Нэнси ахнула. Затем в панике огляделась по сторонам. К счастью, поблизости не оказалось никого, кто мог бы услышать их разговор.
— Дженнет рассказала тебе? — Она хватала воздух ртом как вытащенная из воды рыба.
— Да, но объяснила, что все произошло по ошибке, — быстро произнес Чак. — И все же я подумал: это не Нэнси. Не та Нэнси, которую я знаю… — Он пожал плечами. — И чем дольше я размышлял, тем больше склонялся к мысли, что ты права. Мы выросли, и заключенный в школьные годы союз потерял смысл. Ты первая догадалась об этом, верно? — Помолчав, Чак смущенно взглянул на нее. — Мне жаль, что я ударил мистера Беркли.
— Он здесь ни при чем, — покачала головой Нэнси.
Чак криво усмехнулся.
— Он дурак. Если не любит тебя. Последний идиот. Я так Дженнет и сказал. Кстати, она со мной согласилась.
— Вы это обсуждали? — Нэнси не могла поверить собственным ушам.
— Да… Дженнет отличная девчонка, правда? — Чак снова улыбнулся.
В выражении его лица появилось нечто такое, что заставило Нэнси пристальнее взглянуть на бывшего жениха. Чак и Дженнет? С ума сойти! Впрочем, чего только не случается в жизни…
Возможно, у них все сложится лучше, чем у нее с Грегом.
Нэнси склонила голову набок.
— Тебе нравится, когда у девушки лиловые волосы?
Беркли пребывал в безысходном отчаянии. Вся его жизнь зашла в тупик. Он уже ничего не понимал.
Ведь ты же с самого начала все знал, твердил он себе денно и нощно. Как только она появилась, в воздухе запахло опасностью…
Однако от осознания собственных промашек легче на душе не становилось. Грег уговаривал себя, что не пройдет и пары недель, как он даже думать забудет о недавней истории. Мало ли у него было ассистенток? Он и имен-то их никогда не запоминал. Подумаешь, проблема! Одной больше, одной меньше…
Но время шло, а Нэнси словно постоянно присутствовала рядом. Он до мельчайших подробностей помнил и ее, и все, что с ней связано.
Он жаждал Нэнси!
Однако обладать ею было невозможно — она принадлежала Чаку. Грег сам же и отдал ее фермеру в порыве благородства!
И продолжал сходить по ней с ума.
Он стал отшельником, избегал всех, не отвечал на телефонные звонки. Но однажды трубку все же пришлось снять, потому что кто-то настойчиво прорывался к нему.
— Ну наконец-то! — раздался голос Сюзи. — Соизволил все-таки! А я уж хотела отправить тебе открытку с предложением поискать другого агента. Скажи, неужели сломанная нога не позволяет разговаривать по телефону?
— Что тебе нужно? — сухо поинтересовался Беркли.
— Сегодня ты обязан присутствовать на рекламном приеме в честь выпуска новой парфюмерной линии «Шесть граций»! — отчеканила Сюзи.
Он закрыл глаза и попытался на ходу придумать предлог, чтобы никуда не ходить. Впрочем, в случае с Сюзи могла сработать лишь одна отговорка: он умер и погребен. Все остальные будут тотчас отвергнуты.
— Моя нога… — начал Грег.
— Дорогой, танцевать тебе не придется. Придешь, улыбнешься кому следует, выслушаешь комплименты и исчезнешь. Снимки выше всяких похвал. Девушки чудесны.
Но не настолько, как та, которой на фото нет.
— Все. Увидимся. — Сюзи повесила трубку, прежде чем Грег успел сказать, что прием обойдется и без него.
В конце концов он поехал. Больше ему ничего не оставалось делать. Ведь он и впредь собирался работать в этом городе.
Только напрасно Грег надеялся остаться незамеченным. Его сразу окружили люди, в основном дамы, которые принялись охать и ахать по поводу его поврежденной ноги. Это продолжалось весь вечер. Каждая гостья хотела запечатлеть на щеке Беркли поцелуй, а многие так просто выражали желание проводить его домой и там всеми известными им способами облегчить его страдания.
Грег отвечал на это:
— Нет, нет и нет…
Потом кто-то взял его под руку, и он услышал грудной женский голос:
— Оставьте же его в покое! Он здоров. — Повернувшись, Беркли увидел решительно настроенную Нору Симпсон. — Грегу просто пора отдохнуть, поэтому он сейчас уезжает со мной и Джо! — добавила она.
Только тогда он понял, насколько истерзан, если его радует перспектива отъезда с супругами Симпсонами.
— Я права? — с улыбкой спросила Нора.
Он кивнул.
— Превосходно. Тогда исчезаем.
По пути к выходу они захватили Джо. Только оказавшись на улице, Нора отклеила с губ светскую улыбку и подмигнула мужу.
— Ну как, разве я не молодец? Смотри, всего половина десятого, а мы уже свободны!
Симпсон кивнул, но при этом покосился на Беркли, словно хотел сказать: «А этот что здесь делает?»
— Грег тоже нуждался в помощи, — непринужденно пояснила Нора.
— Спасибо, что выручили, — с чувством произнес Беркли. — Я очень признателен.
— Послушай, давай обойдемся без церемоний, — махнула Нора рукой. — Я понимаю, вы с Джо конкурируете, однако здесь, слава Богу, нет объектов для съемки, так что ничто не мешает относиться друг к другу по-человечески. Что мы и будем делать, идет?
Грег взглянул на Симпсона, тот на него. В следующую секунду Джо рассмеялся.
— Нора иногда похожа на танк!
— Только иногда? — смерила его взглядом жена.
— Ладно, — сказал Джо. — Я согласен быть хорошим парнем, если Грег пообещает то же самое.
Дивясь самому себе, Грег кивнул. Нора просияла.
— Поедем к нам?
У Симпсонов было очень уютно. Усадив гостя на диван, Джо принес пиво и соленые орешки. Нора немного рассказала о детях, а потом произнесла:
— Жаль, что Нэнси вернулась домой.
Беркли вздрогнул.
— Что?
— Она мне понравилась, — улыбнулась жена Симпсона. — И даже очень. Мы прекрасно проводили время.
— Вы? Где?
— Не так давно мы ездили к приятельнице в Престонвилл и там частенько виделись с Нэнси. Очень интересная девушка. Я думала, что вы с ней… — Нора многозначительно умолкла.
Грег вдруг очень заинтересовался пивной пеной в своей кружке. В глубине души он надеялся, что его молчание вынудит Нору переменить предмет разговора. Напрасно.
— Почему ты позволил ей уехать? — прямо спросила она.
— Дорогая, даже танки не всегда прут вперед не глядя, — тихо заметил Джо.
— Я прекрасно знаю, что делаю, — отмахнулась от него жена. — Итак, Грег?
— Ничего я ей не позволял, — вздохнул тот. — Нэнси с самого начала намеревалась вернуться домой. Ведь у нее там жених. И, если не ошибаюсь, послезавтра должна состояться свадьба… — Последние слова Беркли произнес через силу. Его сжимающие бокал пальцы побелели.
— И ты ее отпустил? — воскликнула Нора.
