– Будь любезен, попроси принести в номер кофе с булочками. Умираю с голоду.
– Есть, мой капитан. – Ричард шутливо салютовал и перекатился на свободное место кровати, дав Камилле возможность встать.
– Приму быстренько душ, оденусь, выпью кофе и поедем домой. Ух, Грейс у меня схлопочет!..
– Ты ведь не станешь лупить ее ремнем? Брось, они с Александром не сделали ничего предосудительного…
– Могли хотя бы предупредить меня.
– Ага, чтобы ты тут же примчалась и поставила их по разным углам.
– Ричард, ты что, защищаешь этих безответственных эгоистов? – с угрозой в голосе спросила Камилла.
– Признаться, я рад, что все так вышло. Если бы не побег Грейс и Александра, мы бы сейчас не были вместе.
– Им вовсе не обязательно знать об этом, – не допускающим возражения тоном заявила Камилла.
– А если нас спросят, где мы провели ночь? Будем лгать, говоря, что всю ночь проездили по городу, выслеживая влюбленные парочки?
– Для Элизабет, а спросить может только она, придумай что-нибудь правдоподобное. Ты же у нас мастер по части небылиц.
– С чего ты взяла? Ты мне не поверила?
– Ричард, давай оставим этот разговор. Мы оба были взволнованы этой ночью, не отдавали себе отчета…
Ричард схватил Камиллу за плечи и развернул лицом к себе.
– Нет, я прекрасно осознавал, что делаю. Я хотел тебя, как ни одну женщину в жизни. Я… я люблю тебя, Камилла. И, наверное, это прозвучит до тошноты банально, но… я всегда любил и помнил тебя. Я чувствовал этой ночью, что и ты отдавалась мне со всей страстью и безудержностью, на которые способна только по-настоящему любящая женщина. Так что теперь, Камилла, даже не пытайся убедить меня в том, что занималась со мной любовью только для того, чтобы снять нервное напряжение.
Камилла опустила глаза. На ее лице не дрогнул ни один мускул. Лишь ресницы слегка колыхнулись, выдав сумятицу чувств, обуревавших ее после признания Ричарда.
– Лучше никому не знать об этом. Мы с Грейс сегодня улетаем в Нью-Йорк… все уже решено. Ей нужно продолжить образование. А меня ждут дела. Да и Джозефина наверняка уже волнуется.
– И ты сможешь вот так улететь? После того, что между нами произошло?
– Закажи кофе в номер, пожалуйста. – Камилла сочла за лучшее сменить тему. – Я иду в ванную. Нужно поспешить, пока наши детки снова не затерялись в лондонском тумане.
– Что еще? – спросил Ричард после того, как Камилла потянула его за руку.
– Может быть, лучше сначала войдешь ты, а минут через пять-десять…
– Ты шутишь? Что за детские выходки, Камилла? Твоя дочь ведет себя взрослее.
– Но тогда они догадаются, что мы… что ты и я…
– …Провели эту ночь вместе, – закончил за нее Ричард с мягкой улыбкой.
– А вдруг Александр станет защищать мать? Как ни крути, ты ведь изменил жене.
– Камилла, ты стала слишком мнительной. Перестань терзаться вопросами типа «а вдруг он подумает». Никто ничего не подумает. Александр и Грейс – уже взрослые самостоятельные люди. Именно это они и стремились нам доказать своим побегом. Они нас поймут, как никто другой. Поэтому перестань трусить, и пошли.
Ричард открыл дверь, пропустил вперед Камиллу и лишь затем зашел сам. Грейс, увидевшая отражение матери в большом зеркале над камином, бросилась в холл.
– Мамочка, ты не очень сердишься на меня?
Грейс словно маленькая обезьянка повисла на шее Камиллы.
– Она вовсе не сердится, – ответил за Камиллу Ричард. – Более того, мы должны благодарить тебя и Александра.
– Благодарить? Меня? Вы шутите, мистер Стоун?
– К чему этот официальный тон, Грейс? – с добродушной усмешкой спросил Ричард. – Мы ведь почти одна семья. Где Александр?
– Именно об этом я и хотела с вами поговорить… – Грейс сглотнула подступивший к горлу комок.
Тревога дочери передалась Камилле. Что случилось? На Грейс лица нет. Чем вызвана ее бледность? Только ли недосыпанием? И куда подевался Александр? Почему его нет рядом с Грейс, если уж они так влюблены, что и дня не мыслят друг без друга…
– Ричард, мама… я хочу вам все объяснить.
– Милая, можешь ничего не объяснять, по крайней мере, сейчас. Возможно, я была слишком строга с тобой. У меня были на то свои причины, о которых, полагаю, тебе следовало узнать много лет назад.
– Мама, выслушай меня. Если я не скажу правду сейчас, то не смогу признаться уже никогда. – Грейс глотнула воздуху и приступила к исповеди, на которую сама же себя обрекла: – Ричард, я знаю, что ты мой отец.
– Что?! – скорее не произнесла, а выдохнула Камилла.
– Да, мама. Не спрашивай, от кого я это узнала… впрочем, теперь это не важно. Я долго готовилась к нашей встрече. Представляла, при каких обстоятельствах она произойдет. Я мечтала о чем-нибудь жутко романтическом или камерно-манерном. Меня представляют отцу, а я приседаю в реверансе, словно перенесясь в викторианскую Англию. Сейчас это кажется мне смешным. – В подтверждение своих слов Грейс хохотнула. Однако в ее смехе не было и намека на беспечное и радостное веселье молодой девушки.
– Когда ты узнала о Ричарде?
– Несколько месяцев назад.
– Тогда-то ты и загорелась идеей рождественских каникул в Лондоне?
Грейс кивнула.
– Но… Грейс, о чем ты говоришь? – вмешался Ричард. – Мы ведь познакомились с тобой совершенно случайно!
– Все жизненно важные случайности лучше хорошенько спланировать заранее.
В Грейс проснулась кокетка, уверенная в силе своего женского очарования. Лучезарная улыбка и игривый взгляд из-под полуопущенных ресниц смягчили бы даже самое черствое сердце. Что уж говорить о любящих сердцах ее родителей? Камилла и Ричард растаяли в теплых лучах дочерней красоты.
– Потом вы с Нэнси остались у нас ужинать… Твоя подружка отправилась на «рашен пати», а тебя Александр отвел в спальню для гостей…
Камилла красноречиво вздохнула, услышав о том, что Нэнси бросила лучшую – как она уверяла! – подругу в чужом доме одну-одинешеньку.
Ричард медленно, стараясь не упустить ни одной потенциально важной детали, восстанавливал картину недавних событий:
– Наутро Александр вызвался быть твоим гидом и повозить на машине по Лондону, так как ходить самостоятельно ты все равно не могла… Грейс, а когда же ты собиралась открыть карты? Почему сразу не сказала мне о том, что ты – моя дочь?
Грейс лишь улыбнулась.
– Александр знал об этом? – задался вопросом Ричард и сам же ответил: – Наверняка! Знал, но ничего не сказал.
– Я взяла с него обещание, что он никому не расскажет о том, что мы… вовсе не жених и невеста.
– Когда же ты собиралась обо всем рассказать? На свадьбе с Александром?
– Нет.
