– Здесь находится министр иммиграции.
– Прекрасно. Поговорите с ним. Сейчас.
Пока шел разговор, Педро закончил порученное ему дело. Оба снова включили сигнализацию, закрыли музей и вернулись на поминки.
Гелиос нашел Талию в пустом коридоре. Зажав телефон между плечом и ухом, она записывала информацию на ладони. Приветствовала его поднятыми большими пальцами и продолжала беседу.
– Она в аэропорту, – объявила секретарь несколькими минутами позже. – Ее самолет вылетает в Англию через сорок пять минут. Сейчас начнется посадка.
– Мне нужно добраться до аэропорта.
По лицу Талии промелькнула тень страха.
– На всех дорогах пробки! Вы ни за что не успеете.
– Это мы еще посмотрим! – бросил он.
Гелиос вернулся в тронный зал и, игнорируя всех, кто пытался заговорить, нашел Филипа, дворецкого личной виллы Тезея, человека, выглядевшего так, словно ему следовало заниматься серфингом, а не управлять хозяйством принца. Гелиос отвел его в сторону, чтобы поговорить спокойно.
– У вас ведь есть мотоцикл, не так ли?
– Да, ваше высочество.
– Он здесь, во дворце?
– В служебном дворе.
– Я хотел бы его позаимствовать.
– Сейчас?
– Сейчас.
– Вы умеете на нем ездить?
– Пока мы идем туда, у вас есть время, чтобы меня научить. Вперед!
Эми с тяжелым сердцем смотрела из овального иллюминатора.
Она была рада, что прилетела.
Решение было мгновенным. Подстегнутым уверенностью, что лететь надо. Отдать дань уважения человеку, которому она посвятила почти шесть месяцев своей жизни, создав выставку, посвященную Его жизни.
Видеть, как Гелиос и его братья с военной четкостью шагают перед гробом, устремив взгляды вперед, знать, что их сердца наполнены скорбью.
Толпы народа были столь огромными, что у Гелиоса просто не оказалось возможности заметить ее. Да она и не хотела рисковать, держась дальше от ограждения.
Что хорошего в том, если он увидит ее? Тем более принцесса, как и предполагала Эми, находилась тут, ехала в машине вместе с невестами Тезея и Талоса.
Стюард прошел по проходу, проверяя, все ли ремни безопасности застегнуты. Самолет покатился к взлетной полосе. Из динамиков раздался голос капитана, приветствовавшего их на борту самолета, летевшего в Лондон.
Боль в груди подсказала, что она была права, решив вернуться домой сразу после похорон. Подожди хоть немного, не смогла бы устоять против соблазна позвонить Гелиосу и назначить свидание. Если уж рисковать, по крайней мере, не больше, чем одной ночью.
Эми приняла совет матери близко к сердцу и, видит бог, пыталась раздобыть себе апельсин.
Она возобновила работу в музее, записалась на курсы усовершенствования по изучению Древнего Рима, которые начнутся в сентябре. Решила, что может расширить круг своих познаний, чтобы жизнь не вертелась только вокруг Эгона, его народа, истории или настоящей действительности. Вокруг нее большой мир, который нужно исследовать и изучать.
Она старалась не давать себе лишнего времени, работала днем, ходила в клубы и театры вечерами. Несмотря на то что в Лондоне довольно тепло, ее ночи всегда были холодны.
Но она обязательно найдет способ забыть его.
Самолет достиг поворота на взлетную полосу.
Но почему-то сразу остановился. Соседка Эми вцепилась в подлокотники кресла так, что побелели костяшки, ожидая, когда самолет оторвется от земли.
В динамиках раздался голос стюардессы:
– Не может ли пассажирка мисс Эми Грин представиться стюардессе?
Эми едва расслышала ее голос. Внимание привлек мотоциклист, мчавшийся к самолету по летному полю. Позади ехал буксировщик, тянувший за собой трап самолета. Было что-то знакомое в этом мотоциклисте.
– Эми Грин! Мисс Эми Грин, представьтесь стюардессе!
Она вздрогнула, сообразив, что обращаются к ней. Оторвала взгляд от иллюминатора и нерешительно подняла руку.
Запыхавшаяся стюардесса поспешила к ней.
– Эми Грин?
Испуганная и озадаченная, Эми кивнула.
– Нужно, чтобы вы пошли со мной.
– Зачем?
– Позвольте проводить вас на летное поле.
– Но почему? Что я сделала?
Стюардесса покачала головой:
– Я ничего не знаю.
Пара, сидевшая рядом, встала, позволяя ей пройти. И вскоре она уже шагала вслед за стюардессой к выходу. Лицо горело от унижения, щеки заливала краска стыда.
«Какого черта тут происходит?»
У хвостового выхода самолета собралась команда, беззастенчиво глазея на нее и, вне всякого сомнения, гадая, преступница она или просто сбежала.
Неужели она действительно беглянка? Неужели, сама того не подозревая, совершила преступление, за которое ее ссадили с самолета и теперь арестуют?
Дверь открылась. К самолету поспешно подвезли трап. Она стояла наверху, пытаясь отыскать взглядом полицейских, которые ждут внизу, чтобы взять ее под стражу.
Но единственным, кто ждал ее, был мотоциклист. Он по-прежнему сидел в седле, сунув шлем под мышку.
Сердце Эми подскочило так высоко, что едва не выскочило из груди.
За ее спиной раздался коллективный вздох команды. Один из них сжал ее плечо.
– Идите к нему.
Но Эми не могла. Ноги не держали.
Она закрыла ладонью рот, не в силах поверить своим глазам.
Что он здесь делает?
Красивое лицо было неподвижным.
Гелиос слез с мотоцикла, положил шлем на сиденье и, тяжело ступая, поднялся по трапу.
Только когда их взгляды встретились, она смогла смотреть в его темно-карие глаза, которые так любила, что едва могла дышать.
– Гелиос… – Эми дотронулась до его щеки, чтобы почувствовать, что он действительно здесь и что это не сон.
Но нет. Не сон.
Его щека была гладкой и теплой, на подбородке уже пробивалась щетина, уколовшая ладонь. Она ощутила теплый знакомый запах.
– Снова сбегаешь? – спросил он тоном, который должен был казаться шутливым, но голос сорвался на последнем слоге.
– Что ты здесь делаешь?
Он впился в нее глазами, в которых бушевали эмоции.
– Я увожу тебя домой.
Гелиос шагнул выше и подхватил ее на руки.
– Я везу тебя домой, – повторил он.
Еще один общий вздох раздался у нее за спиной, а когда Гелиос понес ее по ступенькам, раздались аплодисменты. Один из рабочих в оранжевой куртке, ожидавший около буксировщика, восторженно засвистел.
Эми все это слышала, но не осознавала. Все ощущения были так сосредоточены на возлюбленном, что остальное словно затянулось дымкой.
Добравшись до подножия трапа, Гелиос осторожно поставил ее. По его лицу неожиданно расплылась широчайшая улыбка.
– Не соизволит ли госпожа Грин прокатиться на моем мотоцикле?
Смех бурлил в горле, прорвавшись сквозь окутавший ее туман. Она обхватила его за шею.
