любить — значит отдавать. Дасти теперь знала это наверняка.
Если Стив хочет купить мотель Гарри, она поможет ему. Тем более что без ее помощи он не сможет произвести необходимых изменений на территории «Греческого острова» — для этого нужны разрешения Исторического общества. А Дасти могла получить эти разрешения.
В ее сознании начал формироваться план. Она легла, примостившись возле Стивена, и решила немного поспать. Завтра предстоял хлопотный день.
Проснувшись на следующее утро, Стив услышал легкое дыхание Дасти и понял, что он дома.
Дома. Когда в последний раз он называл какое-нибудь место домом?
Дасти позволила ему пустить здесь корни, дала ему место, где они могли разделить любовь и радость. Но не это ли и сделало для него Дасти такой особенной? Возможно, это-то и положило начало его любви к ней?
