А и в самом деле, чего он хочет от нее, кроме роскошного тела? Что будет после того, как он этим насытится? Когда спадет острота и новизна ощущений. Как говорят французы, ни одна женщина не может дать больше того, что у нее есть. Блуждание мыслей пока не выходило за пределы эротических фантазий, в которых отражался весь его богатый сексуальный опыт и умение услаждать женщину и получать от нее удовольствие. Эти фантазии обуревали его с первого дня и, наверное, подогревались в немалой степени длительным отсутствием у него сексуальной партнерши.
Да, опыта длительных отношений явно не хватало, если не считать неудачного брака. Впрочем, он тоже не слишком затянулся. Роберт не хотел связывать себя обязательствами. Вполне устраивали недолгие, но сладкие отношения, без взаимных обязательств, ненужных упреков и глупых признаний в любви, которой не было. Он выработал свою тактику, заранее откровенно излагая свое кредо и подбирая себе аналогичных партнерш. Были, правда, пара сбоев, но после неприятных объяснений это ушло в прошлое как досадное недоразумение, как обычный житейский просчет. Каждый имеет право на небольшую ошибку, лишь бы она была вовремя исправлена.
Невольно вспомнился один из советов друга, известного лондонского Казановы: «Если ты слишком много думаешь об одной женщине — заведи себе другую. Или переспи с ней». И еще этот неофит прикладного фрейдизма любил напоминать о том, что нельзя спать все время с одной и той же женщиной. Это слишком сужает мир и делает его однообразным. Их так много и таких разных. Хочется попробовать всех, белых и желтых, толстых и тонких, высоких и миниатюрных, блондинок и брюнеток. Женщин всех цветов кожи, всех рас, разных возрастов, разных по характеру и из разных слоев. Из сливок общества и с его дна, интеллигентных и глупых, смешливых и серьезных, замужних и незамужних. Растленных шлюх и пугливых девственниц. Это невозможно, ибо их слишком много, миллионы и миллионы, но стремиться надо.
Как любил шутить его друг, «это не всеядность, это жадность коллекционера». Жаль, что жизнь слишком коротка и не успеешь отведать всех. Его мечта — составить коллекцию соблазненных из представительниц всех рас и народов, всех видов и расцветок. Бесконечный калейдоскоп биологического разнообразия.
Но друг вовсе не был эгоистом. Он даже выступал против гарема, считая это варварством и мужским эгоизмом. Социальной и сексуальной патологией. Свобода любить должна быть для всех. Он великодушно вешал о том, что если бы был буддистом и верил в реинкарнацию, то его душа в новом рождении вселилась бы в женщину. И она точно так же коллекционировала бы мужчин. Он жалел о том, что не мог почувствовать в постели то, что чувствует женщина, считая, что это гораздо приятнее, сложнее и тоньше, чем примитивная похоть мужчины, у которого все эмоции сконцентрированы на кончике одного органа. Эротика женщины гораздо богаче. Ревность, как он считал, — глупое чувство. Любимая шутка — «Я тоже готов стать предметом в женской коллекции, даже если она сочтет меня не слишком ценным в ней экспонатом».
Роберт попробовал совет этого нового Казановы, но вскоре понял, что это не для него. Слишком истощает чувства и теряется вообще способность что-то воспринимать, вселяется равнодушие. Так, скорее всего, заработаешь импотенцию или потянет на какие-нибудь дикие извращения. Женщины созданы для любви, а не для коллекции. К тому же он мог лечь с дамой в постель только в том случае, если она ему нравилась, была привлекательна как личность, а не как новый экспонат в коллекции. Да и вообще, он не мог терпеть глупых и слишком болтливых женщин, даже с привлекательной внешностью, о которой мгновенно забываешь, как только девица неудачно открывает рот. От потенциальной подружки требовался определенный минимум. Шарм — интеллигентность - умение держать себя — изысканность. Однако пока еще смутно, но Роберт уже начал понимать, что на этот раз все будет гораздо сложнее. Кстати, и постулаты лондонского Казановы тоже оказались не слишком стойкими. Не выдержали испытания браком. Нашлась все-таки управа и на него. Причем внешне такая скромная и застенчивая на вид. Тихоня, серая мышка. Но вот как-то сумела победить этого «сексуального тифа».
А может, и ему пришла пора остепениться... Он чувствовал, что должен быть с рядом с Кристиной, вместе, чего бы это ни стоило. Он готов был даже простить ей наличие любовника, при условии, конечно, ее полного и окончательного отказа от него. Впрочем, похоже, что такая опасность ему не угрожает. Ничто не могло и не должно было помешать осуществлению реализации его мечты. Он не привык отступать и не отступит от намеченного. Он не собирается сдаваться. Но сейчас ему нужна временная передышка для того, чтобы еще раз обдумать ситуацию и решить, что же он хочет от их союза. А пока придется ее отпустить. Впрочем, ненадолго. До завтрашнего дня.
10
Кристина припарковала машину в переулке, поскольку немного опоздала и стоянка возле здания, где размещался офис, была уже занята. Не повезло. Да еще с раннего утра опять шел моросящий дождь, угнетавший и без того напряженную психику. В голове вновь и вновь прокручивались вчерашние события, слова Роберта, весь их диалог. Вновь и вновь она повторяла свои собственные фразы, пробуя их на слух, как писатель, отрабатывающий диалог своих героев. Если бы можно было вернуть прошлое назад, перекрутить обратно, как магнитофонную ленту. Многие фразы тогда бы прозвучали по-другому, более выразительно и четко. Впрочем, будем считать, что главное было сказано ею правильно и вполне доходчиво. Ничего у них не получится.
Настроение было хуже некуда. Больше всего ей хотелось сейчас вернуться домой, залезть с головой под одеяло и отвернуться лицом к стене. Ничего хорошего в ее жизни уже не будет. Что же это за несчастье такое! Вот даже ее мама встретила человека, который полюбил ее. Патрик Сазерлэнд был с Грейс предупредителен. Он не набрасывался на нее, как изголодавшийся людоед. Он ухаживал за ней так нежно, так заботился, чтобы ей было хорошо... А сегодня вообще решил устроить ей праздник. С утра повез маму на экскурсию в Торонто. Разработал для нее целую программу развлечений, в которую, кстати, входил тот самый ресторан, о котором она рассказывала Большому Боссу.
А вот ей, Кристине, придется провести весь этот дождливый день в трудах и заботах. На сегодня планировался повторный выезд на стройку в Гатино, во второй половине дня. И неизвестно, когда удастся вернуться.
При виде здания офиса, в предчувствии предстоящего общения с мистером Эштоном, на нее вновь нахлынули разные страхи и сомнения. Она тоскливо подумала о том, что, возможно, ей опять придется отбиваться от его домогательств и нудно объяснять и без того достаточно понятные вещи. Глупые, нелепые игры, и такие несвоевременные... Хотя, честно говоря, если бы Роберт был просто рядовым сотрудником компании, насколько проще можно было бы решить проблему их личных отношений... Тогда у этих отношений могла быть счастливая перспектива. Жаль, очень жаль. Она с закружившейся головой вспомнила его зажигательные поцелуи, от которых тает сердце, слабеют колени и прерывается дыхание в груди...
