– А твоя сестра не станет возражать, если я проведу сочельник с вами?
– Она будет только рада. Если бы ты только знал, сколько мне пришлось выслушать от Джозефины за эти двадцать лет по поводу того, что мне пора найти себе мужа!
– Могу себе представить. – Ричард обнял Камиллу за плечи и добавил: – Я рад, что ты дождалась меня.
– Я и не надеялась…
– А я знал, что судьба снова сведет нас.
– Ричард, не будь таким романтичным. Для юриста – это непростительный изъян.
– Мы не на прениях в суде. Правда, ты постоянно меня либо в чем-то обвиняешь, либо – за неимением доказательств – подозреваешь. На всякий случай сообщаю: я не знаю, где сейчас Грейс. Кстати, о местонахождении Александра я тоже могу лишь догадываться.
– Что же делать нам? Пока Грейс не соизволит появиться, о возвращении в Штаты можно и не помышлять… Ричард, что ты задумал? Что за взгляд? Ты с ума сошел! – последнее, что успела произнести Камилла, прежде чем оказалась на его руках. – Мы сейчас оба упадем. Тебе, я смотрю, понравилось калечить женщин семейства Бойл.
– Камилла, я люблю тебя.
Она заглянула ему в глаза, и… мир перестал для нее существовать. Все, что было прежде, что ожидает впереди, – пустота, вакуум. Только здесь и сейчас. В объятиях Ричарда. Смотря в его карие глаза, на дне которых затаилась неизрасходованная нежность и любовь. Пусть минуло двадцать лет. Пусть они уже не юные парень и девушка. Пусть у каждого из них за спиной свой груз забот, проблем, воспоминаний о радостных и несчастливых моментах жизни, проведенной вдали друг от друга…
– Обещай, что мы больше не расстанемся, – шепотом попросила Камилла.
– Никогда.
– Я не переживу, если потеряю тебя во второй раз. Мне понадобилось двадцать лет на то, чтобы отважиться на эту встречу. Мне даже кажется, что еще пять лет назад я бы не смогла забыть прошлые обиды и начать все сначала, снова поверив в твою любовь.
– Ты меня не потеряешь.
Ричард поставил ее на ноги и поцеловал в губы. Долгий, глубокий поцелуй закрепил клятву вечной любви.
– Мы ведь будем жить в Нью-Йорке? – с надеждой спросила Камилла.
– Да, если ты этого хочешь, милая. Я постараюсь как можно быстрее завершить все дела и приеду к вам. К тебе, к Грейс и, безусловно, к твоей сестре. Должен же я поблагодарить Джозефину за то, что она позаботилась о вас с Грейс! По сути все эти годы она исполняла мои обязанности.
– Боюсь, тебе долго придется расплачиваться по счетам, – с иронией заметила Камилла. – Не рассчитывай, что Джозефина примет тебя с распростертыми объятиями. Сначала тебе придется выслушать цикл гневных тирад по поводу твоей безответственности и легкомысленности…
– А вдруг твоя сестра будет против нашего брака?
– Во-первых, Джозефина спит и видит, как бы погулять на моей свадьбе. А во-вторых, тебе сначала предстоит бракоразводный процесс с Элизабет. Подозреваю, что тебя ждет масса проблем. Элизабет не из тех женщин, которые признают себя побежденными после первого удара. Не берусь судить, я с ней почти не знакома, но… – Камилла многозначительно умолкла, предоставив Ричарду возможность самому домыслить, какие препятствия начнет чинить его супруга.
– Элизабет – умная женщина. Если бы не расшатанные нервы…
– Из подобных «если бы» состоит вся наша жизнь. Попомни мои слова: легко тебе этот развод не дастся.
– Значит, нам придется жить в преступной связи. – Ричард озорно улыбнулся и подмигнул Камилле. – Надеюсь, твоя сестра не выставит меня за порог, прознав о том, что ты крутишь роман с женатым мужчиной?
– Если уж на то пошло… С Элизабет ты познакомился позже. Ей и так посчастливилось провести с тобой двадцать лучших лет жизни.
– Лучшие годы мы проведем с тобой, – серьезно пообещал Ричард.
– Господи, Грейс, где ты пропадала?! – Камилла вскочила на ноги и принялась осматривать дочь. – Ты плакала?
– С чего ты взяла?
– Не обманывай. Я всегда могу определить. У тебя припухшие и покрасневшие веки. Что стряслось? Ты поговорила с Александром?
– Нет.
– Почему? Он не захотел тебя выслушать? Ох и получит у меня этот мальчишка!
– Мама, не надо. Александр не виноват…
– Как это не виноват? Ты ведь плакала из-за него. Запомни: ни один мужчина не заслуживает слез. А тот, который заслуживает, никогда не заставит женщину плакать.
– Ты ведь сама плакала из-за Ричарда, разве нет?
– У меня совсем другая история. – Камилла с трудом сдержала счастливую улыбку. Губы сами растягивались в улыбке, стоило ей услышать имя любимого мужчины.
– Только потому, что у тебя на руках была я?
– Грейс, ты любишь Александра? – прямо спросила Камилла.
– Нет, вряд ли это и есть настоящая любовь… Не знаю… Хотя когда я на него смотрю, то не могу отвести глаз. Мне постоянно хочется держать его за руку, слышать его голос, разговаривать… Пусть мы болтаем о пустяках или обсуждаем социально-экономическое положение Великобритании на границе тысячелетий. Мне так его не хватает! Тем более теперь, когда я поняла, какой дурой была все это время.
– Грейс, ты вовсе не дура. Мы обе ошибались.
– Александр столько раз говорил мне о своих чувствах… просил быть с ним искренней, а я… Я ведь тоже люблю его, мама! Почему я поняла это слишком поздно? Теперь он не станет меня слушать… если я вообще когда-нибудь увижу его. – Грейс неожиданно сменила тон: – Когда мы улетаем?
– Завтра утром, если ты не возражаешь.
– Не возражаю, – хладнокровно ответила Грейс. – Ричард летит с нами?
– Да. – Камилла все-таки не удержалась и расплылась в счастливой улыбке. – Проведет с нами Рождество, а затем вернется в Лондон улаживать свои дела по переводу дел в Америку… ну и с Элизабет, разумеется.
– Она согласилась на развод?
– Ее пока нет дома.
– Она истеричная стерва, – заметила Грейс как бы между делом.
– Грейс!
– От этой мадам можно ожидать чего угодно! Не удивлюсь, если она начнет шантажировать Ричарда, запрыгнув на карниз. Не представляю, как Ричард терпел ее столько лет! Я тут за неделю стала свидетельницей как минимум пяти грандиозных скандалов и десятка супружеских размолвок меньшей тяжести. Я уж было решила, что дело во мне. Что Элизабет выводит из себя присутствие в доме чужого человека, что она ревнует своего сына или что-то в этом духе… Но Александр сказал, что его мать всегда немного… мм… переигрывает. Если ссора, так непременно с битьем посуды. Любой спор, касайся он хоть любимого сорта сыра, с легкой подачи Элизабет превращался в целые дебаты. Так что, мамочка, готовься к бою.
– Не драматизируй. Мы с Ричардом завтра улетим в Нью-Йорк. Элизабет может сколько угодно бесноваться в своем шикарном лондонском особняке. Пусть хоть на стены кидается!
